Света потянулась к своей спортивной сумке. Ей хотелось поскорее уйти. Эта неожиданная встреча с Сергеем выбила ее из колеи и резко испортила настроение.
Ей повезло: Марк не стал ее ни о чем расспрашивать. Они расплатились, оделись и вышли. На улице Свете стало лучше, но все равно она совершенно не помнила, как добралась до дома. Кажется, они с Марком о чем-то говорили. Но о чем? Света ничего не помнила, настолько было рассеянно ее внимание. И даже нежный поцелуй на прощанье не вернул ей спокойствия, напротив, он наполнил ее сердце щемящей тоской. А сердце – оно ведь вещун и часто заранее чувствует то, о чем ты еще даже не догадываешься.
Полночи Света промучилась без сна. Ей не хотелось вспоминать, не хотелось вновь чувствовать себя незащищенной, но разве это возможно, когда прошлое так реально и безжалостно напоминает о себе.
Они сразу же понравились тогда друг другу, едва их взгляды пересеклись. Сергей не отходил от нее весь вечер, потом увязался ее провожать. Ей было лестно, что за ней ухаживает такой взрослый парень. Он был обаятелен и мил, говорил ей комплименты и клялся, что никогда не встречал таких очаровательных девушек, как она. Голова ее закружилась, и Света подумала, что это и есть та самая первая настоящая любовь, от которой, как сказал Сергей в своем поздравительном тосте, вырастают крылья.
А ведь Туся предупреждала ее, что Сергей не из тех, кто довольствуется романтическими отношениями. У него, мол, девиз по жизни: «Девчонок много, как и гормонов». Жаль, что Света тогда не прислушалась к ее словам, решила, что она нарочно все придумывает, из зависти, потому что любая девчонка мечтает оказаться на ее месте. Мечтает, чтобы ей дарили подарки, цветы, заезжали за ней на иномарке и относились к ней не как к привлекательной малолетке, а как к взрослой сексапильной девушке. Прошло совсем немного времени, и Света стала замечать, что все в ее романе неправильно, нет в нем ни тепла, ни радости. Им даже говорить-то было не о чем, какие уж тут крылья! Через полгода Света нашла в себе силы порвать с Сергеем. Конечно же повлияла на это решение и мнимая беременность. Да, как не хочется об этом вспоминать, но ей пришлось пережить и такое. Хорошо еще, что тревога оказалась ложной.
Разумеется, об этом ее романе знали немногие. Среди них были Туся и Лиза – ее одноклассницы и подруги, пришедшие ей на помощь в трудную минуту. Для остальных это было табу. Впрочем, как известно, шила в мешке не утаишь. Макс Орлов из одиннадцатого «А» каким-то образом проник в тайну ее злополучного романа. И тут начались двусмысленные шуточки и намеки. Свете стало казаться, что за ее спиной шушукаются, показывают на нее пальцем. Все чаще стала беспокоить мысль, что гадкие слухи могут дойти до родителей. Вот тогда-то, не выдержав душевного напряжения, она предпочла сбежать в престижный лицей, чтобы начать новую жизнь. Попала она туда исключительно благодаря старинным маминым связям. Когда-то в юности Тамара Георгиевна, ее мама, училась на одном факультете с Ниной Викторовной Шаповаловой, ныне директором женского лицея (сами ученицы называли его женским монастырем), который посещали исключительно отпрыски «новых русских». Вот где Света в полной мере ощутила на себе, что такое настоящий снобизм! Здесь положение ученицы определялось количеством нулей на банковском счете ее родителей. И генеральскую дочку, пристроенную в лицей по знакомству, да еще на льготных условиях, попросту не замечали. Так, во всяком случае, думала Света и платила одноклассницам той же монетой, то есть неприязнью и холодным презрением. Хотя в глубине души ей было очень обидно, что ее одноклассницы настолько зашорены, что, кроме этих нулей, и видеть ничего не хотят. Она даже стала подумывать, а не вернуться ли ей обратно, в обычную школу, чтобы не чувствовать себя сиротой казанской, но тут случайно выяснилось, что большинство учениц сторонились ее совершенно по иной причине.
Оказывается, девчонки были уверены, что она в знак благодарности наушничает директрисе. И главное, как выяснилось чуть позже, эти гадкие сплетни о ней распускала Снежана Ровенская, та, кого Света считала единственной подругой среди лицеисток, хотя эту дружбу с первого дня нельзя было назвать бескорыстной. Избалованная Снежана жила по собственным законам, сводившимся к одному: все должны играть только по ее правилам. В общем, пришлось Свете проявить характер, разобраться в своих отношениях со Снежаной, завоевать доверие одноклассниц и доказать, что она достойна уважения.
Но как ни странно, все эти житейские сложности оказались в тот момент как нельзя кстати. Они отвлекли Свету от ее сердечных неурядиц. Она и думать забыла о Сергее. И все же, бывало, нет-нет, да нападет вдруг бессонница, и тогда Света задавалась вопросом: почему она не может, как другие девчонки, среди которых нередко попадались ее ровесницы, легко забыть прошлое? «Подумаешь, неудачно влюбилась. В следующий раз повезет больше», – говорили они, забывая о неприятном опыте и продолжая жить дальше как ни в чем не бывало. У Светы так не получалось. Она не могла ничего забыть, как ей этого ни хотелось. Наверное, причиной тому было провинциальное воспитание. А может быть, где-то на уровне подсознания Света понимала, что могла бы избежать этой ошибки, если бы вначале думала, а потом делала.
Хотя, с другой стороны, если рассудить, ничего предосудительного она ведь не совершила – не убила, не украла, а уж если и сделала кому-то плохо, то только себе.
3
Зазвонил будильник. Света нащупала кнопку и выключила его. Мама была верна себе: вчера она предупредила дочь, что уйдет на работу пораньше, и на всякий случай поставила будильник на полвосьмого. Обычно Света вставала раньше, около семи, но сегодня по расписанию ей нужно было ко второму уроку. Поэтому она позволила себе еще поваляться в кровати минут десять, а потом встала, надела тапочки и прямо в футболке, служившей ей пижамой, отправилась в ванную. По дороге, ясное дело, не утерпела, задержалась перед большим зеркалом и в который раз убедилась, что природа ее не обидела: тонкие черты лица, изящная фигура, стройные ноги. Правда, лицо было чуть бледным после бессонной ночи, а под большими светло-карими бархатистыми глазами обозначились тени, но это даже понравилось Свете. Ей вдруг показалось, что какой-то таинственный и, вне всякого сомнения, талантливый художник за ночь нарисовал ее портрет прозрачной пастелью, разглядев ее лучшие черты. Настроение заметно улучшилось, и, уже напевая себе под нос, Света принялась собираться в лицей. Это раньше она заставляла себя туда идти, теперь все изменилось. Света посещала занятия охотно. Во-первых, потому, что учиться по специально разработанным программам в прекрасно оборудованных кабинетах было интересно. А во-вторых, потому, что все ее недоразумения с одноклассницами остались позади. Впрочем, отношения с некоторыми из них можно было назвать скорее терпимыми, чем дружескими. Особенно среди ее недоброжелателей выделялись Ирочка Говердовская, Людочка Зверева и Карина Тер-Петросян. С этим спевшимся трио сложно было договориться о перемирии. От них так и веяло великодержавным холодком.
Едва Света вошла в кабинет биологии, как услышала голос именно Говердовской:
– Вы же знаете, что мой папик на телевидении не последний человек…
– Да ладно резину тянуть, паркуйся скорее, Говердовская! – перебила Ольга Дубровская и, заметив Свету, махнула ей рукой: мол, присоединяйся. – Тут Ирка в своем репертуаре – сногсшибательными новостями потчует.
– А кому не нравится, я за хвост не держу! – манерно произнесла Ирочка, регулярно появлявшаяся в роли статистки на телевизионном экране исключительно благодаря своему папе.
Собственно говоря, внешность у нее была вполне на уровне, только мелкие прыщики на лбу портили кукольное личико. Но ведь симпатичной мордашки, стройной фигурки и стильных тряпок недостаточно, чтобы стать телезвездой, как талантливая Туся Крылова. А именно к звездности Говердовская и стремилась всеми фибрами своей черной души.
Ольгу Дубровскую, однако, не так-то легко было сбить с толку. Она продолжала сидеть на парте верхом, ритмично покачивая ногой в тяжелом ботинке фирмы «Доктор Мартинс». Дорогие бутсы украшали заклепки и блестящие металлические накладки на квадратных мысах.
И тут Света поймала себя на мысли, что ей в последнее время везет на настоящих друзей. Взять хотя бы Ольгу. Она умница, привлекательная и очень справедливая. Только вот в ней много мальчишеского – манеры, одежда, светловолосый «ежик» на голове. Ну и, разумеется, язычок может такое выдать, что мало не покажется. Зато авторитет у Ольги – выше крыши! Не зря же ее постоянно выбирают старостой. Света сдружилась с ней незадолго до Нового года, когда Ольга и Юлька Васильева неожиданно встали на ее сторону против пресловутой троицы. Спор зашел об одежде и моде. В лицее вообще котировались три темы – погода, природа, мода. О деньгах не говорили, считали ниже своего достоинства. В этом смысле Ольга была как все: любила дорогие стильные тряпки, но, в отличие от многих, смотрела не на фирменные ярлыки, а оценивала саму вещь и носила только то, в чем чувствовала себя комфортно. В этом Света была с ней солидарна.
