Видишь, гусь и корова выходят ей вслед,
Кот бредёт, на бок ухо склонивши,
Как рассказ, что забыт, как напев давних лет,
Как остаток усмешки застывшей.
В дымке кроются дали грядущих времён,
И не к месту людей изумленья.
Месяц палец свой голый сосёт, словно он
На груди у Отца в День Творенья.
Мы молчим. И трепещет ночная роса
Средь травинок – ресничек зелёных.
На минуту зажмурься; откроешь глаза –
Тьма сгустилась в невидимых кронах.
Неожиданный день
Не летит голубь с вестью, и праздник далёк,
Но, нас увидав, стёкла в окнах зардели,
И, белою козочкой,
Облако – скок! –
Спустилось на крыши и лижет там зелень.
Горячие руки аллею теснят.
Щипки, поцелуи, играючи в прятки…
Дрожа, губы алые вытянул сад –
Прижаться к груди стен украдкой.
Газелью свирель,
Львицей – гомона рокот,
Я базару на плечи взобрался с толпой.
Господь, как роскошен твой ликующий город!
Пусти его на арену со мной!
После лет одиночества в тесных домах,
Где одна лишь тоска, как вопрос без ответа,
Постарела улыбка на наших губах.
Мы, мудрые, знаем
Об этом.
Даже
Если цветок нам протянешь навстречу,
Кому одолеть Млечный путь Твой дано?
Как крот, наше сердце молчит при встрече:
На свету
Оно слепо, темно.
И, если вдруг радость его посетит,
На миг в праздник явится гостьей,
Что скажет оно ей?
И чем угостит?
И где,
Где ей место найдётся?
О Боже всесильный!
Крыши бросило в дрожь
От жатвы вечерней обид и печалей.
Но если Ты им свет улыбки пошлёшь,
То выдержат стены едва ли.
К слонам
1
Нет для мудрости мыслей, нет для глупости слов
(Видно, белая ручка твоя виновата).
Пойду-ка, пройдусь меж небесных слонов
В плаще своём лёгком, крылатом.
И день, что прошёл, и поток, что затих,
И свет (как подрублен, угас он)
Плывут, утомившись,
Отдохнуть среди них –
Мягкобрюхих
И голубовласых.
Свои уши на трубный глас навострив,
Ужасны, как гром, беспокойны, горбаты -
Они топчутся грустно в избытке сил
В розоватой трясине заката.
Расскажу им, как светлые ночи приятны,
Как печальны глаза, потерявшие сон.
И будут тяжёлой кивать головой: всё понятно!
Животное умное, слон.
Когда царственно двинется строй их
За мною,
Наземь бросится девочка у ворот:
"Идут небеса,
Идут чередою,
Их маленький мальчик ведёт!"
2
Красиво,
Красиво
Шеренга пошла.
Важно мигают, ступают весомо.
Мы слышим,
Мы слышим:
Гигантов тела
Трутся о стены дома.
Мы слышим!
С больничных коек сейчас
Этот вихрь нас поднимет,
Излечит.
Мы слышим дыханье,
Они возле нас,
Ступни громоздят нам на плечи.
Так прекрасно упасть и воспрянуть, ожить!
Приготовься, час битвы настал!
Сотню глаз так прекрасно внезапно открыть,
О которых ты раньше не знал.
И воззвать: бей, громи, встань во гневе! За косы
Тащи пленную улицу в праздник и в пляс,
Круши крыши годов! Мы идём, мы с них спросим
И за всё наше горе отомстим в этот раз.
Наше буйное тело жажду крови таит,
Под покровом одежд и улыбок скрывает,
Украшеньями мрак его горя сокрыт,
Но в глазах ропот диких лесов не стихает.
О король! Заточённый, лишённый всего,
Ты молчишь, на закланье иль в рабство ведомый.
Когда в сердце проникнут к нам слёзы его,
Как восхвалим, прославим его мы?
Он нашей дремóты рушит стены и своды,
Он рвётся из нас –
Наш герой и позор!
Он рвётся из тёмной тюрьмы на свободу,
Клич любви первородной неся
И топор.
3
И вечер –
Прекрасней нигде не найти…
Над полем
Закат, весь в коровьем мычанье.
У неба нет края, конца – у пути
(Одна лишь тоска – всем путям окончанье).
Вселенная, сжалься!
Плутая в ночи,
Я, слабый телёнок, устал и притих.
Я вымя ищу –
Позови, помычи!
Как голодно в млечных просторах твоих!
Ликуют закаты твои предо мною,
Но горечь не спрятать
И боль не снести:
За каждый колодец души, что тобою
Отравлен во мне был, прощенья проси!
Ты видишь,
Моя молодая душа,
Небес и земли ароматом дыша,
Нагая, готова признать твою власть,
Чтоб свету на грудь упасть!
Послание к дорогам
Как лань с оленёнком, пусть песни помчатся!
Прислушайтесь:
Вдали от шума и забот
Дороги без числа,
Дороги всех цветов ветвятся,
Прорыв пути себе сквозь горизонт,
От летних бурь спеша уйти
И, как вагон, качаясь на пути, -
От колодцев сельских, пашен и прудов
К ярмаркам не спящих городов.
Среди долин, холмов идут дороги эти,
Спокойное дыхание храня.
Поля под маской гипса в лунном свете,
Свист птиц и зелень пастбищ в свете дня…
И с давних пор
На белый их простор
Неодолимо, как магнит,
Влечёт меня.
Там мимолётность встреч и ветра шум кругом,
Там храп коня между дугою и кнутом.
Там в украшениях светлячков мерцает ночь,
Там, скорчившись, как мальчик, роща спит,
Трактир открыт для всех, кто посетить не прочь,
Трактирщица там вас улыбкой одарит.
Лёд глаз её голубоватый оттенил
Шарф красный – вот она, во всей своей красе!
Блажен, кто холод молока её вкусил
Далече где-то, на двухсотой на версте.
Вдоль тех дорог…
Чреда ночей прошла по ним. Высок и строг
Так медленно идёт монахов братский строй,
А воздух и вода мертвы, сокрыты мглой.
Дороги, с вами я! Вас впитываю взглядом.
Дороги, с вами я! Как жизнь, вы мне отрада.
Ногтями вашими прорезан шрам огня
На горизонте, что зовёт меня.
Пожар
Свет! Гигант! Никаким
Глазом жадным его не объять.
С хохотком,
Босиком,
Как на праздник, сквозь дым,
Пожары идут жатву жать.
Вот, вот он, огонь, витает.
Вихрь над крышей кружи'т голубиной стаей.
Старый дом, в лохмотьях чёрной сажи, горит,
Стены, балки – всё рушится, он же играет роль:
Он теряет разум, кулаками грозит,
Он – дворец,
Он – лев,
Он – Лир, он – король!
Вот, вот он, огонь,
Рвётся прочь на простор.
Вспышка, треск! И по лестницам вверх лёгкой лентой
Проскользнул через двери, разбудил коридор,
И к толпе –
На балкон,
Со всех виден сторон,
Пожинать готов аплодисменты.
Город сбросил узду,
Воротà нараспашку.
На праздник готов!
Песнь молитвы его громом ухает тяжко –
Зверь тысяч голов!
Звон для нас колокольный –
Виноградная кисть.
Это час разрушенья разрастается ввысь.
Он дик, он влюблён и
Пред небом
Он скинул покров!
"Солдаты,
Город пылает!
Солдаты,
Ваш дом лижет пламя!"
"Король, – оловянный солдат отвечает, -
Мы подожгли его сами."
И бегóм, в гущу улиц, аллей и оград
Разбегается войско, спасаясь скорей, -
Обогнув на изгнание брошенный сад
С шумом, стоном дубов, - неся скарб и детей…
Теряя дыханье, оставлена небом,
Как символ извечный, что всеми забыт,
Скульптура
Спасается - лебедем белым
Мать с сыном разбитым летит.
Речь
Поминутный разброд. Всплески криков натужных
В залах яростных бурь, в тучах будущих гроз.
Нескончаемость слухов. Чудовище чуждо
Взмахом шляп отвечает, ворчаньем угроз.
И молчанье – как пик. Трубных гласов звучанье.
На высотах галёрки зал кричит невпопад.
Шёпот рябью в рядах. Затаивши дыханье,
Ожидает приказа живой водопад.
Сцена – берег потока безбрежного взглядов.
Веры, злобы, безумья кипит круговерть.
О величие дней! Стол, стакан только рядом.
Как прекрасна ты, речь, твоя жизнь, твоя смерть!
Ты встаёшь, словно вал. Заклинаешь собранье
