— Это для завтрашнего матча, сэр, — сказал один из них. Матча против Гриффиндора. Он конфисковал зелье и отправил их обратно, слегка улыбаясь их изобретательности. Зелье, что они приготовили, при нанесении на прутья метлы нарушало ее тщательно отрегулированный баланс, и игроки неизбежно отклонялись от намеченного курса как минимум на метр.
Вернувшись в замок, он кивнул Филчу, с которым столкнулся возле подземелий. На лице Филча играла довольная усмешка, означавшая, что он тоже провел вечер не впустую.
Снейп вернулся назад в свои комнаты и, войдя в спальню, замер в дверях. На прикроватной тумбочке горела свеча, бросая мягкие отсветы на лицо Гарри, прижавшегося щекой к подушке. Снейп засмотрелся на темное полукружье ресниц на его щеке. Он вздохнул, тихо разделся, задул свечу и скользнул под одеяло. Гарри что-то сонно пробормотал, протянул руку и положил ее ему на плечо. А затем его дыхание снова стало ровным и спокойным.
Снейп полежал в темноте и вскоре заснул, убаюканный звуком тихого дыхания Гарри, его теплой рукой у себя на плече.
Проснувшись утром, он обнаружил, что Гарри крепко обнимает его, навалившись всем телом. Снейп осторожно высвободился из объятий спящего Гарри и пошел в душ. Когда он вернулся, в комнате уже никого не было, и только вмятина на кровати напоминала о том, что Гарри был здесь.
Снейп долго разглядывал пустую кровать, пока не почувствовал, что его голые ноги на каменном полу совершенно оледенели. Он оделся и пошел на завтрак, так больше ни разу и не оглянувшись.
Гарри уже сидел за столом между Блэком и Синистрой. Он слабо улыбнулся Снейпу и сосредоточил все свое внимание на тосте, щедро размазывая по нему мармелад.
Где-то в середине завтрака Снейпу пришло в голову, что никогда прежде он просто так не спал с Гарри.
— Я могу погадать тебе, Северус.
— Что? — Он резко повернул голову.
Трелони указала на чашку, которую он держал в руке.
— Чаинки. Я могу предсказать тебе будущее по ним. Я же вижу, что у тебя самого не получается.
— Нет! — Он решительно поставил чашку на стол и налил еще чаю, прежде чем она успела наговорить ему каких-нибудь глупостей. В последний раз, когда она ему гадала, его ожидал морской круиз и встреча с таинственной незнакомкой. С тех пор прошел почти год, а предсказание так и не сбылось. Гарри сочувственно посмотрел на него со своего места. Вот только этого еще не хватало. Снейп поднялся из-за стола, не заботясь о том, что Трелони схватила его чашку и, прищурившись, разглядывает ее.
На полпути к своей лаборатории Снейп резко повернул в другую сторону. Не обратив никакого внимания на то, как нервно взвизгнули хаффлпаффцы, имевшие несчастье попались ему под ноги, он направился в кабинет Дамблдора.
— Молочный шоколад, — сказал он горгулье, и дверь отворилась.
— Доброе утро, Северус. — Дамблдор взглянул на него поверх очков. — Чем обязан удовольствию видеть тебя?
Снейп заподозрил, что директор просто издевается над ним, но тут же отбросил эту мысль.
— Когда я смогу полностью вернуться к преподаванию?
— А, вот в чем дело… — Дамблдор улыбнулся.
Наступила тишина.
— Альбус?
— Да-да. Твои уроки… — Дамблдор выудил конфету из вазочки, стоящей у него на столе. — Что ж, Северус, учитывая, что учебный год почти закончился, а Сириус так хорошо справляется с твоими студентами…
— Нет! — воскликнул Снейп.
— Но если уедет Сириус, Ремус уедет вместе с ним.
— Да плевать я хотел на… то есть… какое мне дело до двух псин, топчущих наши ковры!
Дамблдор разгрыз конфетку, и Снейп поморщился при мысли о его несчастных зубах.
— Гарри быстро поправляется, как ты думаешь?
Дьявол! Снейп ненавидел, когда Дамблдор пускал в ход эмоциональный шантаж.
— Откуда мне… — снова начал он и внезапно осекся, заметив взгляд Дамблдора.
— Должен сознаться, что я немного беспокоился за него, когда он вышел из лазарета. И за тебя тоже. — Он замолчал и пододвинул к нему вазочку. — Не хочешь лимонного шербета? И сядь, пожалуйста, Северус, у меня шея затекает.
Снейп сел.
— И зачем все это? — Он подозревал, зачем, и даже догадывался, в чем дело, но хотел, чтобы Дамблдор сам это сказал.
Дамблдор улыбнулся:
— Я бы хотел, чтобы Ремус и Сириус остались до конца семестра. Вам с Гарри нельзя перенапрягаться. — Голубые глаза вдруг посерьезнели. — Думаю, это лето будет трудным. И я… хотя ладно. В любом случае, ты же ведешь высшие зелья, не так ли? Поэтому нам не нужно волноваться, что твои студенты не сдадут ТРИТОНы.
— Конечно, нет, — машинально отметил Снейп.
— У тебя что-то еще? — Дамблдор кивнул в сторону своего стола, заваленного грудой пергаментных свитков, грозящих вот-вот обрушить его.
— Нет. — Снейп встал и вышел, раздумывая, что же Дамблдор имел в виду, говоря о лете. Которое будет трудным. В голове прозвучал тревожный звоночек, но вот о чем он предупреждает, Снейп понять не мог.
Он прошел в свой пустой класс и просидел там до тех пор, пока чей-то громкий топот не вывел его из задумчивости.
— Пошли, — услышал он из-за двери звонкий юный голос. — А то опять все самые лучшие места займут…
Ах, да, матч. Вслед за своими студентами он прошел на поле и уселся на слизеринской трибуне возле семикурсников. Гарри, окруженный гриффиндорцами, дружески помахал ему. Снейп холодно кивнул; казалось, он мог руками потрогать любопытство, волнами расходившееся от его студентов, в то время как столпившиеся вокруг Гарри гриффиндорцы, увидев, как разом померк взгляд их преподавателя по ЗОТИ, выглядели в равной степени растерянными и возмущенными. Снейп счел это прогрессом: обычно в таких случаях их распирало от только возмущения.
К большому удовольствию Снейпа, выиграл Слизерин. Он позволил себе бросить победоносный взгляд в сторону Блэка, прежде чем встать и поаплодировать своему факультету. Он поздравил команду, которая затем дружно ринулась в душ, и кинул насмешливый взгляд в сторону гриффиндорцев, которые, скрепя сердце, поздравляли слизеринцев. И, кстати…
— Поздравляю, профессор Снейп.
— Благодарю, профессор Поттер. — Снейп развернулся и пошел обратно в замок. Он думал, что Гарри пойдет за ним, но через несколько минут вдруг понял, что остался один. Украдкой бросив взгляд через плечо, он увидел, как Гарри что-то говорит команде Гриффиндора: без сомнения, очередную речь, призывающую их не падать духом, которую Хутч за много лет довела до совершенства.
Гарри не нагнал его по дороге к замку. Не было его и за ужином. Не то чтобы Снейп ждал его.
Вечер Снейп провел весьма плодотворно: отлавливал гриффиндорцев, замышляющих всякие гадости в тщетной попытке — на что он им с огромным удовольствием и указывал — отомстить за сегодняшний проигрыш. К концу обхода Гриффиндор лишился семидесяти пяти баллов, а у Филча была куча кандидатов на отработку. Снейп считал своим долгом заботиться о том, чтобы Филч был счастлив, если, конечно, миссис Норрис тайком не прошмыгнет в его комнаты и не нагадит на одежду.
Но, пока он патрулировал коридоры, никто не пробрался к нему. Простыни были непривычно холодными. Он задул свечу и, наверное, первый раз в жизни заснул, испытывая чувство одиночества.
Воскресенье. Снейп ненавидел воскресенья. Он сидел в учительской, прихлебывая чай и изо всех сил стараясь не прислушиваться к длинному, запутанному, а по временам совершенно бестолковому рассказу Хагрида о неудачной стычке Клыка с мандрагорой. Люпин притворялся, что ему очень интересно — хотя нет, ему и правда было интересно. Снейп закатил глаза. Когда рассказ подошел к концу, МакГонагалл вдруг вскинула голову и оглянулась.
Досадливо прищелкнув языком, она посмотрела на Снейпа.
— Ты не знаешь, где Гарри?
— Я этому мальчишке не сторож, — резко бросил тот.
Она моргнула.
— Понятно. — Она перевела взгляд на Люпина. — А ты, Ремус?
— Они с Сириусом на квиддичном поле с гриффиндорцами, вспоминают былые победы, — сухо сказал Люпин.
— Спасибо. — МакГонаголл поднялась и вышла из комнаты.
— Тады я тож пойду, — пробормотал Хагрид и вышел вслед за ней.
Повисла пауза. Люпин так пристально смотрел на него, что, казалось, хотел что-то мысленно внушить ему.
— Что такое? — выплюнул Снейп.
Люпин отхлебнул чая.
— Я просто не могу понять, как умный человек может быть таким дураком.
— Боюсь, называть Блэка умным — значит сильно погрешить против истины.
К большому разочарованию Снейпа, Люпин не поднял перчатку. Но, в конечном итоге, он никогда этого не делал.
— Послушай меня, Северус, — проговорил он и, не дожидаясь ответа Снейпа, продолжил: — Когда-то у меня было все, и я все потерял. Но потом мне просто невероятно повезло, и я смог все вернуть. Поэтому ты, наверное, понимаешь, что я не могу взять в толк, что кто-то может намеренно отталкивать от себя то, что когда-то потерял я. И что оплакивал тринадцать лет. — Он буквально сверлил Снейпа глазами.
