генеральный директор АО «ВЦИОМ»
1961
Василий Орехов перекрестился и прошептал «Отче наш». Тихая молитва помогала ему во всех жизненных ситуациях. Давненько он не летал, а теперь вот наслаждался красочным видом средиземноморского побережья, над которым медленно снижался пассажирский самолет. Последний вираж, последнее покачивание, и вот уже самолет «Эйр Франс» уверенно коснулся взлетно-посадочной полосы. Чего же здесь от него хотят?
Шестнадцать лет, как закончилась та ужасная война. Слава богу, Орехов и его семья пережили ее более-менее благополучно. Сейчас ему было шестьдесят пять, и о своей беспокойной жизни он мог бы написать не одну книгу. Когда разразилась Первая мировая, он пошел добровольцем в царскую армию. Орехов происходил из патриотически настроенной дворянской семьи и, как тогда, так и сегодня, считал своим национальным долгом в трудные времена служить своему отечеству. После того как он практически в одиночку подавил немецкую зенитную батарею и был тяжело ранен во время своей героической операции, он был награжден почетным орденом. Но как же давно это было! Сегодня Орехов воевал на своей третьей войне – холодной – на невидимом фронте. Он жил поочередно то в Брюсселе, то в Париже – в зависимости от получаемых заданий. По такому тайному заданию он и прибыл сюда, в Перпиньян, на юг Франции.
Он с любопытством посмотрел в иллюминатор. Двое мускулистых рабочих осторожно подтаскивали трап к выходному люку. Пассажиры тут же повскакивали со своих мест и устремились к выходу. Орехов не торопился. Скорей всего, большинство из прилетевших были отпускниками, мечтавшими о своих летних домиках и залитом солнцем пляже. Орехов намеревался выйти последним; его ожидала сомнительная миссия. Из окна он увидел на летном поле английский чартерный туристический самолет. Англичанам неплохо жилось после войны в плане финансов, и английские туристы привозили деньги на французские набережные. Рядом он увидел огромный военный самолет. Какой разительный контраст!
Орехов с нетерпением наблюдал за оживленной суетой возле транспортного самолета. Сам он, будучи журналистом, с возрастающей озабоченностью следил за гражданской войной в Алжире. Он знал: здесь, на перевалочном пункте Перпиньян – Ривесальт, началась кровавая война, от которой территория самой Франции пока не пострадала. Отборные солдаты в тяжелом боевом снаряжении садились в самолет. С оглушительным воем моторов машина вырулила на взлетную полосу и поднялась над морем. Интересно, сколько времени еще понадобится великой державе Франции, чтобы победить восставших арабов? Орехофф не знал ответа на этот вопрос.
Изящная стюардесса прервала его размышления и попросила покинуть самолет. Он медленно спустился по трапу. Еще несколько часов тому назад он сражался с мерзопакостной дождливой погодой в Брюсселе. А теперь ему пришлось несладко на средиземноморской жаре. В небе над Перпиньяном кружил военный вертолет, а вот ни одного облачка видно не было. Любимая супруга умоляла его в последний момент отказаться от полета. Ему прислали лишь официальное приглашение от французского министерства обороны и билет на самолет – и никаких объяснений. Ей это показалось подозрительным. Но Орехову удалось переубедить жену, ведь семья жила в стесненных обстоятельствах, так что обещанный гонорар ему бы не помешал.
Орехов вновь погрузился в размышления. Что им руководило? Собственно говоря, он все еще считал себя беженцем от советского большевизма, вот уже более сорока лет деспотически тиранившего его родину. Эмигрировал он не добровольно, а был изгнан вместе с армией белых. Антикоммунистическое сопротивление поначалу собирало свои силы в братской православной Сербии, однако после окончательной победы красных в Гражданской войне белогвардейцы бежали дальше на Запад. В конце концов Орехов получил политическое убежище во Франции. Он был в вечном долгу перед французами. А вот проблему своей идентификации он по-прежнему таскал с собой. Еще до нападения немцев на Францию он в 1940 году перебрался в нейтральную Бельгию. Там его семье жилось спокойнее. Однако ни Франция, ни Бельгия не стали ему настоящей родиной. Да, большинство русских эмигрантов интегрировались на Западе, поменяли свои русские имена и фамилии на французские и повернулись к родине спиной. Орехов же все еще сидел на чемоданах, в любой момент готовый вернуться в освобожденную от коммунистов Россию. Каждое воскресенье он молил об этом Господа в православной церкви. Рано или поздно, он был убежден в этом, он или его дети будут снова жить в России.
Орехов считался чрезвычайно добросовестным, что соответствовало как его воспитанию, так и представлению о самом себе. Когда бы французское правительство ни обращалось к нему за советом, он неукоснительно следовал приглашению. И тем не менее, по его твердому убеждению, французы были наивны и далеки от реальности; они не поняли происходившего в Советском Союзе. В последней войне Франция и большевистская Россия даже были союзниками! Где только мог, он старался объяснить своим французским собеседникам истинные процессы, происходившие на его бывшей родине: там правила преступная банда, а русский народ был порабощен как еще никогда в своей истории, сотни тысяч невинных томились в ГУЛАГе, церковь и верующие преследовались, короче, Советский Союз – это не подлинная Россия, а извращенная, которая однажды освободится сама или же должна быть освобождена извне.
Орехофф встречался с французскими разведчиками всегда в одном и том же парижском кафе. На этот раз встреча неожиданным образом была перенесена на юг Франции. Почему? Как ни странно, причину ему не сообщили. Поначалу его охватило чувство тревоги. А что, если все это ловушка советских спецслужб? Перед войной НКВД то и дело прямо на улицах Парижа похищал русских эмигрантов. С чего бы его наследнику, КГБ, стать более нравственным? Он нащупал в правом кармане своей куртки газовый револьвер, который из осторожности взял с собой в поездку.
Весь в поту, раздираемый сомнениями, Орехов потерянно стоял под испепеляющим солнцем, судорожно вцепившись в чемодан. Неожиданно к нему приблизился молодой человек, до этого незаметно издалека наблюдавший за ним. Он снял темные очки и в приветствии протянул руку:
– Добро пожаловать в Восточные Пиренеи. Меня зовут Поль Ревэ, я работаю на SDECE, службу внешней документации и контрразведки. Следуйте за мной. – Не церемонясь, незнакомец подхватил его багаж и поспешил в сторону зала ожидания. Орехова неожиданно охватила жажда приключений. Он охотно погружался в туманный мир спецслужб, поскольку в итоге чаще всего узнавал вещи, скрытые от простых смертных.
Орехов усмехнулся, увидев, как перед зданием аэропорта Ревэ подошел к черному «Ситроену ds»
