Разумеется, неимоверные усилия народных масс, их нравственный подъем были вложены в строительство Советского Союза и его небывалого могущества. Люди, свершившие революцию и одержавшие победу в величайшей войне с фашизмом, жили неодолимой жаждой созидания. Однако политическая культура народа, мечтавшего о построении свободного и справедливого общества, оказалась несоизмеримой с поставленными задачами. Новая идеология, проникая в массы и воодушевляя их, нередко обретала чудовищно вульгаризированные формы, вызывавшие к жизни стереотипы сознания средневековых бунтов с их животным гневом к социальным врагам. В стране, идущей по неизведанному пути, постоянно возникала социальная напряженность и кризисные ситуации, сопровождавшиеся острыми столкновениями на властном Олимпе, репрессиями победителей в отношении побежденных, беззастенчивым использованием грубого принуждения и насилия как средства строительства новой жизни. Советскому обществу, достигшему относительного благополучия, так и не удалось отладить систему самоуправления и действенного контроля «низов» над «верхами», без эффективной работы которой оно оказалось беззащитным перед диктатурой партийных вождей и всевластием партийно-государственной элиты.
Реформы начала 90-х годов XX в. положили начало глубочайшим социальным и политическим изменениям, проводившимся в стиле «шоковой терапии», от которой понесли огромные потери все слои населения. Нигде в мире революции не приводили к такому масштабному уничтожению материальной основы промышленности и сельского хозяйства, как в нашей стране. Создана была прямая угроза существованию крестьянства, что в столь обширной по территории и слабо заселенной стране представляется весьма опасным. Политика государства в последние пять-семь лет дает надежду на выход России из этого кризиса.
Академик РАН Л. В. МиловРаздел I
Российская империя в конце XIX — начале XX в.
Российская империя на рубеже XIX–XX вв. оставалась крупнейшей державой мира, простираясь на тысячи километров с запада на восток и с севера на юг. Протяженность границ составляла почти 70 тыс. км, из них около 50 тыс. приходилось на долю океанов и внешних морей. Разнообразие географических зон и их естественных ресурсов создавали объективные предпосылки для процветания страны, но природно-климатические факторы обусловили существенные трудности в ее экономическом и социально-политическом развитии. На первое место следует поставить повсеместную суровость климата. Как отмечали авторы конца XIX в., «везде в России бывают зимою морозы, нигде температура самого холодного месяца не выше 7°». Даже для европейской части характерны длительные зимы с замерзанием рек и снежным покровом. Области с теплым климатом здесь сравнительно невелики (Крым, побережье Черного моря, Закавказье) в противоположность огромным территориям Севера Европейской России, отличающимся суровыми природными условиями. Пространства с очень холодными температурами абсолютно преобладают в Сибири и на Дальнем Востоке. Резкая континентальность климата присуща большей части Средней Азии и Степного края (Уральская, Семипалатинская, Акмолинская и Тургайская области). Долгая и холодная зима на российских пространствах дополняется весенними (до начала июня) и осенними заморозками, дождливыми ненастьями летом и осенью, беспощадными засухами в южных и юго-восточных районах страны. Такая экстремальность природно-климатических условий большей части территории России, особенно ее исторического центра, приводила к необычайно короткому рабочему сезону в земледелии, что резко ограничивало возможности его интенсификации и удорожало производство сельхозпродукции, прежде всего зерна. Этот же фактор, укорачивая сроки пастбищного содержания скота, заготовки кормов, выращивания технических, теплолюбивых культур, сдерживал развитие животноводства, огородничества и садоводства. Короткий рабочий сезон в аграрном производстве увеличивал потребность в трудовых ресурсах, удерживая массу населения в деревне. Природно-климатический фактор, деформируя экономику аграрного сектора, был помехой и в развитии российской промышленности, ее транспортной инфраструктуры, непомерно увеличивая расходы на обогрев производственных помещений и транспортных средств, траты наемного работника на теплую одежду, обувь, содержание теплого жилья. Практически повсеместно летними месяцами ограничивались сроки строительных работ, рыбного и многих горнодобывающих промыслов, а также речного и морского судоходства из-за длительного ледяного покрова большинства рек и морей. Поскольку теплые моря в Европейской России были внутренними и по их границам располагались другие государства, то развитие внешней торговли сдерживалось внешнеполитическими факторами. На Дальнем Востоке использование теплых морских пространств, имеющих выходы в Тихий океан, затруднялось их удаленностью от производящих центров страны и слабым экономическим развитием восточных регионов.
Суровость климата в сочетании с распространенностью болот, труднопроходимых лесов, высоких горных хребтов, сухих степей, пустынь и полупустынь привели к малой заселенности большей части территории России. По переписи населения 1897 г., в России (без Финляндии) проживало свыше 126 млн человек, а плотность населения составляла всего около 7 человек на 1 кв. версту. Ее увеличение к 1914 г. до 9 человек нельзя считать значительным. Огромная часть страны в конце XIX — начале XX в. оставалась почти безлюдной. В Сибири и на Дальнем Востоке проживало в 1897 г. в среднем 0,5 человека на 1 кв. версту, и даже после активно проводимой правительством переселенческой политики плотность населения в регионе увеличилась к 1914 г. только до 0,9 человека.
Показательна с точки зрения исторических особенностей России и ее природно-климатических условий динамика плотности населения в европейской части страны. В 1897 г. средняя плотность в этом наиболее заселенном районе, включая Польшу, превышала общеимперский уровень в 3 раза, в 1914 г. — почти в 4. Для Европейской России (при средней плотности чуть более 33 человек на 1 кв. версту) оставалось характерным и в начале XX в. уменьшение плотности населения с запада на восток и от торгово-промышленного центра страны, каковым оставалась Москва, к северным и южным окраинам. Довольно равномерным распределением населения отличался Литовско-Белорусский регион, в 6 губерниях которого в 1914 г. оно колебалось от 80 до 100 человек на 1 кв. версту. Понижение этого показателя заметно в прибалтийских губерниях: Лифляндская — около 44, Курляндская — 34 и Эстляндская — 29 человек на 1 кв. версту. В северо-западных губерниях отмечается резкий разброс показателей на небольшой территории: от 80 человек в Петербургской, 37 — в Псковской, до 16 человек в Новгородской. В Поволжье преобладали губернии со средними значениями признака — 44–51 человек на 1 кв. версту, понижаясь в Самарской до 28 и Астраханской до 6 человек, что было вызвано неосвоенностью здесь степей и полупустынь. Оставались слабо заселенными обширные территории уральских губерний. Очень низкая плотность населения (от 5 до 0,7 человека на 1 кв. версту) отличала Север Европейской России. Среди губерний Центрально-промышленного района (ЦПР) только резко выделявшаяся своей площадью Костромская не достигала среднего показателя европейской части. Владимирская, Нижегородская, Тверская, Ярославская губернии превышали рубеж в 40 человек на 1 кв. версту; Калужская, Тульская, Рязанская на южной периферии района имели более высокие значения: 54, 63, 75 человек. Особо выделялась Московская губерния — свыше 120 человек на 1 кв. версту. Губернии Среднечерноземной области (СЧО) имели плотность населения от 56 до 70 человек. Еще выше она была в Юго-Западном районе и Бессарабии (62–68 человек на 1 кв. версту), поднимаясь в Полтавской губернии до 86,5, а в Киевской и Подольской губерниях соответственно до 107 и 110 человек. Новороссия, Северный Кавказ и в 1914 г. оставались слабо заселенными. Только в Екатеринославской и Херсонской губерниях показатель плотности был выше 60 человек на 1 кв. версту. Итак, достаточной заселенностью, помимо ряда западных губерний, отличался основной исторический центр России (губернии ЦПР, СЧО и Юго-Западного региона), осваивавшийся на протяжении веков.
По средней плотности населения на всей территории страны и по размерам этого показателя в большинстве регионов империи, за исключением Царства Польского, Россия в начале XX в. уступала другим государствам. В 1913 г. она составляла в Великобритании 182 человека на 1 кв. км, Германии — 124, Австрии — 97, Франции — 74 человека, что свидетельствует о высоком социально-экономическом развитии этих стран. Однако нельзя забывать, что хозяйственное освоение огромных территорий, лежащих в зонах, крайне неблагоприятных для проживания человека, и последующее поддержание достигнутого уровня развития даже на рубеже XX–XXI вв. требуют колоссальных энергетических расходов, которыми Россия да и другие страны мира не располагали в начале XX в. Не случайно большинство колоний европейских государств находилось в зонах теплого и жаркого климата. В России и освоение южных земель из-за наличия там пустынь и полупустынь требовало проведения ирригационных работ, сопряженных с большими финансовыми затратами и привлечением значительных людских резервов.
