– Железо ржавеет, – неожиданно для себя подсказал я пример.
– Совершенно верно, и таких примеров множество…
– Да, но…
– Нет, не «но»! – воскликнул старик. – Человек – атом общества. Разница в том, что люди принципиально разные, а атомы одного и того же элемента принципиально тождественны!
– Послушайте, нельзя же переносить законы физики и химии на жизнь общества! Это доказано, как дважды два.
– А, по-моему, можно, – возразил старик упрямо.
Я не стал возражать, хотя возражения и существовали.
– Если мы хотим построить идеальное общество, то, прежде всего, должны подумать об идеальной тождественности его атомов!
Я с опаской посмотрел на старика. В сгустившихся сумерках его лицо показалось мне еще более плаксивым.
– По-вашему…
– Да, да, молодой человек. Нужно начинать со стандартизации атомов общества, со стандартизации людей…
– Но это же бессмыслица и глупость!
– Да, да! В мое время тоже были люди, которые повторяли то же самое. Но в ходе развития самой цивилизации заложены силы, которые в некотором смысле приводят к стандартизации людей, правда, частичной…
– Этого никогда не было и не будет!
– Вы просто не наблюдательны! Кстати, который час?
– Мы разговариваем уже пятнадцать минут.
– Хорошо. Вы говорите, никогда не будет? А тысяча людей, работающих на одинаковых машинах и выполняющих одни и те же операции, разве это не элемент стандартизации?
Я немного поежился от сырости. Куда гнул старикашка?
– Общество должно совершенно автоматически стремиться к устойчивому состоянию, и оно само собой, в конечном счете, должно прийти к стандартизации людей… Но сколько лет пройдет, прежде чем наступит полная тождественность людей? Тысячи, может быть, сотни тысяч… Много! Нельзя ждать золотого века полной стандартизации. Я даже иногда думаю, что этого никогда полностью и не произойдет. Поэтому нужно позаботиться об этом сейчас.
– Вы хотите сказать, стандартное воспитание…
– О, этого слишком мало! Совершенно недостаточно! Даже при стандартном воспитании вы не получите одинаковых людей. Они от рождения разные, по своим склонностям, способностям, талантам.
– Так что же делать?
Старик самодовольно потер ладони. Мне показалось, что он даже улыбнулся. Взглянув еще раз на темные контуры «Сперри-дансинга», он тихо спросил:
– Вы когда-нибудь слышали такую фамилию – Форкман?
– Да, это известный в свое время биохимик…
– Именно. А что вы еще о нем знаете?
– Пожалуй, больше ничего.
– Я его ученик. Вы не знаете, какое открытие сделал профессор Форкман?
– Нет, не знаю…
– Он научился выращивать взрослых человеческих индивидов из одной-единственной клетки, взятой из кожи человека!
«Снова начинает бредить, – решил я. – У шизофреников всегда так».
– Ну и что?
– В этом ключ к решению проблемы стандартизации!
– Не понимаю.
– Представьте себе, что у вас из кожи изъяли сто клеток, и вы по методу профессора Форкмана вырастили сто одинаковых особей. Они, имея в основе одну генетическую информацию, будут совершенно тождественны между собой и тождественны вам.
Я вздрогнул: «Вот это ход!»
– Любопытно. И кто-нибудь такой эксперимент произвел?
– Да.
– Кто?
– Я.
Какие-то секунды я молчал.
– И что получилось?
– Я должен рассказать все по порядку.
– Это очень интересно!
– Секрет своего открытия Форкман передал только мне. Я почти забыл о нем, пока не пришел к выводу о необходимости стандартизации.
– Кого же вы взяли в качестве стандарта?
– О, я и моя жена перебрали многих своих знакомых, обсудили их со всех сторон, и все они оказались с изъянами… Знаете, все имели какие-либо врожденные физические или умственные, или моральные недостатки. Да, это был очень мучительный выбор. В конце концов, мы остановили наш выбор на себе.
Я невольно улыбнулся. Старик это заметил.
– Не смейтесь… Я и моя Арчи в молодости были незаурядными личностями, с интеллектом выше среднего, да и на вид совсем не плохи! Достигнув зрелого возраста, мы обнаружили у себя достаточно мудрости для стандартного человека монолитного однородного общества…
– Я не сомневаюсь в ваших качествах, – прервал я своего собеседника. – Что вы в конце концов сделали?
– Мы вырастили по методу Форкмана двух мальчиков и двух девочек… Они были точными копиями нас в соответствующем возрасте. Я и Арчи проделали опыт по выращиванию наших юных копий на ферме Гринбол.
– Не слишком ли мало стандартных людей для монолитности нашего будущего общества?
– Не иронизируйте, молодой человек! Вам следовало бы спросить, почему дети были выращены на ферме Гринбол.
– Разве это существенно?
– Абсолютно. Дело в том, что именно на этой ферме протекали младенческие, детские и юношеские годы у меня и у Арчи.
– И что же?
– А то, что для тождественности этих существ было абсолютно необходимо тождественное воспитание. Я и Арчи очень хорошо помнили наши годы, прошедшие на этой ферме. Мы решили воссоздать их со всей скрупулезностью на наших… э… детях.
– Для чего?
– Для этого были две причины. Во-первых, мы могли легко воспроизвести весь цикл воспитания, а во-вторых, таким образом мы обеспечивали повторение нашего эксперимента в будущем.
Я начал смутно представлять всю дикость замысла.
– Вы хотите сказать, что, повторив свой жизненный путь в созданных вами существах, вы добьетесь того, что в определенный момент и они придут к тем же самым выводам, что и вы, и тоже повторят опыт по выращиванию своих копий, а их потомки сделают то же самое, и так далее?
– Вы сообразительны.
– Но этого не может быть! – воскликнул я.
– Это так и случилось!
– Боже мой!
– Имейте терпение выслушать все до конца. Так вот, я занялся мальчиками, а Арчи – девочками. Должен признаться, что наша работа доставляла истинное наслаждение. Знаете, я как-то читал одного ученого, который исследовал жизненный путь многих пар близнецов. Он обнаружил, что однояйцевые близнецы не только похожи друг на друга внешне, но и их жизненный путь, и их судьба во многом совпадают. Помню, он приводил в пример двух братьев близнецов, которые расстались в раннем детстве, а по прошествии многих лет выяснилось, что они были женаты на поразительно похожих женщинах, занимались одной и той же профессией, оба имели собак, и обе собаки носили одно и то же имя! Тогда я не поверил в это. За время работы в Гринболе я воочию убедился, что генетическое тождество детей позволяет без особого труда добиться и их духовного тождества. Но самым поразительным было другое: в наших отпрысках я и Арчи видели свои копии, свое детство, затем юность и молодость. Мы смотрели на детей и восклицали: «Смотри, Арчи! Они полезли на тополь! Помнишь, я в семь лет сделал то же самое, а ты, как и наши девочки, бросала в меня мячом!» И действительно, мальчики, как по команде, полезли на один и тот же старый тополь, а девочки начали бросать в них мячи!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
