Кэти покраснела.
— А этот… — начала она и запнулась. Да какого черта, этот парень — гадалка, и такие вопросы для него не в диковинку. — Этот роман, который показывают карты… он надолго?
Армандо снова уставился на карты.
— Надо еще раз раскинуть, по-новому, но уже сейчас я вижу, что влюблены вы одинаково. Центральные карты, сочетание Влюбленных и Башни… В общем, полная взаимность.
Взаимность. Кэти снова ощутила радость. Она ни разу не встречала мужчину, которому так нравилось бы заниматься любовью, как Мику, и после секса он никогда не уходит в себя, не отстраняется. И ведь с тех пор как они познакомились, Мик постоянно рядом, едва ли не круглые сутки. Совершенно очевидно, что его тянет к ней, он расспрашивает ее обо всем на свете, он хочет знать о ней все. Нет, никаких сомнений, это не отпускная интрижка. Она поняла это уже через пару дней, которые провела в ожидании, когда же на его лице мелькнет тень нетерпения, как это случается у мужиков, если им до смерти хочется сбежать от тебя, хотя бы ненадолго. А Мик не сбежал, даже не попытался. Более того, наутро после их первой ночи он не чмокнул ее прощальным поцелуем и не пробормотал обещание как-нибудь звякнуть. Нет, вместо этого он снял телефонную трубку и заказал завтрак в номер, а потом они опять занялись любовью.
Лицо Кэти невольно расплылось в улыбке.
Она протянула Армандо двадцатку, поблагодарила и танцующей походкой вернулась к барной стойке. Честное слово, вот взяла бы и зацеловала Мика до смерти, задушила бы его в объятиях!.. Поймав свое отражение в зеркале на стене, Кэти осознала, что никогда не выглядела лучше: она прямо-таки светилась счастьем, щеки пылали, глаза горели. В голове всплыли слова из журнальной статейки, которую она прочла в самолете, — о том, что симптомы любви сходны с наркотическим опьянением: чрезмерное возбуждение, неконтролируемые эмоции и, разумеется, зависимость, — но Кэти безжалостно изгнала ее из памяти.
— Ага! — воскликнула она, обхватив руками широкую спину Мика, и впечатала поцелуй где-то на уровне лопаток, поскольку выше дотянуться не смогла.
— Ну и как? — рассеянно спросил он.
Усевшись на соседний табурет, Кэти обнаружила, что Мик увлечен игрой в бинго.
— Просто класс, — радостно сообщила она. — Этот Армандо настоящее чудо. Ты тоже должен попробовать.
— Бинго! — заорал Мик.
— А вот и победитель! — зашлась в восторге Стерва Бинго. — Давай-ка сюда, дружок, покажи мне свой… счет. О-о-о! — добавила она, окинув Мика взглядом. — Гляньте, девочки, какой здоровенный! Может, местами и грубоват, но я уверена, кто-нибудь сумеет тебя, дружок, согнуть — или склонить!
Остальные игроки со знанием дела загоготали. Стерва заглянула в карточку, лежащую перед Миком.
— И точно, бинго! Выбирай: или пять баксов, или пара стаканчиков за счет заведения… Я пью «Космо», если хочешь знать… Ой-ой-ой, нет, вы только гляньте, какая здоровая башка!
Стерва Бинго погладила бритый затылок Мика — и вправду основательный, признала Кэти. Стерва с сожалением убрала свою лапу.
— Обожаю большие головки! — пробасила она в экстазе. — А кто нет, а? Ладно, хватит пошлить, вернемся к нашим помидорам…
Мик со смехом повернулся к Кэти. Какой он спокойный, с гордостью подумала она. Ну многие ли мужчины рискнут зайти в гей-бар, не говоря уж о том, что он даже не дернулся, когда эта Стерва Бинго лапала его, да еще с этими своими скабрезными шуточками.
— Пять долларов или два коктейля, — сказал Мик. — Выпивка, пожалуй, все-таки поинтереснее, но меня так и подмывает продемонстрировать свою гетеросексуальность…
И медлить с этим он не стал — как только они очутились на улице, Мик поцеловал ее. По-настоящему поцеловал — жарко, влажно, расплющивая в объятиях. Его тяжелое, просторное пальто укрыло их, как мантия, точно Мик — волшебник и вот-вот заставит Кэти исчезнуть в складках своего облачения. Кэти всегда нравились крупные мужчины, рядом с которыми она чувствовала себя хрупким цыпленком. Она провела языком внутри его рта, лизнула в ямку под ключицей, оттянула свитер, провела рукой по груди и, наконец, обняла мощную шею. Мик был горячий, точно раскаленная печка.
«Я люблю тебя, — подумала Кэти. — Это безумие, но я действительно, кажется, в тебя влюбилась. И ты в меня тоже, ведь Армандо так сказал, поэтому, может, это и не безумие вовсе…»
Мик поднял руку, и рядом с визгом остановилось такси. Они сели в машину, и Кэти немедленно забралась к Мику на колени.
— Ну вот, теперь дело решенное, я очевидный гетеросексуал, — сказал Мик, вытащил ее руку из-под своей рубашки и сунул себе между ног. Кэти принялась усердно наглаживать. Мик застонал ей в ухо, его рука заползла к ней под юбку.
Внезапно такси с визгом затормозило. Водитель хотел было проскочить на красный, но в последний миг у него сдали нервы. Кэти ударилась головой о переборку в салоне.
— Ой!
Барахтаясь, она нечаянно пихнула Мика ботинком в пах.
— Боже…
— Прости…
— Ох… Нет-нет, все нормально… уже…
Мик затащил ее обратно на колени.
— Как твоя голова?
— Больно. А как Мики-младший?
— Тоже.
Они посмотрели друг на друга и расхохотались.
— Иди ко мне. — Мик привлек ее к себе, провел пальцами по волосам. — Расскажи, что тебе наговорил твой ворожей.
— Посоветовал держаться от тебя подальше, — радостно соврала Кэти. — Сказал, что ты серийный убийца и твой холодильник забит расчлененными жертвами.
— Пока все сходится. А еще что? Ждет ли тебя дальняя дорога за море, где ты встретишь высокого темноволосого статного незнакомца? Нет, погоди, это ты уже успела…
Кэти вывернулась из-под его руки, поцеловала.
— На самом деле все было просто здорово, — сказала она. — Он почти во всем попал в точку. Хотя была одна деталь…
И она рассказала Мику, что Армандо решил, будто у нее есть сестры-соперницы. Или кузины.
— Потому что внешне они ужасно похожи на меня. Ну, понимаешь, такие же брюнетки. И вот эти брюнетки собрались вокруг меня, а другая карта сказала, что они тут не просто так… Мол, это какая-то закономерность. Мы так и не выяснили, в чем же дело. Хотя мне кажется, это моя мама…
Кэти не заметила странное выражение, мелькнувшее на лице Мика, поскольку не смотрела на него, зарывшись носом в ворот его свитера. Но если бы в этот миг колесо такси не угодило в выбоину, она бы уж точно обратила внимание, как дернулась его рука. Однако влюбленная Кэти объяснила это движение атавистическим мужским желанием уберечь подругу от превратностей жизни. И — такова уж ирония судьбы — любовь ее лишь окрепла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
