Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подарив этот билет, старик торжественно сказал Ионни:
— Это такой билет, на который можно выиграть до двадцати тысяч!
Этим лотерейным билетом старик Лундберг думал предохранить Ионни от пьяных соблазнов, но, увы, именно этот лотерейный билет и оказался роковым в жизни Ионни Лумпери. Именно этот билет вверг его вместе с коммерции советником в неслыханную путаницу и даже, прямо скажем, в загробные приключения, какие обычно не происходят с людьми, у которых имеются наличные деньги, а не лотерейные бумажки.
Но как бы там ни было, этот день для Ионни был днем истинной радости и веселья. Нет, не из-за лотерейного билета он пришел в восторг, — он радовался, взирая на великолепное одеяние — на этот черный фрак, жилет и цилиндр. Еще вчера ему и не снилось ничего подобного. И вот теперь он ликовал, как малый ребенок.
Поэтому неудивительно, что, радуясь, Ионни устроил себе пирушку. Он напялил на себя жилет и роскошный фрак и по этому торжественному случаю выпил. И хотя до субботы было далеко, но он так расчувствовался и так увлекся своими переживаниями, что напился до последних пределов возможного.
В таком состоянии, одетый во фрак с цилиндром на затылке, он принялся маршировать по улицам. Он забыл все на свете и не обращал внимания на прохожих.
На полицейском посту, как обычно, стоял Нуутинен. Именно сегодня Нуутинен дождался, наконец, приезда пристава из Тампере. Пристав приказал ему явиться в полицию тотчас после дежурства. Поэтому Нуутинен стоял на своем посту в новенькой парадной форме.
Пьяный Ионни еще издали увидел его. Правда, он не полностью осознал то, что видит, однако, по старой привычке, разобрался все же в знакомых очертаниях Нуутинена.
— Эй, Нуутинен! — заорал он. — Нуутинен!
Нуутинен стал сердиться. С досадой он подумал: «Вот сегодня, когда я в новом мундире, мне как раз не хватает тащить на себе эту перепачканную тушу».
Однако странный наряд Ионни удивил полицейского. Он даже заподозрил со стороны Ионни какую-то неясную насмешку над полицией. И по этим двум причинам Нуутинен решил не обращать внимания на пьяного.
Но Ионни настойчиво шел прямо на него. Вот он уже совсем приблизился и завел было какой-то разговор. Но Нуутинен уклонился от этой конфузной беседы. Он попросту повернулся к Ионни спиной, как будто того и не было рядом с ним.
Покачиваясь из стороны в сторону, Ионни капризным тоном сказал:
— Эй, Нуутинен, ну что же ты сегодня не обращаешь на меня внимания?
— Пошел ты к черту! — сердито, но с чувством собственного достоинства рявкнул полицейский.
Густой туман застилал глаза Ионни, тем не менее он упрямо продолжал бормотать:
— Эй, не гордись, Нуутинен… Не гордись передо мной…
Но тут туман совсем сгустился, померк свет в глазах, и Ионни так сильно потянуло ко сну, что он опустился на мостовую и в одно мгновенье заснул рядом со своим цилиндром.
На следующее утро Ионни проснулся в камере. Он проснулся оттого, что Нуутинен, разъяренный порчей своего мундира, с бранью пинал его, как бревно.
Чуть приоткрыв глаза, Ионни спокойно спросил:
— А, это ты, Нуутинен? Что тебе?
Нуутинен стал беспощадно бранить его. Правда, Нуутинен получил долгожданное место в Тампере. Но, к сожалению, только лишь завтра он мог, согласно приказу, освободиться от здешней должности. Раздраженный вчерашним происшествием, он с гневом обрушился на Ионни:
— Ну, чертова перечница, теперь ты больше не поездишь на мне!
Да, этот пьяница был для него настоящим злом. И теперь Нуутинен дождался, наконец, желанного покоя.
Нуутинен вместе с полицейским приставом приступил к обычным процедурам — к взвешиванию, измерению и так далее.
Оба полицейских были сильно не в духе. Стоя на весах, Ионни и на этот раз поинтересовался:
— Сколько теперь, а?
Но те из презрения не ответили на этот вопрос. Только Нуутинен коротко буркнул приставу, чтоб тот записал в книгу:
— Как обычно.
Эту короткую фразу Нуутинен произнес высокомерно и в своем гневе даже не взглянул на Ионни.
Но вот в комнату вошел полицмейстер. Он только сегодня вступил в эту должность и решил испробовать новейший способ, по которому нетрудно будет и впредь узнавать задержанных преступников. Взглянув на странно одетого Ионни, полицмейстер приказал сделать на бумаге отпечатки его пальцев.
Ионни почему-то заробел от этого дела и даже спрятал руки за спину. Уж слишком необычайна была процедура. Он впервые столкнулся с ней и поэтому проявил нерешительность.
— Руки давай сюда! — гаркнул обозленный Нуутинен.
Но Ионни с недоверчивостью быка уставился на бумагу.
— А это какая же бумага? — смущенно спросил он. Нуутинен надменно и презрительно ответил:
— Да не сожрет она твоих пальцев!
Выхода не было. Полицейский угрожал. Ионни с сомнением почесывал свой затылок и, все еще боясь бумаги, подозрительно поглядывал на нее. Но тут Нуутинен с силой схватил его руку и прижал концы пальцев к бумаге. Потом сухо и коротко буркнул:
— Теперь можешь убираться к дьяволу!
Ионни ушел.
2Кроме коммерции советника Лундберга и младшего полицейского Нуутинена, у Ионни за пределами артели имелась еще одна знакомая. Грузчики называли ее колбасницей Лизой. Она была базарная торговка. Продавала колбасу.
Все грузчики покупали колбасу именно у нее. Это была толстая, дородная женщина, похожая скорей на барыню, чем на торговку.
Между нею и Ионни шел постоянный спор, который не позволял установить, что это — любовь или ненависть.
Ионни вечно отпускал какую-нибудь шуточку по ее адресу. Это сердило ее. И тогда она в свою очередь принималась ругаться. Так поддерживались их своеобразные отношения уже много лет. Иной раз грузчики для потехи намекали Лизе, что Ионни метит в ее женихи. Эти намеки совершенно выводили ее из себя.
Но Ионни, как известно, был легкий человек, и он не утруждал свою память излишними воспоминаниями о полученных обидах. Вот и сейчас, выпущенный из полицейского участка, он, облаченный во фрак, приплелся к столу Лизы покупать колбасу.
Лиза еще не видывала его в подобном одеянии и поэтому, сразу же вспылив, начала кричать на него в присутствии других грузчиков:
— Это какого же черта ты еще задумал?
Но Ионни не обиделся за такую встречу и даже сделал ей комплимент по поводу ее полноты:
— Нет, Лиза, про тебя нельзя сказать, что ты барыня. Ты прямо настоящая попадья.
Он сказал это в шутку и даже с оттенком некоторой лести, но Лиза буквально разъярилась от этих слов. Она с бранью сказала:
— А ты сам-то как выглядишь перед господом богом?!
Эта библейская фраза, сказанная ею в запальчивости, взволновала ее собственное сердце, и она с ожесточением крикнула:
— Босяк ты, а не человек!
И, сердито перебирая товары на своем прилавке, надменно добавила:
— Даже в день страшного суда ты не воскреснешь, потому что у босяков и души-то нет.
В общем на этот раз Лиза так крепко облаяла Ионни, что он не выдержал. Потирая свой лоб, он начал возражать:
— Что за чертовские шутки у тебя, Лиза! Как это можно отрицать во мне наличие человеческой души?
Это возражение еще больше ожесточило Лизу, и она с яростью заорала:
— Ты — бык Самсон! Вот кто ты! Бык!
В своем гневе она уколола его даже этим прозвищем.
После этого они расстались врагами, совсем не подозревая, что вскоре судьба завлечет их в любовные сети.
На следующее утро Ионни, не слишком-то любящий думать, все-таки не без удивления вспомнил о своей ссоре с Лизой. Он сидел на берегу и хлебными крошками кормил голубей. В это время к нему подошел грузчик Ханкку и спросил:
— Ты что, Ионни, голубей как будто бы кормишь? Подтвердив это, Ионни задумчиво сказал:
— Кормлю и думаю, с чего бы это колбасница Лиза взъелась на меня вчера? Ведь она отвергла даже присутствие во мне души и сказала, что я не воскресну в день страшного суда.
* * *Грузчик Ханкку был наилучшим другом Ионни. Он дважды спасал Ионни от верной гибели, когда тот, в пьяном виде падал с пристани в воду. Рискуя своей жизнью, Ханкку оба раза благополучно вытащил его из воды на сушу. Из чувства признательности Ионни по-детски привязался к нему. Их дружба была самой искренней. И если Ионни перепадала выпивка, то он не забывал о своем друге, всегда угощал его, приговаривая на своем красочном диалекте портового грузчика: «Да, Ханкку, ты два раза таки вытягивал меня „на сухую верфь“.
Стоял жаркий летний день. Вокруг Ионни и Ханкку стали собираться портовые грузчики. Еще вчера Ионни всем раззвонил о своем лотерейном билете, полученном в подарок от старика Лундберга. И вот сегодня грузчики, усевшись на тюки и ящики, стали толковать о будущем богатстве Ионни.
Сам Ионни не очень-то верил в свое счастье, но разговор о богатстве захватил его, и он с апломбом сказал:
- Чем дальше в лес… - Светлана Багдерина - Юмористическая проза
- В городе Ю.: Повести и рассказы - Валерий Попов - Юмористическая проза
- Новая утопия - Джером Джером - Юмористическая проза