Несколько дней спустя я приехала на студию «ЖАБ-ньюс», одна. У Лондэна приближался срок сдачи романа, и он пахал не разгибаясь. Впрочем, перешагнув порог вестибюля, я недолго оставалась в одиночестве: навстречу мне тут же решительно двинулось нечто ядовито-зеленое.
– Четверг, дорогуша! – воскликнула Корделия, грохоча бусами. – Как я рада, что ты смогла выбраться!
ТИПА-дресс-код требовал, чтобы сотрудники придерживались в одежде «благородного консерватизма», но Корделия, пытаясь втиснуться в заданные рамки, явно умудрилась серьезно их растянуть. Меньше всего на свете она походила на агента серьезной правительственной организации. Хотя внешность, как известно, обманчива. Корделия была настоящим ТИПА-профессионалом, от розово-желтого шарфика на голове до высоченных каблуков.
Она умильно чмокнула воздух у моей щеки.
– Как семейная жизнь?
– Отлично.
– Прекрасно, дорогуша! Вам с… э…
– Лондэном?
– Да! Желаю вам с Лондэном всяческих благ! Ох, какая прелесть! Что ты сделала с волосами?
– Ничего я с ними не делала…
– Именно! – подхватила Торпеддер. – Ты в своем репертуаре. Как тебе мой костюмчик?
– Незамеченным не останется, – уклончиво ответила я.
– Сейчас тысяча девятьсот восемьдесят пятый год, – назидательно сообщила она. – Будущее за яркими цветами. Видишь топик? Отхватила за полцены на распродаже. Как-нибудь запущу тебя капитально попастись в моем гардеробе.
– Да у меня и у самой где-то завалялись розовые носки.
Она улыбнулась.
– У тебя все впереди, дорогуша. Ты восходящая звезда нашей пиар-кампании! И лично я, и ТИПА-Сеть в целом очень тебе благодарны.
– И в благодарность готовы повысить меня из литтективов? – с надеждой спросила я.
– Ну, – задумчиво пробормотала Корделия, – всему свое время. Как только ты дашь интервью Выпендрайзеру, твое заявление будет рассмотрено самым пристальным образом, зуб даю, уж в этом можешь на меня положиться.
Я вздохнула. Выражение «зуб даю» не слишком обнадеживало да и вообще вызывало неприятные ассоциации, так что я невольно схватилась за щеку. Несмотря на мои громкие успехи, продвижение по служебной лестнице в Сети по-прежнему оставалось для меня всего лишь мечтой. Корделия, заметив мое разочарование, дружески ухватила меня под руку и потащила к рекреации.
– Кофейку?
– Спасибо.
– Тебе небось Окленд покоя не дает?
– Да, там отпочковавшееся отделение Федерации Бронте бузит, – объяснила я. – Им не нравится новый финал «Джен Эйр».
– Кучка недовольных всегда найдется, – с улыбкой отметила Торпеддер. – Молока?
– Капельку.
– Увы, – сказала она, заглянув в молочник, – кончилось. И бог с ним. Слушай, – тихо продолжала она, – мне бы очень хотелось остаться и посмотреть, но один козел из ТИПА-17 в Корнуолле по ошибке всадил кол в «гота». Теперь такой хай поднимется!
В обязанности ТИПА-17 входило обезвреживание вампиров и оборотней. Недавно в отделе ввели новую трехступенчатую процедуру проверки сотрудников, но от выходок чокнутого стажера с заостренной палкой застраховаться невозможно.
– Не волнуйся, здесь все тип-топ, – продолжала Корделия. – Я поговорила с Эдриеном Выпендрайзером и прочими, так что мешать не будут.
– Никакой цензуры, значит? – прищурилась я, но Торпеддер была непробиваема.
– Труба зовет, Четверг. В нынешние нелегкие времена ТИПА-Сеть нуждается в твоей помощи. Сам президент Формби назначил расследование, стоит ли контора тех денег, которые на нее идут. И нужна ли она вообще.
– Хорошо, – нехотя согласилась я. – Но это последнее интервью, ладно?
– Конечно! – торопливо подхватила пиарщица и тут же воскликнула чересчур театрально: – О господи, который час? Минут через сорок уходит мой дирижабль на Барнстейпл! Это Эйди, она будет опекать тебя, и… – Тут Корделия чуть наклонилась ко мне. – Не забывай, что ты ТИПА-агент, дорогуша!
Она снова послала мне воздушный поцелуй, взглянула на часы и испарилась в облаке дорогих духов.
– Да уж, забудешь тут, – пробормотала я, когда передо мной возникла энергичная барышня с папкой в руках – держась на границе слышимости, она почтительно ожидала, когда я останусь одна.
– Привет! – пискнула девушка. – Я Эйди. Я так рада вас видеть!
Она схватила меня за руку и принялась трясти ее, твердя, что это просто невероятная честь для нее.
– Не хочу показаться назойливой, – робко начала она, – но скажите, Эдвард Рочестер и правда умопомрачительный мужчина?
– Не красавец, – ответила я, наблюдая, как Торпеддер, покачивая бедрами, удаляется по коридору, – но определенно привлекателен. Высокий, с глубоким голосом и мрачным взглядом, – вам, наверное, знаком такой тип мужчин.
Эйди густо покраснела.
– Bay!
Мы направились в гримерку, где меня напудрили и нарядили, беспощадно обсуждая по ходу дела мою внешность и подсовывая на подпись номера «КРОТкой мисс» с моей фотографией. Когда через полчаса за мной явилась Эйди, я обрадовалась ей, как родной. «Уже идем!» – провозгласила она по радиотелефону и, волоча меня по коридору через несколько вращающихся дверей, засыпала вопросами:
– А каково это – работать ТИПА-агентом? Вы ловите преступников, карабкаетесь по обшивке дирижаблей, обезвреживаете бомбы за три секунды до взрыва, да?
– Если бы! – по-дружески ответила я. – На самом деле работа в ТИПА на семьдесят процентов – бумажная волокита, на двадцать семь – одуряющая скука и на два процента – сущий кошмар.
– А оставшийся один процент?
Я улыбнулась.
– На нем и держимся.
Мы шли по бесконечному коридору мимо скалящихся фотопортретов Эдриена Выпендрайзера и глянцевых изображений других, весьма многочисленных знаменитостей канала «ЖАБ-ньюс».
– Вам понравится Эдриен, – радостно тараторила Эйди, – и вы ему понравитесь. Только не пытайтесь переюморить его – это выбивается из формата шоу.
– Переюморить? Это как?
Она пожала плечами.
– Не знаю. Но мне велено говорить это всем его гостям.
– Даже комикам?
– Им – особенно.
Я заверила ее, что вовсе не собираюсь юморить, и вскоре мы вошли в студию. Как ни странно, мне сделалось не по себе. Остро не хватало Лондэна. Я прогулялась по знакомой благодаря телевизору фальшивой гостиной, но мистера Выпендрайзера нигде не обнаружила, как и «живой аудитории», которой он обычно хвастался. Вместо нее меня поджидала стайка чиновников – надо полагать, те самые «прочие», о которых говорила Торпеддер. И когда я разглядела, кто это, у меня упало сердце.
– А, вот и вы, Нонетот! – с деланным радушием пробасил командир Брэкстон Пшикс. – Хорошо выглядите. Здоровая, м-м, и бодрая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
