Кэлен снова кивнула, не понимая, к чему клонит Шейла:
— Война была ужасной и долгой. Но чтобы жизнь победила, мне пришлось сражаться. Вся моя жизнь — нескончаемая битва ради того, чтобы защитить людей от зла.
— И теперь ты обязана продолжить защищать всех своих детей — и особенно тех, которых носишь под сердцем.
Кэлен глубоко вдохнула и медленно выпустила воздух из легких, поворачиваясь к колдунье.
— Это другое. У этих детей нет шанса на жизнь, их убьют просто за то, кем они являются. Золотая богиня имеет все преимущества и не отступится. Она поклялась покончить с магией в этом мире, тем или иным способом. Когда она добьется своего, ее орды будут охотиться на нас, пока не истребят.
Кэлен не могла вынести мысли, что принесет две новые жизни в мир, где им будет грозить смерть от руки беспощадного зла. Она уже мучилась от страха за них.
— Едва ли преимущество на их стороне, — усмехнулась Шейла.
Кэлен нахмурилась:
— О чем это ты? Ты слышала слова Ноло.
— Ричард — боевой чародей. Он будет сражаться, чтобы остановить Золотую богиню и расу хищников. Боевые чародеи рождаются с таким даром именно для того, чтобы встретиться с угрозой, ведомой или неведомой. Его ребенок будет иметь тот же дар. Мир нуждается в них.
Кэлен медленно покачала головой:
— Ты не понимаешь, все не так просто. Богиня — не единственная угроза. Есть еще одна, не менее ужасная.
Шейла наклонилась, положив пальцы на перила и внимательно глядя Кэлен в глаза.
— Поясни.
Кэлен провела ладонью по лицу, вытирая слезы.
— Я говорю о Шоте.
— О Шоте? — Шейла наморщила нос. — Кто это?
Кэлен сжала губы, а потом ответила:
— Шота — ведьма.
— Ведьма? — Шейла подняла бровь.
Кэлен кивнула.
— Когда мы с Ричардом впервые встретились с ней, она заставила змей ползать по мне.
— Змей? — Шейла выглядела озадаченной. — Зачем?
— Чтобы не дать мне приблизиться и применить свою силу. Тогда я еще нуждалась в физическом контакте с тем, на кого воздействую. Теперь моя сила способна преодолеть некоторое расстояние, но тогда я еще не умела этого. Шота хотела держать меня на безопасной дистанции и знала, что я боюсь змей. Она пообещала, что ее гадюки укусят меня, едва я шевельнусь. Ядовитые змеи должны были меня убить.
— Ты ей угрожала?
— Нет.
Шейла пришла в еще большее замешательство.
— Тогда с какой стати ведьма хотела тебя убить?
Кэлен вяло махнула рукой, словно пыталась отогнать дурные воспоминания.
— Она сказала, что если позволит мне жить и мы с Ричардом заведем ребенка, то он будет монстром.
— С чего она так решила? — Шейла совсем растерялась.
Кэлен глубоко вздохнула.
— В далеком прошлом были темные времена, вызванные мужчинами-исповедниками. Дар, переходивший от родившей их исповедницы, давал исповедникам необычайные способности и силу. Мощь развращала их, и они использовали ее ради власти. Эти звери погрузили мир в пучину тирании и ужаса. Поэтому всех мальчиков, которые рождаются у исповедницы, убивают. Этот ужасный долг выполняет отец. Супруг исповедницы всегда испытывал на себе прикосновение ее силы, и потому выполнял все ее приказания без колебаний. К счастью, мальчики у исповедниц рождались все реже и реже, и детоубийство стало редкостью. Ричард первый, кто любит исповедницу и не подчинен ее силой. Он связан со мной не исповедью, а любовью, поэтому Шота знает, что Ричард никогда не убьет моего ребенка. Он признался ей, что не сможет сделать это.
— Сила исповедницы передается всем девочкам?
— Да. Каждая дочь исповедницы — исповедница. Это было заложено в нас волшебником Мерриттом. Первая созданная им исповедница — Магда Сирус.
— Мальчики тоже всегда рождаются с силой?
Кэлен закусила нижнюю губу и прищурилась, вспоминая.
— Не могу сказать точно. Слишком давно это было. Может, с силой исповедников рождались лишь некоторые, но и они причинили достаточно страданий, поэтому мальчикам не позволяли жить.
— Тогда беспокойство Шоты необоснованно. Сын может и не унаследовать твои способности, и к нему перейдет только дар Ричарда. Раз уже исповедницы редко рожают мальчиков, может оказаться так, что у дочери будет твоя сила, а у сына — сила Ричарда. Кроме того, даже если у него будет способность исповеди, вы двое вырастите его хорошим человеком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Исповедник или нет, неважно. Шота говорила, что если у нас с Ричардом будет ребенок, он унаследует силу обоих и в результате станет монстром.
— Значит, она собиралась натравить на тебя змей? Слишком много усилий.
— Она поступила так из-за моего страха змей. С ней бесполезно спорить. Она уверена, что весь мир будет в ужасе от любого нашего ребенка, и хотела, чтобы перед смертью я ощутила этот ужас. Ричард заставил ее прекратить. Я ненавижу змей, но не могу сказать, что такого же мнения о ведьмах, ведь я знакома с другой ведьмой, которая помогла мне, — с Рэд. Она помогла спасти Ричарда, но, скорее всего, больше из беспокойства о собственной шкуре. Ведьмы опасны, и с ними почти невозможно договориться.
Шейла усмехнулась, будто Кэлен случайно пошутила.
— Что? — спросила Кэлен. — Я сказала что-то смешное?
— Возможно, — загадочно сказала она. — Продолжай.
— Так вот, Шота поклялась убить ребенка. Она сказала, что смешение нашего дара создаст монстра. Ты только что сказала мне, что близнецы одаренные — наделены даром Ричарда и моим. Насчет этого Шота не ошиблась.
— Ведьмы не всегда правы именно так, как ожидаешь.
— Это я знаю, уж поверь. Но Шота поклялась убить ребенка. С учетом темной истории не могу сказать, что ее страх перед исповедником не обоснован. Когда я поняла, что беременна, то ночами лежала без сна, со страхом вспоминая слова Шоты о том, что ребенок будет монстром.
Шейла пожала плечами.
— Смотри на это так: раз у тебя близнецы, мальчик и девочка, то мальчик получит дар Ричарда, а девочка станет исповедницей. Никакого смешения дара, никакого монстра. Видишь? Не нужно этого бояться, у тебя и так хватает поводов для беспокойства.
— Ты можешь сказать наверняка, что у мальчика не будет обеих способностей? А у девочки? Можешь пообещать?
Шейла колебалась.
— Если честно, не могу. Я лишь знаю, что оба одарены.
— Ладно, — сказала Кэлен, наклоняясь ближе. — Шота не будет ждать, чтобы выяснить это. Она просто придет убедиться, что они мертвы. Она согласилась оставить меня в живых при условии, что у нас не будет детей. Ричард так и не согласился с этим требованием, поэтому она предупредила, что убьет меня и ребенка, если я забеременею. Если же я проживу достаточно долго, чтобы родить, она придет за моими детьми и убьет обоих. Она неумолима. Шота ведьма. Она многое знает. Она в курсе событий. Не знаю, как она это делает — может, читает звезды.
— Звезды изменили свое положение на небе, — напомнила ей Шейла.
— Да, но насколько я знаю Шоту, она все равно как-то узнает о том, что я беременна от Ричарда. Шота совершенно ясно дала понять, что уверена: смесь двух разных даров создает монстров. — Кэлен подалась к колдунье, чтобы подчеркнуть свои слова. — Ты не знаешь, кто такие ведьмы.
Шейла склонила голову и прищурилась.
— На что это ты намекаешь?
— Они очень опасны.
— Неужели? — Мысли Шейлы не отражались на ее лице.
— Да.
Кэлен почувствовала, как что-то задело ее лодыжку. Она посмотрела вниз и замерла. Большая белая змея зашипела, ее красный язык пробовал на вкус воздух, а толстое тело обвивалось вокруг ее лодыжек, извиваясь и сжимаясь.
Взгляд Кэлен метнулся к Шейле.
— Ты ведьма?
Улыбка Шейлы совсем не понравилась Кэлен.
Теперь она поняла, какая загадочная тень скрывалась за красотой женщины.
Глава 3
— Именно.
Глаза Кэлен расширились.
— Это невозможно. Ты же колдунья.
— У моего отца есть дар, он волшебник. А мать ведьма. Перешедший от отца дар сделал меня колдуньей, а силы матери — ведьмой. Я и то, и другое.
