Есть и рассказы о том, как тратились деньги. С одной стороны, это пресловутые тридцать сребреников, «цена крови», с другой – две лепты бедной вдовицы и триста динариев, потраченных на миро для Христа.
Есть и трогательный рассказ о юноше, который от юности своей соблюдал все заповеди и спрашивал у Господа, что еще ему надо сделать, чтобы войти в Царствие Небесное. Господь отвечал: «…Все, что имеешь, продай и раздай нищим…» (Мк. 10:21). Мы не знаем, последовал ли юноша этому совету. Известно только, что «он отошел с печалью, потому что у него было большое имение» (Мк. 10:22).
Промышленная революция поставила перед человечеством, как теперь принято говорить, новые вызовы. В условиях рынка создание богатства (как личного, так и национального) стало уже не прихотью отдельных индивидов, а условием выживания людей и целых народов.
Индустриальная эпоха вызвала к жизни Реформацию и обусловила новые течения в Церкви. Протестанты попытались примирить земное богатство с Небесными сокровищами. Отныне капиталисты уже не просто делали деньги, но выполняли высокую миссию, исполняли свое предназначение. Честные протестанты вели дела честно – на смену концепции «не обманешь – не продашь» пришла логика деловой этики. Впрочем, порядочность в делах во многом была обусловлена все той же деловой необходимостью.
На смену индустриальной эпохе пришла постиндустриальная. Потом было общество потребления, информационные технологии и глобализация. Мир изменился. Изменились и содержание богатства, и его масштабы. Сегодня оно измеряется не в шкурах и ракушках, не в бушелях пшеницы и бочонках пива, не в серебряных монетах и золотых слитках (впрочем, золото осталось золотом), а в суммах на банковских счетах, в недвижимости, в активах, рыночной стоимости компаний и объемах продаж.
Появились не просто богатые люди, а баснословно богатые. Миллионеры, мультимиллионеры и миллиардеры. Размеры их состояний выражаются цифрами с множеством нулей.
Но главное осталось неизменным: опасность никуда не исчезла. Просто все стало еще сложнее и окончательно запуталось.
Ясно одно: все дело в том, как именно человек приобретает богатство и для каких целей он его использует. Кто кому служит – человек богатству или богатство человеку? Или, иными словами, какую цену человек платит за богатство?
Богатство не купишь
Век живи – век учись, а дураком помрешь.
Русская пословица
Мы не знаем, решился ли библейский юноша раздать свое немалое имение. Но, между прочим, чтобы раздать богатство, его нужно иметь.
Проблема богатства имеет и практическую сторону: как стать богатым, не потеряв при этом свою бессмертную душу? (Впрочем, для многих людей этот вопрос звучит в несколько усеченном виде: как стать богатым?)
В чем секрет успеха тех, кто хотел стать богатым и стал?
Достаточно ли желания, силы, воли, ума, таланта, трудолюбия, удачи и бережливости для того, чтобы стать богатым – не просто состоятельным, зажиточным, а по-настоящему богатым человеком? Или для этого нужно что-то еще – и если да, то что?
Чтобы добиться большого богатства, мало хотеть и уметь. Богатым надо родиться – так, как люди рождаются поэтами, художниками и музыкантами.
Богатство – это талант, который можно зарыть в землю, а можно пустить в оборот, распорядившись им с умом, во благо людям и ради посильного облагораживания мира сего.
Богатство не купишь. Богатство, как и бедность, – это судьба. Это и дар Божий, и крест, суровое испытание, которое мало кому удается пройти.
Но ведь в любом испытании есть победители и побежденные.
Эта книга – о победителях и побежденных.
Среди них были разные люди: и почтенные отцы семейств, и волки-одиночки, и почти аскеты, и любители роскоши. Красавцы и чудовища. Короли и простолюдины. Наследники огромных состояний и те, кто сделал свои состояния с нуля. Некоторые из них совершали великие злодеяния, другие – творили добро в планетарном масштабе.
И нет, наверное, среди них таких акул, за которыми не числилось бы хоть одно доброе дело. И нет таких честных дельцов, которые хотя бы раз в жизни не слукавили.
В общем, не ангелы, но и не звери. Не черные и не белые, так, в полосочку или в крапинку.
Люди как люди.
Только очень богатые.
Валерия Башкирова
Часть 1
Династический принцип
Если попросить собеседника (особенно представителя старшего поколения) не задумываясь назвать фамилию миллионера, многие назовут фамилию одного из людей, о которых пойдет речь в этой части. При этом отвечающий, скорее всего, не задумается о том, кого именно из Асторов, Вандербильтов, Рокфеллеров или Ротшильдов он имеет в виду. Потому что представителей каждой из этих фамилий было много.
Это были титаны, ставшие первыми в истории миллионерами и миллиардерами (многие из них и по сей день считаются богатейшими людьми планеты). На них держались созданные ими же промышленные и финансовые империи. Это их Киплинг называл «детьми Марфы»:
Это на них во веки веков прокладка дорог в жару и мороз,Это на них ход рычагов; это на них вращение колес.
(пер. Д. Закса)
Но прославились они не только этим. Они стали отцами-основателями великих династий, сумев родить и воспитать (как правило, многочисленных) потомков, не растранжиривших, а приумноживших богатство отцов и дедов.
Первый из Асторов
Основатель династии: Джон Джейкоб Астор (John Jacob Astor), 1763–1848
Место действия: США
Сфера интересов: пушнина, финансы, недвижимость
Первый мультимиллионер Америки: занимает четвертое место в списке самых богатых людей Америки ($115 млрд по ценам 2007 г.)
Корни этой великой династии уходят в XVIII век. В 1763 году родился первый из Асторов – Джон Джейкоб, который долгие годы считался настоящим символом успеха по-американски. Прусский юноша, приехавший в Нью-Йорк с пригоршней долларов в кармане, сумел основать могущественную меховую империю, скупил половину Манхэттена и закончил жизнь обладателем состояния более чем в $200 млн. Это был первый мультимиллионер Америки и основатель великой династии Асторов.
Пасмурным ноябрьским утром 1783 года из Ливерпуля вышел парусник до Нью-Йорка. На борту этого самого обычного судна среди прочих пассажиров находился самый обычный юноша – Джон Джейкоб Астор. Кроме небольшого узелка с личными вещами, он имел при себе всего-навсего $25 и семь флейт собственного изготовления.
Вряд ли кто-либо из его попутчиков, глядя на молодого человека, путешествующего, как было указано в его билете, «вне всех классов и без права претензий», мог подумать, что едет рядом с будущим меховым королем и крупнейшим финансовым магнатом Америки.
Джону Джейкобу Астору было суждено стать легендарной личностью. Вашингтон Ирвинг назвал его «величайшим в мире станком для изготовления денег», «современным царем Мидасом, своим прикосновением обращающим любые вещи в золото».
Однако Джон Джейкоб, в отличие от мифического Мидаса, появился на свет вполне традиционным способом. Произошло это ровно за 20 лет до того, как он отправился в Америку, в небольшом поселке под немецким городом Вальдорф.
Имя, которое он получил при крещении, в переводе с древнееврейского означает «зачинатель, основоположник» (Иаков). Джейкоб был третьим по счету сыном местного мясника, весьма небогатого человека. Как и многие в Пруссии после Семилетней войны, Асторы едва сводили концы с концами. Мясная лавка не могла прокормить всю семью. Поэтому, достигнув 20-летия, из дома в поисках лучшей доли уехал сначала старший сын Джордж, а затем и средний – Генри. В то время Германия была одной из беднейших стран Европы, поэтому неудивительно, что Джордж отправился в Лондон, а Генри – в Нью-Йорк.
Помимо традиционного немецкого трудолюбия Асторы обладали еще и великолепным музыкальным слухом. Последнее позволило Джорджу делать неплохие музыкальные инструменты и успешно торговать ими. Вскоре к его бизнесу подключился и Джон Джейкоб. Он был еще совсем молод, но покинул родной дом, ставший тесным, поскольку отец вторично женился (мать Джона Джейкоба умерла).
Джон Джейкоб отличался не только трудолюбием и слухом, но и еще одним крайне необходимым для преуспевания качеством – он умел прогнозировать. Живя в Лондоне, Джон Джейкоб понял, что борьба американских колонистов за независимость от Англии рано или поздно закончится их победой и появлением на карте мира нового государства, в котором у молодого человека без капитала, но со способностями шансов преуспеть будет гораздо больше, чем в Англии.
А пока Джон Джейкоб не терял времени даром – учил английский и пытался как можно больше узнать об английских колониях в Северной Америке. А через два месяца после окончания войны за независимость Джон Джейкоб, собрав необходимую для поездки сумму, морем отправился в Нью-Йорк.
