— Точно не тронут? — недоверчиво спросил крепыш.
— Мы, что, похожи на клоунов? — спросил Костя, и в голосе его опять зазвучал металл.
— Да нет… — произнес крепыш, испугавшись собственной невольной дерзости, но все же сказал: — Вы нам телефончик свой черканите, а мы, если что, вам позвоним.
— Давай бумагу, — сказал Шустрый, и крепыш потянулся за барсеткой.
* * *
Солнце поднялось довольно высоко, и трасса начала оживать.
Из города уже сплошным потоком потянулись дачники на стареньких «Маздах» и «Королах», теплым субботним днем самое время навести после зимы порядок на своих участках, посмотреть, что украли, что изуродовали, а что еще осталось. С авторынка стали выезжать пока еще довольные своими приобретениями покупатели, прозренье наступает, как правило, позже, через несколько дней, когда вдруг защелкает шрус или загудит подшипник или того хуже, не будет получаться сход-развал из-за нарушения геометрии кузова после сильного удара. Рынок есть рынок, машине в душу не заглянешь. Но пока покупатели неслись на своих только что купленных «японках», кто еще не привык, привыкал к правому рулю, чутко прислушиваясь к звукам в салоне и к тому, как отрабатывает подвеска малейшие неровности дороги.
Три машины свернули с трассы к кафе. Эти автомобили были куплены не здесь, а на «Зеленке», так на местном жаргоне назывался авторынок Владивостока, и уже проголодавшиеся водители решили перекусить в удачно подвернувшемся кафе. Они припарковали машины и уже совсем было вышли из них, но тут, как назло, в дверях кафе показался довольный Костя со своими товарищами. Увидев подъехавшие машины, они почти хором пропели:
— О-о-о!!
— Наши денежки приехали! — добавил улыбающийся Моисей, довольно потирая руки.
Но как только старший из транзитников увидел это троицу, вид которой говорил сам за себя, он скомандовал:
— Валим отсюда!
Как видно, встречаться с представителями этой мало уважаемой профессии перегонщики почему-то не хотели. Водители разом прыгнули в только что покинутые машины и, включив задние передачи, рванули с места, оставляя черные полосы на асфальте.
— Стой, стой! — кричал им улыбающийся Моисей и призывно махал рукой.
Но машины уже рванули в сторону города прямо по встречной полосе, разгоняя сигналом и миганием фар попадавшихся на встречу дачников.
— Стой, сука! — кричали Роман и Костя.
В реве двигателей и визге резины их крики не достигли ушей водителей, но, даже если бы и достигли, вряд ли бы те остановились, по всей видимости, у них были абсолютно другие планы на этот счет, совершенно не совпадавшие с планами Шустрого.
Быстрым шагом парни направились к своему джипу. Роман сел за руль, Костя слева, Моисей прыгнул назад. Костя, открыв бардачок, бросил туда свеженькие двести баксов, сегодняшнюю дань.
— Может, сами догоним? — возбужденно спросил его Роман, быстро разворачивая джип и направляя его вслед скрывшимся машинам.
— Одной машиной не остановим, — ответил ему Костя, уже успевший набрать номер телефона и нажать на вызов, ему ответили.
— Борзый, — начал наставлять Шустрый по телефону, — от нас три машины валят, «Ипсум» черный в хрусталях и две «Королы», также года седьмого, серый тауринг и простая белая. Загоняй их в коробочку, только смотри, чтоб ни сорвались. Мы следом подтягиваемся.
Человек ехавший за рулем черного «Ипсума», возглавлявшего колонну, обернулся назад и с удовлетворением отметил, что «Крузер» был далеко позади, это его немного успокоило, и он решил не обращаться за помощью на пост ГБДД, стоящий на въезде в город. Да и что он мог сказать, парни вполне могли объяснить свои действия желанием купить машины или еще что-нибудь придумать, ведь ничего же не произошло. Это был хозяин всех трех машин, купленных им в Приморье для дальнейшей перепродажи у себя в Тюмени. Остальные водители были просто нанятые им перегонщики, так что все решения принимал он.
Костя остался доволен тем, что на КПП машины не остановились. Пока неприятностей быть не могло, но его могли отвлечь от погони. У него было все продумано и отработано, он, конечно, знал, что преследуемые могли пожаловаться на посту ГБДЦ, поэтому две машины он поставил в городе. На этих спортивных машинах недалеко от въезда в город был Дмитрий Борзов, по кличке Борзый, ему то и звонил Костя, и брат Борзого Андрей. Когда указанные Костей машины проскочили мимо них, братья, свистя резиной, сорвались с места. Дмитрий ехал на мощной «Супре», легко догонявшей практически любую машину, а прикрывал его Андрей на спортивной «Хонде», прыткости которой тоже было не занимать.
Коробочкой на их жаргоне назывался нехитрый прием, с помощью которого останавливали непокорных. Борзый на «Супре» догонял машину, обгонял и перестраивался вправо, вставая перед ней, и начинал тормозить. Андрей же в это время закрывал своей «Хондой» вторую полосу, не давая тем самым уйти неплательщику влево. Вправо на обочину, как правило, было уйти нельзя из-за металлических ограждений или, как сейчас, глубоких канав.
Коробочка срабатывала всегда безотказно, сработала она и на этот раз. Три машины стояли запертые и прижатые к обочине. Ни преследователи, ни тем более преследуемые и теперь пойманные дверей не открывали и из машин не выходили. Наконец подкатил «Крузер», и сразу началось бурное движение. Двери машин открылись одновременно и бравые парни выскочили из своих машин с бейсбольными битами в руках.
Хозяин машин, до этого момента тихо сидящий за рулем «Ипсума», увидев людей с битами и решивший, по всей видимости, что бить будут их, выскочил из машины и бросился убегать к одиноко стоящей автобусной остановке. В правильности этой мысли его лишний раз убедил Борзый, гнавшейся за ним с битой. Но Борзый быстро прекратил преследование и вернулся к машинам, где Роман, Моисей и Шустрый с криками «че, сорваться решили» от души молотили битами по лобовому стеклу «Ипсума». Закончив с первой машиной, они перешли к следующей, но, когда очередь дошла до белой «Королы», водитель решил спасти машину и, включив заднюю передачу, стал быстро сдавать назад.
— Стой, сука! — кричал Моисей и, не достав до лобового стекла, ударил по капоту, что было значительно хуже, в смысле дороже. На помощь Моисею подоспел Шустрый, и так же ударил по капоту удаляющейся машины.
Не догнав последнюю «Королу», Шустрый и Моисей вернулись к оставшемуся в одиночестве водителю второй машины.
— У нас тут все платят, — орал на притихшего водителя Роман.
— И вы не исключение, — вмешался в разговор подоспевший Моисей: — И другим передай. А теперь жалуйтесь кому хотите.
С этими словами возбужденные парни начали расходиться по своим машинам. Водитель второй «Королы» стряхнул с себя осколки стекла. Заметивший эти движения боковым зрением Роман расценил их по-своему.
— Че ты дергаешься! — крикнул он на водителя и замахнулся битой.
Водитель испуганно взглянул на него и замер с широко открытыми от испуга глазами. Крайне довольный собой Роман гордой походкой направился к своему джипу. Акт вандализма продолжался всего несколько минут, но у проезжающих мимо водителей не было не малейшего сомнения в том, что происходит, некоторые говорили:
— Опять транзитников долбят, — и проезжали мимо.
Никому даже в голову не приходило не то что помочь, а даже просто позвонить в милицию. Каждый был сам за себя, каждый хотел жить спокойно, авось меня это не коснется. Когда машины бойцов с ревом двигателей и визгом резины уехали, из-за остановки потихоньку показалась голова хозяина машин. Он с грустью смотрел на изувеченные машины и в уме посчитывал материальные потери.
«Твою мать! — с досадой думал он. — Надо было соглашаться на услуги того мента, который предлагал сопровождение. Но теперь уже поздно».
С этими мыслями он стал звать последнюю, уехавшую «Королу».
* * *
Александр Андреевич Ушаков, начальник криминальной милиции, сидел в своем кабинете на втором этаже здания ГОВД и занимался привидением в порядок документации, делом нудным, им не любимым, но необходимым. Когда ему сообщили о случившемся и передали заявление иногородних потерпевших, он не стал передавать дело в УБОП, подозревая, что его там тихо похерят, как было уже не однажды. Он решил разобраться сам и попросил пригласить к нему потерпевшего.
— Значит, без номеров были? — продолжал разговор полковник Ушаков.
— Без, — ответил потерпевший и прерывисто вздохнул.
— Опознать сможете?
— Наверное, смогу.
— Я подозреваю, что это Костя Шустрый из местных авторитетов, — начал Александр Андреевич: — А может, кто и другой.
Полковник задумался, потерпевший жестом попросил разрешения закурить, Александр Андреевич так же жестом разрешил.
— Но Вы не волнуйтесь, мы найдем. С ними проще, а вот с другими — с ними сложнее. Вам крупно повезло, что Вы не на тех нарвались. Есть тут у нас один, Спец, — это слово полковник произнес со злобой и презрительным отвращением, по всему было видно, что этот Спец много крови попортил полковнику и вырос у Александра Андреевича на него огромный зуб.
