Я сидела и разглядывала комнату и самого капитана. Вокруг него в беспорядке были разложены кипы бумаг и конторские книги, покрытые все той же бурой пылью. Свет попадал сюда только через маленькое окошко в противоположной стене, и вечернее солнце освещало капитана и его бумаги.
На вид ему было лет тридцать пять – типичный чиновник средних лет. Мне подумалось, что когда-то, наверное, он был хорош собой: у него были густые, немного вьющиеся черные волосы, но теперь они были тронуты сединой – рановато для его возраста, как мне показалось. Когда он повернулся, чтобы свериться с каким-то списком, я заметила, как он слегка поморщился. По этой гримасе и по его сутулым плечам я догадалась, что у него болит спина от долгих лет сидения в конторе над рапортами. У него было волевое, можно сказать, благородное лицо, но теперь оно то и дело морщилось от боли; морщины появились у него между бровями, у уголков рта залегли складки. Лицо его было слегка опухшим, под глазами были мешки: наверное, он страдал бессонницей от боли в спине, а может, и еще какой-то иной боли. Должно быть, на сердце у него неспокойно, подумала я. Чтобы не показаться нескромной, я вновь опустила глаза и стала терпеливо ждать, как и подобало женщине.
Наконец он отложил перо, закрыл крышку чернильницы и посмотрел на меня твердым, немигающим взглядом, как обыкновенно смотрят начальники.
– Сержант утверждает, что я почему-то должен тратить свое время на допросы какой-то девчонки с книгой, – вздохнув, промолвил он.
Я посмотрела ему прямо в лицо. Оно не было злым, но это было лицо человека, которому больно, и потому я сочла за лучшее ничего не говорить. Наступило молчание, и я уже надеялась, что он меня отпустит. Я посмотрела на дверь; казалось, он колебался, но когда я вновь взглянула на него, он уже внимательно изучал мое лицо, как будто раньше меня где-то видел и теперь пытался вспомнить, где. Потом он вновь опустил глаза и положил руки на стол.
– Подойди сюда. Ближе. Покажи мне свою книгу.
Я подошла к нему, вынула книгу из торбы и положила ее на стол. Я собиралась развернуть тряпицу, но он меня опередил – его красивые сильные руки развернули книгу в одно мгновение. В книгах он явно разбирался.
– Сержант был прав, – кивнул он. – Книга очень старая, буквы выцарапаны на пальмовых листах.
Я кивнула, и сердце мое упало.
– Где ты взяла эту книгу? – спросил он строго, глядя на меня в упор.
– Мне ее дал мой Учитель.
– Учитель? Что еще за учитель?
– Учитель… – я знала, что сейчас начнутся неприятности, но я также знала, что всегда лучше говорить правду, – учитель, который… который меня по ней учил.
– Тебя по ней учил?
– Да, господин.
– Тебя? Простую девчонку? Сколько тебе лет?
– Семнадцать, господин.
– И ты… Ты правда изучала такую книгу?
– Правда. – И я гордо подняла голову, как сделала бы моя бабушка.
– Где?
– В моих краях. В Тибете.
– И твой учитель живет там?
– Да, господин. Вернее.
– Что вернее?
– Вернее, жил там.
– Он что, умер?
– Мой Учитель, – ну как мне было ему объяснить? – Мой Учитель. Он ушел.
– Ушел? – он внимательно смотрел на меня, чувствуя мое замешательство.
– Да, господин, ушел, – сказала я, начиная теперь не на шутку беспокоиться за исход моего дела.
– Зачем же ты тогда пришла в Индию?
– Я иду к реке Ганг, в Варанаси, чтобы продолжить там свое обучение.
– Обучение? Ты же девчонка! С кем ты можешь там учиться?
– С тамошним Учителем, – промямлила я.
– С каким учителем? Как его зовут?
– Я не знаю.
– Ты не знаешь? Как же ты тогда его найдешь?
Или ее, подумала я, но в ответ только покачала головой.
Он вновь принялся меня разглядывать.
– И давно ты уже в пути?
Я подняла глаза к потолку и принялась считать месяцы.
– Год, господин. Уже почти год.
– И что по этому поводу думает твой муж?
– У меня… У меня нет мужа, господин.
– Ну, тогда твой отец.
– Мой отец… Мой отец знает, что я в Индии.
– Знает, но добро на это не давал, не так ли? – возразил капитан. Я стояла, потупившись.
Капитан снова вздохнул и провел пальцем по названию книги. Я видела, как двигаются его губы, пытаясь выговорить слова, написанные на Праязыке – санскрите. Так значит, он умеет читать на санскрите, подумала я. Но совсем чуть-чуть, по слогам.
– Это Йога-сутра, – тихо промолвил он, – мать всех учений о йоге.
Я кивнула.
– И ты ее знаешь? Хорошо знаешь?
Я опять кивнула.
Неожиданно он сел прямо, и я увидела, как он опять поморщился. Очевидно, он к этому уже так привык, что и сам не замечал, как морщится от боли.
– Ну сама посуди, как это все выглядит, – наконец промолвил он. – Девчонка твоих лет, которая заявляет, что она изучила такую книгу, бесценную книгу, при помощи неведомо куда исчезнувшего учителя, странствующая одна в чужих краях, без мужа, без позволения отца, направляющаяся к другому учителю, имени которого она не знает. И если верить сержанту, без гроша в кармане.
Я кивнула. Он неплохо подытожил мою жизнь.
– И ты клянешься, что книга принадлежит тебе? Что ты ее не украла?
– Да, это моя книга.
Он опять тяжело вздохнул и вдруг развернул книгу ко мне. Он пролистал несколько страниц из пальмовых листьев и наконец ткнул пальцем в одну.
– Вот отсюда, давай. Читай, что здесь написано.
Я склонилась над книгой, разложенной на столе.
– Это из второй главы, – начала я. – Здесь написано:
Все, что не длится вечно,
Кажется нам таковым.
II.5AКапитан сидел некоторое время, опустив глаза. Когда он вновь взглянул на меня, его глаза подозрительно блестели, казалось, он вот-вот расплачется. Но в голосе его звучала то ли злость, то ли страдание.
– Что это значит? – требовательно спросил он.
– Это о нашей жизни, – тихо промолвила я, – о наших друзьях, родных, работе и даже о нашем собственном теле. Когда они у нас есть, вот они – перед нами, – мы можем их увидеть, пощупать, то нам кажется, что так будет всегда. Но придет время, и их у нас не будет.
Его лицо окаменело:
– Ничего такого тут не сказано.
– Именно это тут и сказано, уверяю вас, господин.
– Лжешь! Ты это просто придумываешь. А книгу ты украла и думаешь, что тебе все сойдет с рук. А в этой книге совсем другое написано. Эта книга о йоге, самая великая книга о йоге. А йога… ну… йога это… ну… это же каждый знает… это упражнения такие, специальные… для здоровья, для того, чтобы поправить… если что-то не так… ну… если с телом человека что-то неладно.
Он резко наклонился вперед и снова, сам того не замечая, поморщился от боли.
– Здесь написано именно то, что я вам сказала, – повторила я.
Капитан гневно взглянул на меня и закрыл книгу. Я хотела было завернуть ее, но тяжелая рука капитана легла поперек страницы.
– Книга останется у меня, – сказал он не допускающим возражения тоном.
– Но она мне нужна.
– Может, и так, но это не имеет значения. Ты тоже останешься тут.
Я так и застыла с открытым ртом, и глаза у меня невольно наполнились слезами от ярости и страха.
Капитан не без труда поднялся и посмотрел на меня сверху вниз.
– Посмотрим, не заявит ли кто-нибудь о краже этой книги. На это уйдет несколько дней. А за это время у тебя будет возможность доказать, что книга действительно принадлежит тебе.
– Но как, как доказать?! – воскликнула я.
– Очень просто, – с несколько натянутой улыбкой произнес он. – Видишь ли, у меня проблемы со спиной. Повредил ее, вот она и болит, давно уже болит. А йога, я знаю, может мою спину вылечить. Видишь, как все просто? Ты мне покажешь, как вылечить спину, и если у тебя получится, то я пойму, что ты и вправду знаешь йогу, и поверю, что книга действительно принадлежит тебе. Поняла?
