– Никси, сейчас. Она растёт с каждым днём, чем дольше ты будешь ей потворствовать, тем сложнее тебе будет обуздать её потом. Давай, не проси её, просто заставь, силой.
Во мне не было такой силы. Я обречённо опустила голову и открыла глаза, глядя на Деймона, смотрящего на еле заметную рябь на поверхности воды, в которой отражались красные чешуйки невидимой змеи. Он поднял руку...
Я в шоке дёрнулась назад, пытаясь не дать ей возможности до него дотянуться, но опоздала – змея бросилась. И я наконец увидела её глазами – чёрно-красное блестящее чудовище, жёлтые кошачьи глаза, расширенные в атаке зрачки. Она оскалила зубы, стремясь вонзить их в руку Деймона, но он успел схватить её на долю секунды раньше. Его пальцы сомкнулись на её капюшоне, и я сжалась от боли, истерично дёргаясь и пытаясь ногтями содрать с шеи ощущение удавки.
Сознание как будто потухло, а когда прояснилось, моё длинное тело извернулось в захвате, сквозь боль продираясь на свободу, я свернулась петлёй и всё-таки дотянулась зубами до того, что меня удерживало.
Через секунду я опять смотрела на змею со стороны, она с наслаждением сдавливала в челюстях ладонь Деймона, часто дышала, изгибала тело медленными волнами, как будто проверяя, насколько оно пострадало. Не сильно пострадало – кожа на капюшоне треснула в нескольких местах, под разорванным слоем чёрной чешуи проглядывал такой же слой посветлее, но я чувствовала, что ей больно. Или это боль Деймона? Я подняла на него вопросительный взгляд, он укоризненно покачал головой, вздохнул:
– Очень плохо, госпожа эльХиз, прямо «неуд».
– Я ничего не могу ей сделать.
– Можешь. Я же могу.
– Не надо всех мерить по себе, я – не вы!
– Я меряю тебя по таким же, как ты, Никси, я три года преподавал в Академии Вершин, и мои предметы назывались «Общий контроль» и «Контроль над тёмной сущностью», у меня таких как ты было под сотню, каждый семестр, и они все показывали результаты куда лучше твоих.
Я молча отвернулась, изо всех сил сдерживая желание высказаться о том, что вообще-то, это он виноват – сам попросил не идти к эльисСолт, сам обещал рассказать и помочь, а теперь хочет непонятно чего и объяснять ничего не хочет.
– Да, котёночек, это требует усилий, – фыркнул Деймон, – на блюдечке тебе послушную тёмную сущность никто не принесёт, придётся попотеть. Ну ты её хоть видеть начала, уже прогресс. Теперь попробуй заставить её разжать зубы, во мне и без тебя силы не вагон.
Я посмотрела на змею, с блаженным видом медленно пожёвывающую руку Деймона. Что ей сказать? Выплюнь каку? Не ешь дядю, дядя заразный? Ага, делаем ставки – дядя быстрее от смеха умрёт или от истощения ауры?
Деймон тихо невесело рассмеялся, качнул головой и что-то сделал с рукой, от чего змее стало невкусно, она дёрнулась, отпрянула, даже макнулась головой под воду, как будто смывая с зубов этот отвратительный вкус, вползла обратно в мою грудь и свернулась в глубине, обиженная и грустная. Я посмотрела на руку Деймона, он смывал водой кровь из двух маленьких дырочек на ладони, посмотрел на меня, качнул головой:
– Это очень плохо, Никси. Ты пока не понимаешь всей глубины проблемы, но поверь, скоро всё изменится. Ты уже меняешься, ты пока этого не чувствуешь, но готовиться надо уже сейчас, иначе взрослая жизнь застанет тебя врасплох.
– Хватит говорить загадками, – поморщилась я, – вы вроде преподаватель, а как будто сказки рассказываете.
– Я не буду тебе объяснять подробности, приедет бабушка – расскажет, и я с ней тоже должен буду поговорить.
– О чём? – ещё больше разозлилась я.
– Тебе пока знать не надо, ты ещё маленькая.
– Я взрослая, – рыкнула я, – объясните мне, вы мой преподаватель, это ваша обязанность!
– Ты не взрослая, Никси, не в этом смысле.
– Мне девятнадцать лет!
– Ты девственница.
Я замерла с открытым ртом, Деймон сосредоточенно смывал в руки кровь, хотя смывать там было уже нечего, но это дало мне пару секунд на то, чтобы прийти в себя и буркнуть:
– Это не важно.
– Это важно. Ты суккуб, котёночек, для тебя это очень важно. Ты осознанно тянешь из энергетически положительных созданий силу, но при этом не знаешь своей сущности, не умеешь ею управлять, и самое страшное — у тебя нет опекуна в Академии, если это всплывёт, тебя отчислят в тот же миг, потому что для Академии Граней у тебя слишком разносторонняя и неуправляемая сила. А Академию Вершин ты не выдержишь, птенчик, там такая учёба... она ломала и куда более крепких. Поэтому я и говорю тебе — учись управлять своей тёмной сущностью, учись сейчас, пока она такой же ребёнок как и ты, и пока я рядом и помогу. Потому что завтра будет тяжелее, чем сегодня, а через неделю будет такое, что скажи тебе сейчас – ты не поверишь. Тренируйся, пробуй заставлять её двигаться, делай так, чтобы ты её вытаскивала наружу и загоняла внутрь, а не она шаталась где ей хочется.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я молчала, я до сих пор не понимала, чего он от меня хочет, это как будто приказать своей косе пошевелиться – в ней нет мышц, я ею не управляю, как я это сделаю?
– Пытайся, Никси, ищи способы. – Деймон закончил мучить руку, откинулся головой на бортик так же как я, посмотрел на меня из-под ресниц: – Ты использовала демонскую силу.
Я округлила глаза, он утвердительно опустил ресницы:
– Да, никто не заметил, потому что тебя забивала аура ножа, и ты сама не заметила, потому что бездумно кидалась всем подряд. На этот раз тебе повезло, но в другой раз всё может быть гораздо хуже. Представь, что сирена отреагирует на тебя, так же, как сегодня на нож, диким рёвом. После этого ты в Академии не останешься, сто процентов.
Как-то это не обнадёживает, совершенно. Я молчала, смотрела на свои руки под водой, прозрачные и неподвижные. Деймон тихо сказал с примирительными нотками:
– Ты использовала тёмную сущность осознанно хоть раз?
– В смысле? – подняла брови я, он улыбнулся и опустил голову, махнул рукой:
– Забудь.
– В чём дело? – опять надулась я.
– Да ни в чём, расслабься. Зря я это спросил, по тебе и без анализов видно, что ты не раскрытая.
– В смысле? – ещё больше разозлилась я, он посмотрел на меня с какой-то весёлой самодовольной иронией, понизил голос:
– Ты никогда не влюблялась.
– Не правда, – буркнула я.
– Не целовалась, – улыбнулся шире Деймон.
– Целовалась! Уж вы-то должны знать!
– И никогда никого не хотела, – почти шёпотом мурлыкнул Деймон, я вспыхнула:
– Хотела!
– Когда? – изобразил удивление Деймон, я отвернулась:
– Не скажу!
– Ты не знаешь, что это, и не можешь этого хотеть.
– Знаю и могу! – он бесил меня настолько, что хотелось его ударить, особенно когда я видела, что ему этот разговор доставляет сплошное удовольствие.
– Никогда у тебя этого не было, котёночек, не вешай мне лапшу.
– Было, – упёрлась я, он сделал комично понимающее лицо:
– Когда в последний раз?
– Прямо сейчас!
Он проглотил уже готовую сорваться ироничную реплику, на секунду перестал улыбаться, отвёл глаза. Опять улыбнулся, но глаз не поднял.
Я держала свой глупый язык зубами, замерев в шоке и ужасе, во все глаза смотрела на Деймона и ждала хоть какой-нибудь реакции. Наконец он взял себя в руки и осторожно сказал:
– Ты просто чувствуешь во мне демонскую силу, она тебя притягивает.
Я фыркнула, но промолчала о том, что синеволосый сид, выходит, тоже демон. И Райли, и Владка по ночам.
– Это совсем другое, птенчик, – мягко рассмеялся Деймон, – когда ты узнаешь, что такое настоящая страсть, и увидишь разницу, ты будешь смеяться, вспоминая этот день и свои слова.
Я промолчала, но посмотрела на него с большим сомнением. Он улыбнулся, встал со ступеньки и подошёл ко мне, положил горячую ладонь на моё плечо:
– Я же тоже наполовину демон, малыш. Я поборол тёмную сущность, но она жива, и иногда поднимает голову, позволяя читать не только мысли, но и души, чувствовать чужие эмоции, ловить волну... Твоя душа живёт на волне веселья и удовольствий, она никогда не окуналась в тёмный омут страсти, тебя бы это изменило безвозвратно, я бы увидел... Что ты чувствуешь?
