Вся такая красивая, в белом платье.
И чтобы шлейф.
Цветочки в волосах. Фата.
Хрипит орган. Матушка смахивает слезы.
Теперь, покосившись на жениха, я отметила выражение крайней решительности на его физиономии. Ну… наверное, дома и вправду устроили бы все красиво. С чердака старой церкви достали бы шелковые цветы, ленты и прочую мутотень, которая там хранится и извлекается исключительно по торжественным случаям.
Матушка точно расплакалась бы.
Или нет?
В местном храме было пыльновато и темновато. Слабо горела пара лампадок перед темной нишей, а что там в этой нише укрывалось – святой ли Николай или же Мать Прерий с отрезанной головой неверного – не понять.
Главное, что сам храм имелся.
И где-то в вышине, где тонкие оконца пронизывались светом, ворковали голуби.
Это все не взаправду.
Это все… временное. И потом, когда выберемся, графчик подаст на развод. Или я. Скорее даже я, потому как у него воспитание и совесть. А у меня она тоже, между прочим, в наличии. И не буду я живого человека неволить счастливой семейной жизнью.
Он, небось, свадьбу свою тоже представлял иначе.
Я вздохнула.
– Все будет хорошо, – сказал Чарли и по руке меня погладил, успокаивая, значит.
Будет.
У кого-нибудь всенепременно.
Служитель, выслушав наше желание, подавил зевок и сказал:
– Налог пять золотых.
Ну и цены у них тут!
– Еще три храму за услуги. И одна монета за выписку свидетельства. Храм лицензирован, а потому свидетельство имеет вес и во внешнем мире. – Он сунул что-то за щеку и захрустел. – Отдельно можно приобрести кольца, браслеты или иную атрибутику в классическом стиле. Национальная – под заказ, срок ожидания до трех дней.
Говорил он лениво и, явно утомленный этой речью, замолчал.
– Обойдемся. – Эдди развязал кошель. – Сколько всего? Со свидетельством если.
На кой нам свидетельство?
– Справку для магистрата брать будете? – служитель взял с алтаря счеты.
– Будем.
– Тогда десять монет.
Да уж… ничего святого. Даже свадьбы.
– Свидетели? – запоздало уточнил служитель.
– Есть.
– Нужны жители города, – он покачал головой. – Как минимум двое. Из числа почтенных граждан. Заметьте, репутация весьма важна.
– Сколько? – поинтересовался Чарльз.
– Пять. За каждого.
– Хорошо. – Чарльз взмахом руки остановил моего братца, который, кажется, собирался выразить категорическое несогласие с подобной постановкой вопроса.
– Тогда обождите. – Служитель вытер губы рукавом. – Вон… можете жертву принести. Или помолиться.
– Кому? – уточнил Эдди мрачным тоном.
– А кому хотите.
И ушел.
А мы остались.
– Да, – заметил некромант, оглядываясь. – Здесь все несколько более… демократично, я бы сказал.
Орк и вовсе проворчал что-то на своем, но вряд ли одобрительное. Я же… я волновалась. Мать его, я действительно волновалась, как если бы это все взаправду! И руки вон похолодели, и вспотели даже, и стыдно за это. А еще… еще, видит Бог или боги, уж не знаю, кто там наверху есть и есть ли вообще, но…
Я, может, и не слишком-то к семейной жизни стремилась. Да только свадьбу представляла по-другому.
Чарльз посмотрел на меня, будто спрашивая что-то. Я покачала головой. Ничего страшного. Это просто… просто нервы, наверное. У всех случается. А я живая.
Храм же…
Четыре стены. Четыре ниши. А свечи горят только перед одной, что как-то неправильно. Как если бы на день рождения позвали, а тортом обнесли. Может, и нелепое сравнение, но…
Я коснулась огрызка свечи, торчавшей из плошки, и капля Силы скатилась на фитиль.
Так-то лучше.
Я перешла ко второй нише. И к третьей. И… и мне не жаль огня. Наверное, трудно быть богом в подобном месте.
– Вы… – Я вытерла руки о штаны. – Извините, если что…
К богам так не обращаются.
И нет, никогда я не испытывала особой почтительности, хотя дома в церковь заглядывала. С матушкой. И чтобы ее не огорчать.
Тоскливо там было, но хотя бы чисто.
А тут могли бы и паутину смести. Я бы сама смела, честно, но…
Огни вдруг вспыхнули ярко, как не могло бы быть, поскольку от свечей оставались одни огрызки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тихо что-то произнес орк, склоняясь перед нишей, в которой проступили темные очертания… чьи? Не знаю. Как я ни вглядывалась, понять не могла.
Наверное, и правильно. Почему? Просто чувствовала, что правильно. И… и ненадолго задержалась перед другой нишей, из которой на меня смотрела…
– Это сиу? – отчего-то шепотом поинтересовался мой будущий муж.
– Ну… наверное. Только какое-то… оно… она…
Страшная.
– Резчик был безруким, полагаю, – предположил Чарльз. А я подумала и согласилась. Это даже не просто безрукий. Это… это слов нет, до чего безрукий.
– И что надо делать? – поинтересовался он, разглядывая статую, поверхность которой почему-то выкрасили в черный, но краска потрескалась и местами облупилась, оттого и выглядела богиня несколько плешивой.
– А я откуда знаю?
– Ты же отсюда. В смысле, с Запада.
– И что?
– На Востоке почти не осталось таких храмов. – Он отличался изрядной терпеливостью, Чарльз Диксон, третий граф чего-то там. – А те, которые остались… людям там не рады. И вовсе ходят слухи, что их запретят.
– Как можно запретить веру?
– Поверь, можно.
– У нас в городе церковь стоит. Туда все и ходят. Кому молятся – тут уж каждый сам решает. Боги – они ведь не люди, услышат… а так… Эдди иногда в степь уходит. Но я с ним никогда и… не знаю, можно ли так. Вдруг она обидится? Мы все-таки люди. Или…
Я прикусила губу.
Зачем вообще ее поставили? Для сиу? А они есть в городе? Или просто…
Я сунула руку в карман. И вытащила. Надо же… тот самый камушек, который я подобрала на лестнице. Я про него и забыла. Кольца и прочее еще когда разобрали, а вот камушек остался.
Может…
Я протянула руку и осторожно приложила камушек к грубо вытесанному лицу, в котором едва-едва улавливалось сходство с сиу. Резчик и вправду был не особо умелым.
– Прими это в знак… не знаю чего. Просто прими.
Камень блеснул ярко.
И загудело пламя.
Ветром протянуло…
– Вижу, что вы выбрали обряд! – раздался нарочито бодрый голос служителя. – Чудесно… несколько экзотично, однако спешу напомнить, что, вне зависимости от типа выбранного обряда, брак будет считаться законным.
И уставился на Чарльза, будто надеясь, что тот испугается и передумает.
Я бы испугалась.
А Чарли ничего, кивнул и ответил:
– Отлично.
Глава 2,
где брак заключается на земле
В какой-то момент общая абсурдность происходящего, надо полагать, достигла апогея, за которым восприятие Чарльза притупилось. А потому ни храм, в который впихнули всех, кажется, местных богов, ни служитель, сменивший обычное убранство на торжественное, Чарльза не удивляли.
Как и церемония.
Их с Милисентой поставили друг напротив друга и велели взяться за руки. Руки невесты оказались неожиданно горячими, и Чарльз почти физически услышал, как пульсирует Сила, желая вырваться.
От волнения?
Страха?
Женщин необычайно волнуют свадьбы, особенно собственные.
Маменька расстроится.
Она так мечтала устроить сыну идеальную свадьбу. И не раз обговаривала, какой та будет. И… и не такой.
Служитель воздел руки к грязному потолку, с которого свисали пропылившиеся ленты, клочья паутины и высохшие до состояния хрупкости цветы. Цветы от звука голоса – а голос у него оказался на диво громким – крошились, и их крошка сыпалась на голову.
Молча и торжественно стояли Эдди с соплеменником, который вовсе выглядел статуей. Чуть дальше, на лавках, устроились свидетели из числа почтенных горожан. Очевидно, происходящее было для них давно надоевшей рутиной, поскольку полноватый мужчина устало уронил голову на грудь, а после даже похрапывать начал.
