- Полковник Шуг, - представился, между тем, казак, чуть наклоняя голову. - Генерал-полковник Уваров. У нас к вам, господин полковник, неотложное дело.
Николай Евграфович, уж, на что был человек совершенно штатский, хоть и обряженный в форму, да еще к тому же и смертельно усталый, при виде свитского генерала подскочил со стула и попытался вытянуться в струнку. Впрочем, вышло это у него неважнецки, но, как сразу же выяснилось, можно было и не стараться.
- Без чинов! - быстро сказал генерал-полковник вполне еще звучным баритоном и сделал два шага вперед, оставив так и не представленного Стеймацкому штатского у дверей. - К вам, профессор, должен был поступить сегодня один войсковой старшина ...
- Войсковой старшина? - переспросил озадаченный вопросом Стеймацкий и беспомощно оглянулся на Синицыну. - Вполне возможно ... Вера Анатольевна, голубушка ...
Но Синицыной объяснять ничего не пришлось.
- Сейчас, господин полковник, - отчеканила она и опрометью бросилась вон, что при ее росте и комплекции (а Вера Анатольевна была дамой не просто крупной, а очень крупной) выглядело весьма впечатляюще.
- Минуту, господа, - сказал Николай Евграфович, когда за Синицыной с треском захлопнулась дверь. - Сами понимаете ... В разгар боев ... Мы транспорты в тыл формировать не успеваем, а тут еще ...
Он хотел было сказать про бомбежки, но в последний момент решил не касаться этой темы, но зато вспомнил, наконец, кто здесь хозяин.
- Присаживайтесь, господа, - предложил он, указывая на стулья. - Прошу вас, а про офицера вашего госпожа Синицына сейчас все разузнает. Она здесь старшая сестра, ей и карты, так сказать, в руки.
- Благодарю вас, профессор, - кивнул генерал и посмотрел на штатского. - Присядем?
- Пожалуй, - тихо ответил не названный по имени человек в светлом партикулярном костюме и первым сел на стоявший у стены стул, а Николай Евграфович вдруг подумал, что мужчина этот должен быть гораздо старше, чем, кажется.
"Просто конституция такая", - неуверенно подумал он, с трудом отрывая взгляд от штатского и снова переводя его на успевшего, между тем, присесть к столу генерала.
- Приказать, чаю? - предложил Стеймацкий.
- Спасибо, - так же тихо ответил сразу за всех неизвестный. - Не надо.
"Ну, не надо, так не надо ... "
Полковник Шуг только хмыкнул и, вытащив из кармана золотой портсигар, закурил. Садиться он не стал, но и стоять, как столб посреди ординаторской не стал, пошел неторопливо к окну. Между тем, закурил и генерал-полковник.
Николай Евграфович с минуту постоял, переводя взгляд с одного на другого, потом мысленно пожал плечами и, взяв со стола початую пачку "Турана", закурил тоже. И только закуривая, обратил, наконец, внимание на тот факт, что кроме них четверых в ординаторской не было больше ни души. Куда делись все остальные врачи, он не знал. Возможно, что их не было здесь уже тогда, когда пожаловали гости, но могло случиться и так, что господа армейские лекари ("И дамы", - добавил он про себя, вспомнив об анестезиологе лейтенанте Львовой) просто ретировались, обнаружив, кто посетил их "сумасшедший дом".
Ожидание затянулось, но никто поддерживать разговор не пытался. Молчал и Стеймацкий, сосредоточившийся на своей папиросе и пытавшийся понять, откуда взялось это неприятное чувство, что все происходящее как-то дурно пахнет. Ответа он, разумеется, не нашел, однако интуиция, как ни странно только обострившаяся от усталости и нервного напряжения, его не обманула. Как показали дальнейшие события, все так и обстояло, как примерещилось ему во время тех длинных минут, в течение которых они в молчании ожидали возвращения Синицыной.
Наконец, дверь с шумом распахнулась, и в ординаторскую быстро вошла сильно запыхавшаяся и раскрасневшаяся Вера Анатольевна.
- Ну? - резко обернувшись от окна, спросил полковник Шуг. Спросил, как плетью огрел.
- Э ... - опешила женщина.
- Я ... - начал, было, полковник, но его опередил штатский.
- Подождите, полковник, - сказал он своим тихим ровным голосом. - Позвольте мне.
Полковник метнул на него быстрый взгляд, но смолчал, только весь как бы подобрался и подался вперед. А штатский встал со своего стула, сделал несколько быстрых, но без поспешности шагов к Синицыной, и, подойдя почти вплотную, улыбнулся и неожиданно спросил:
- Вас как зовут, величают, сударыня?
- Вера Анатольевна Синицына, - совсем растерявшись, ответила женщина.
- Вы что-то узнали, Вера Анатольевна? - так же мягко спросил мужчина.
- Д-да, - напуганная казачьим полковником женщина, по-видимому, еще не вовсе пришла в себя.
- Итак, что же вам удалось выяснить?
- Войсковой старшина, - пролепетала Синицына.
- Да, - терпеливо кивнул мужчина. - Войсковой старшина.
- Я хотела спросить, - Синицына перевела дух и попыталась сформулировать свой вопрос. - Войсковой старшина ... Это значит, погоны как у него? - она испуганно кивнула в сторону полковника и снова посмотрела на штатского. - Да?
- Да, - подтвердил тот. - Такие же только с тремя большими звездами. Вы его нашли?
- Николай Евграфович, - вместо ответа сказала Синицына и обернулась к Стеймацкому. - Это тот безымянный полковник, которого ночью вертолетчики принесли.
- Какой полковник? - удивился Николай Евграфович, ничего такого не помнивший.
- Что значит, безымянный? - быстро спросил штатский.
- При нем не было документов, - объяснила Вера Анатольевна, беспомощно разводя руками. - Три звезды ... Я подумала, полковник.
- Он казак, - коротко ответил на ее недоумение Шуг.
- По армейской табели майор, - кивнул генерал. - Ну, или подполковник, если желаете.
- Дальше, - мягко вернул всех к теме разговора штатский. - Почему без документов?
- Они в городе оперировали, - сразу же объяснил Шуг. - Документов мы в таком разе с собой не носим.
- А сопроводительная? - спросил в свою очередь генерал и удивленно поднял бровь.
- Так в том-то все и дело, - раздраженно бросил Стеймацкий, уже сообразивший, в чем тут дело. - Он же без документов был. Перевязали его, я думаю на месте. Ведь так?
- Да, - подтвердила Синицына. - Не знаю, кто, но сделали все правильно и укол морфина ... шприц-тюбик там был под повязку засунут ... А доставили его, минуя медпункт полка, или что там у вас вместо него, и не через эвакоцентр, а прямо сюда на геликоптере.
- И? - штатский в дискуссию не вступал, он гнул свое.
- Он ... он в десятой палате.
- Это что-то значит? - сразу же спросил мужчина, по-видимому, ухватив особую интонацию Синицыной.
- Не жилец, - коротко ответил Стеймацкий и тяжело вздохнул.
- То есть, вы его не оперировали? - уточнил штатский.
- Нет, - снова коротко ответил Стеймацкий.
- Но он еще жив?
- Да, - кивнула Синицына и повторила. - Он в десятой палате.
- Проводите! - сразу же распорядился, вставая со стула, генерал.
"Интересно, - отрешенно подумал Николай Евграфович, выходя вслед за Верой Анатольевной из ординаторской. - Чей он родственник?"
Он уже смирился с тем, что теперь его заставят оперировать этого безнадежного раненого. А то, что раненый безнадежен, Стеймацкий не сомневался. Своим врачам он доверял, и, если кто-то из них, осмотрев майора, направил его в десятую палату, то все так и обстояло. Однако и то верно, что плетью обуха не перешибешь, и будь ты хоть Склифосовский или Пирогов, высокопоставленным родственникам этого казака медицинские премудрости не понятны и неинтересны.
"Заставят оперировать", - окончательно решил Николай Евграфович, но, как оказалось, ошибся.
- Он? - спросил генерал, когда они оказались у постели находившегося без сознания офицера.
- Так точно, ваше превосходительство, - сразу же ответил Шуг, но генерал, что характерно, смотрел сейчас не на полковника, а на штатского.
- Да, - коротко ответил тот и, подойдя к койке, нагнулся над раненым. - Он.
Секунду мужчина так и стоял, вглядываясь в лицо офицера, обрамленное краями сложной повязки, полностью покрывавшей его голову. Затем откинул одеяло, так что стала видна еще одна повязка, на этот раз на груди офицера, и вдруг быстро пробежал длинными своими пальцами по лицу, шее и левому плечу войскового старшины. Это не было прикосновением нежности, но и перкуссией, разумеется, не было тоже. Однако у Стеймацкого создалось впечатление - имея в виду эти, какие-то очень точные и даже изящные движения пальцев мужчины - что видит он какой-то неизвестный ему способ медицинского диагностики.
"Тайская медицина? - подумал он в смущении. - Или корейская?"
- Вы сказали, безнадежен? - спросил мужчина, выпрямляясь и поворачиваясь к Стеймацкому.
- Да, - обреченно ответил Николай Евграфович. - Видите ли ...
- Вижу, - кивнул мужчина и обернулся к генералу. - Забираем.
- Что? - буквально вскрикнул полковник Шуг, явно не просто удивленный, а именно что потрясенный репликой штатского, и резко обернулся к генералу. - Что это значит, ваше превосходительство?!
