— Я также рада видеть вас, господин Коварис, — улыбнулась Анна. Она протянула мужчине для рукопожатия узкую ладонь и снова зарделась, ощутив кожей теплоту и силу его руки.
Дэймон поцеловал опешившую девушку сначала в одну щеку, затем в другую, от чего она только еще больше покраснела.
По долгу службы Анне часто приходилось путешествовать по всему миру, она знакомилась с обычаями и правилами этикета разных стран. Она знала, что поцелуи при встрече — довольно распространенный обычай, но продолжала смущаться каждый раз, когда ее приветствовали подобным образом.
— Как поживаете, мистер Коварис? — задала Анна дежурный английский вопрос.
— Благодарю, — он решил поддержать традицию. — Позволю себе напомнить, меня зовут Дэймон. Может быть, не будем столь формальны, милая Анна, в конце концов, мы почти одна семья?
— Что вас заставило прийти к такому умозаключению? — густые брови Анны удивленно изогнулись.
— А разве вы считаете иначе? Вы — почти сестра жены моего кузена и крестная мать его сына, — ответил Дэймон. Он взял Анну под локоть и бережно повел в безлюдный уголок гостиной.
Освещение здесь было довольно слабым. Мягкий свет струился по лицу Дэймона, его кожа казалась оливковой. Он улыбнулся, обнажая ровные белые зубы. Даже Анне, давно привыкшей к мужской красоте, этот мужчина казался непостижимо прекрасным.
Анна пристально взглянула на Дэймона. Из-под густых изогнутых бровей на девушку смотрели угольно-черные глаза. Его губы были четко очерчены, рот, пожалуй, излишне жесткий, в уголках — суровые складки. Нос с явной горбинкой, за счет чего лицо Дэймона кажется хищным. Очень красивый мужчина, подумала Анна.
Достаточно было полуулыбки Дэймона, чтобы любая женщина сочла это за намек на близость и захотела большего, чем просто приятный разговор.
— Итак, Анна, — тихо произнес Дэймон. — не могу не отметить, что выглядите вы превосходно. Мне показалось, вы произвели в этой гостиной настоящий фурор. Если мои дедуктивные способности меня не подводят, этот медовый загар на вашей коже указывает на то, что вы недавно вернулись из Южной Африки. Я прав?
— Вы совершенно правы, — согласилась Анна. — Да и Кезия не даст вашим дедуктивным способностям зачахнуть из-за отсутствия информации. Она знает все о моих передвижениях.
— Вообще-то эту информацию мне дали в вашем агентстве.
— Вы наводили справки обо мне? Но, позвольте узнать, зачем вам это? — Анну слегка задела его информированность. — Я полагала, в агентстве довольно трепетно относятся к сведениям профессионального и личного характера. Раньше в правила не входило оповещать всех направо и налево о местонахождении моделей.
— Не беспокойтесь, они сообщили это только мне и то по большому секрету. Я не кто-нибудь, а Дэймон Коварис, и посему мне не решились отказать в предоставление безобидной информации о моем друге.
— Мы едва знаем друг друга, встречались только однажды. Откуда такой интерес? То, что мы танцевали вместе на семейном торжестве, еще ничего не значит, — заволновалась Анна.
— Это уже немало, дорогая Анна. Мой племянник — ваш крестник. Мы одна семья, как я уже говорил. Все начинается с малого, и этим малым был тот незабываемый танец.
Дэймон перешел на такой обворожительно-медовый самодовольный тон, что Анне почудилось, будто он над ней потешается. Но тема их разговора не допускала фривольностей. Кезия попросила Анну стать крестной Тео, потому что не обладала полной уверенностью в своем завтрашнем дне. Болезнь требовала от нее заблаговременно позаботиться о будущем усыновлении ребенка. Анна пообещала подруге стать для мальчика хорошей матерью, если вдруг Господь заберет ее к себе. Анне показалось, Дэймон относится к этому обстоятельству непозволительно легкомысленно, именно это ее и покоробило.
— Простите, что приходится вас прервать, но ужин накрыт, — обратилась к Анне и Дэймону незаметно подошедшая Кезия. — Прошу пройти в столовую.
Предложение хозяйки дома стало безболезненным завершением разговора, готового вот-вот перерасти в ссору.
— Мы скоро подойдем, — Дэймон обнял Анну за талию. — Я заметил, что этим вечером вы без кавалера. Я буду счастлив сопроводить вас к столу. Анна натянуто улыбнулась. За ужином Дэймон сидел рядом с ней. Он в высшей степени галантно усадил ее за стол и вел себя чрезвычайно предупредительно, умело поддерживал ненавязчивый разговор. В то же время он казался надменным, его тон не допускал возражений, а его рекомендацию можно было расценивать как приказ. В его обществе бледнели все присутствующие, и это не могло не пугать.
— Вам понравилась Африка? Вам посчастливилось побывать в саваннах? Их вид бесподобен.
— К сожалению, мне не многое удалось повидать, это была сугубо рабочая поездка.
— Очень жаль. В это время года по всей степи цветут дикие цветы — просто восхитительное зрелище! Знаете, по-моему, никогда не стоит отказывать себе в удовольствиях.
— Работа модели требует большой самоотдачи. Во всяком случае, я отношусь к ней очень серьезно. Мне платят не за то, чтобы я развлекалась.
— Вы — само благоразумие. Не думал, что еще встречаются подобные экземпляры среди представительниц прекрасного пола.
Дэймон Коварис произнес это вполне серьезно, но девушке послышался в этом высказывании легкий иронический подтекст.
Анне было известно, что инженером-строителем Дэймон стал благодаря влиянию своего отца, но трудовую деятельность начал как простой разнорабочий на стройке, поэтому был знаком со своей профессией не только в теории. Теперь же Дэймон Коварис считался экспертом в области строительства. Ему приходилось больше времени проводить в душных офисах, нежели на строящихся объектах, но он не позволял себе потерять ту отменную физическую форму, которую приобрел, занимаясь тяжелым трудом на стройках.
— Вам не нравится стряпня или же вы просто не голодны? — поинтересовался Дэймон, украдкой наблюдая, как старательно Анна выбирает низкокалорийные компоненты блюда. — Вам незачем так строго соблюдать диету, у вас и без того весьма обольстительная фигура.
Анна почувствовала, как кровь прилила к ее шее. Более возмутительного комплимента ей еще не приходилось слышать. Она хотела дать Дэймону понять, что непозволительно касаться столь интимных тем при второй встрече. Девушке было хорошо известно, что ее тело обладает идеальными пропорциями, многие из ее работодателей считают ее внешность безупречной, оттенок ее кожи соответствует современным модным тенденциям, правильность черт позволяет создавать любой образ, какой требуется для той или иной рекламной компании в зависимости от стилистической концепции. Но это все узкопрофессиональные критерии, требующие сугубо деловой оценки. А когда посторонний мужчина позволяет себе вслух отзываться об ее физических параметрах, это настоящее нахальство.
