С мостика «Кондора» рассмотреть пристроившиеся позади линкор и линейный крейсер особо не представилось — естественная потребность узнать и оценить последствия артиллерийской дуэли. Опять таки, интерес различить, где кончается вода и где начинается воздух.
На крейсере всё уже давно закреплено по-штормовому, ещё побегали, посновали по верхним палубам, зачехляя последнее, задраивая крайнее — выходные двери, люки, укрываясь в тамбурах, ведущих внутрь корабля. Лишь сигнальщикам мерзнуть на продуваемых мостиках.
Пошёл отсчёт вахтенных часов «по четыре», под мерный ход туда-сюда «дворников», сбрасывающих капли дождя и морских брызг со стёкол ходовой рубки.
Вспоротая форштевнем волна будет пенистым валом катиться по баку, омывая все палубные возвышения, тумбы пусковых установок, обдавая брызгами «прожаренные» стартовыми двигателями ракет газоотбойники. Светлое время суток пройдёт незаметно. Свинцовые тучи ещё «доедали» деньг окончательно сгущая непроглядность.
Командир вновь заступит на мостик в «собаку». Скоротав по случаю текущую рутину в разговоре. Умозрительном.
— Вот представить шведско-китайскую войну. Или ещё нелепей финско-эфиопскую… Финнам ехать к эфиопам, чтоб повоевать? А эфиопам?., тем так, хм, ещё дальше, по ленности. Этих ребят только буква «фы» и единит, для смеху.
Потому что всегда было кстати конфликтовать не с далёким дядей, а с соседом. Начиная гавкаться по пустякам через забор, накапливая целый ком противоречий и взаимных обид. Особенно когда есть те, кто сидит «за речкой» и подзуживает. Обратили внимание, как вектор антагонизма, и ненависти у нас у русских сместился от «англичанка гадит» к американцам.
Закономерно. После 2-й мировой войны США становится доминирующей империалистической силой. И довольно агрессивной.
Для нас война… любая: финская, Отечественная, «холодная» и даже афганская, практически неизменно выражается в нехватке ресурсов. Всякий раз, требуя каких-то героических преодолений.
А эти сволочи всегда имели выгодную позицию. Если. Гитлер даже не отважился на план «Лев»* — переплыть всего лишь Ла-Манш, то Рузвельт вообще не нервничал, имея между Европой и берегами Америки целый океан. Как и для тех же японцев пересечение всего Тихого океана являлось непреодолимым в плане устойчивости военной операции расстоянием.
Сидят себе там на отдельном обособленном континенте, всегда в стороне, и уже никогда небезучастно, сверх того — провоцируя на очередную возню в «европейской песочнице». А союзнички-британцы услужливо подставили плечо своим «непотопляемым авианосцем».
Между прочим, именно Соединённые Штаты целенаправленной политикой в итоге и запихнут англичан туда, собственно говоря, откуда они и вышли вообще…
— Э-э-э… в пиз-д…?
— Я имею в виду их альма-матер — острова Метрополии. Добив колониальную империю Британии, вытеснив своим капиталом с рынков. М-м-м, окончательно где-то к «шестидесятым», но это уже история…
Здесь пока всё к тому только идёт. Не знаю, подозревает ли об этом Черчилль. Да конечно всё он прекрасно понимает**! Даю сто против одного, что весь этот новый «крестовый поход» против большевиков, что мы наблюдаем сейчас, раскрутился именно с подачи непримиримого сэра Уинстона. Теряя империю, и значимость, он готов пойти на любые чрезвычайности.
А вот Рузвельт…
Из того что мне попадалось про планы Рузвельта на послевоенное выстраивание взаимоотношений с Советским Союзом, странно вообще, что он согласился на столь радикальный шаг.
* Операция «Морской лев» (нем. Seelowe), — кодовое название планировавшейся Гитлером десантной операции по высадке на Британские острова.
** 14 августа 1941 г. американским президентом Ф. Рузвельтом и британским премьер-министром У. Черчиллем была подписана так называемая «Атлантическая хартия», где в третьем пункте напрямую декларировалось «право наций на выбор своей формы правления, восстановление суверенных прав и самоуправления тех народов, которые были лишены этого насильственным путём». Послевоенное переустройство мира в представлении Рузвельта обязывало покончить со сложившейся колониальной системой. А вместе с этим и с британской имперской системой. Вымпел мирового лидера переходил к США. Черчилль всё прекрасно понимал, но сделать ничего не мог, крайне нуждаясь в сильном американском союзнике против гитлеровской Германии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
С дальних берегов
Когда твоя самодостаточность возводится в абсолют, тебе не обязательно смотреть, как ведут себя другие. Пусть они смотрят, как ведёшь себя ты.
Активная игра в стане «союзников» против Советского Союза началась к началу лета 1943 года. Собственно она никогда не прекращалась, основные акценты были расставлены и их никто не умалял, даже в коалиционном взаимодействии. Самым уместным здесь был тезис, озвученный, в ходе одного из раутов представителей стран говорящих на английском языке: 'Большевицкая Россия и объединённые нации западного мира, противостоящие державам Оси во главе с нацистской Германией, всего лишь вынужденные союзники в тяжёлые времена*.
Тогда, к лету 1943 года, успехи Красной армии на фронтах начали вызывать крайнее беспокойство. Планирующие инстанции, в большей степени английские, однако и американские тоже, склонялись к мысли о возможности быстрого продвижения русских на Балканы и Дунай. Следовало задуматься о том, что бы как-то обезопасить Восточную Европу от угрозы попадания под советский контроль.
Эпатажный Черчилль колко заметит, что: «Свою роль укоротить Гитлера русский медведь практически выполнил, теперь ему надо снова вернуться в свою берлогу».
С этим можно было согласиться, однако Рузвельт в открытую подобные эпитеты с недавних пор себе не позволял. Россию для него олицетворял Сталин, к которому американский президент относился как к очень серьёзному политическому противнику.
Противостоять продвижению Советов можно было только встречной силой. Британское командование по настоянию премьера разработало план освобождения Восточной Европы от гитлеровских войск собственными усилиями, предусматривая высадку англо-американского контингента в Италии, с последующим овладением Балканского полуострова, выходя на Дунай — в Румынию и Венгрию.
Ничего путного из этого не получилось*. Компания затянулась, «союзные» войска крепко застряли во Франции и Италии. В то время как русские достаточно успешно продвигались на запад, к весне 1944 года нанеся серьёзное поражение гитлеровским войскам, сосредоточенным на юге Украины, а затем уже к лету разгромив объединённые немецко-румынские соединения.
А если принять во внимание охват частями Красной Армии северных флангов с выходом на норвежскую границу, а так же неослабевающее давление на центральных участках советско-германского фронта — очень напористо, очень целенаправленно**, даже сравнительно устойчивый в своих воззрениях Рузвельт на тот момент вдруг испытал неуютные сомнения:
«А будет ли Москва выполнять предварительные договорённостей по демаркации зон влияния в Европе»?
Логика тут была проста своим прагматизмом — зачем тратить силы, громя противника на тех территориях, которые в дальнейшем не собираешься удержать за собой.
— Нелегко будет убедить генералиссимуса Сталина уйти оттуда, куда уже ступил сапог русского солдата, — по обыкновению поделится с супругой своим беспокойством президент. Чтобы услышать в ответ в целом здравую мысль:
— Аты. не думал, что цель здесь ещё и продемонстрировать европейцам — кто пришёл на их землю освободителем?
— Думал. К сожалению нашим воинственно настроенным генералам подобные мотивы не кажутся обоснованно оправданными.
* Здесь можно сказать «и в нашей истории тоже».
* В сюжетных императивах «Вариант Бис» С. Анисимова наступление Красной армии было более победным. Полагаю что именно быстрое продвижение русских на запад и сподвигло «союзников» к поспешному сепаратному договору с Германией, повлёкшему за собой все последующие события.
