д) Никаких примечаний от редакции нашего издания (издательства «Искусство») в подстрочнике к тексту Стасова не дается.
В комментариях, в целях унификации ссылок на источники, приняты следующие обозначения:
а) Указания на соответствующий том «Собрания сочинений» Стасова 1894 года даются обозначением — «Собр. соч.», с указанием тома римской цифрой (по типу: «Собр. соч.», т. I).
б) Указание на соответствующий том нашего издания дается арабской цифрой (по типу: «см. т. 1»)
в) Для указаний на источники, наиболее часто упоминаемые, приняты следующие условные обозначения:
И. Н. Крамской. Письма, т. II, Изогиз, 1937 — «I»
И. Е. Репин и В. В. Стасов. Переписка, т. I, «Искусство», 1948 — «II»
И. Е. Репин и В. В. Стасов. Переписка, т. II, «Искусство», 1949 — «III»
И. Е. Репин и В. В. Стасов. Переписка, т. III, «Искусство», 1950 — «IV»
Указание на страницы данных изданий дается арабской цифрой по типу: «I, 14».
Славянский концерт г. Балакирева
Статья впервые напечатана в 1867 году за подписью «С.» («С.-Петербургские ведомости», 13 мая, № 130).
В 1856 году в ответ на усилившуюся в Европе пропаганду против сближения России с славянскими народами кружком московских славянофилов во главе с М. П. Погодиным и И. С. Аксаковым был организован Славянский благотворительный комитет.
В 1867 году при участии комитета состоялся созыв первого Славянского съезда, приуроченный к открытию Московской этнографической выставки. 8 мая в Петербург приехало свыше 70 делегатов от чехов, сербов, хорватов, словаков, словенцев, лужичан из Саксонии, русских из Галиции и Венгрии во главе с выдающимися политическими деятелями.
Торжества по случаю приезда гостей продолжались почти неделю. Было дано три спектакля, в числе которых — «Жизнь за царя» Глинки, прошло торжественное заседание в Академии наук в отделении словесности и языкознания, был дан парадный обед на 600 персон в зале дворянского собрания, во время которого произносились речи о единении славян и исполнялись хором русской оперной труппы и оркестром чешские, сербские и русские песни; наконец, 12 мая в зале городской думы под управлением Балакирева состоялся так называемый славянский концерт.
Выбор Балакирева в качестве дирижера не случаен. Еще до съезда, по словам Н. А. Римского-Корсакова, М. А. Балакирев «сильно стал очень часто интересоваться славянскими делами». В его квартире постоянно можно было встретить приезжавших в Россию славян, с которыми он вел оживленные разговоры.
Интерес к славянскому вопросу пробудил интерес и к славянской музыке. В 1866–1867 годах Балакирев стал усердно заниматься просмотром различных народных песен, главным образом славянских и мадьярских.
Вместе с ним смотрел песни и Римский-Корсаков, восхищавшийся балакиревским исполнением этих песен и сделанной им их изящной гармонизацией (Н. А. Римский-Корсаков. «Летопись моей музыкальной жизни», изд. V, стр. 71).
В связи с просмотром песен и предполагавшимся в честь приезда славян концертом, Балакирев, видимо, и написал свою чешскую увертюру. На данные им Римскому-Корсакову темы была написана и «Сербская фантазия».
В программе концерта, кроме перечисленных в статье Стасова сочинений, стояли увертюра к опере «Ундина» Львова, романсы Даргомыжского и Римского-Корсакова, словацкий марш Берлиоза; под упоминаемой в статье оперой Монюшки имелась в виду «Галька».
Приезд славян в Петербург и сопровождавшие его торжества расценивались прессой как историческое событие. В передовой «С.-Петербургских ведмостей» в день славянского концерта говорилось, что «брошенное сегодня зерно не может не пустить от себя ростков и не дать своего единственного плода — свободы всего славянского племени» (1867, 12 мая, № 129).
Историческое значение приезда славян отмечал и Стасов, видя в этом проявление растущих связей славянских народов. Приветствуя дебют Балакирева, считавшегося им лучшим русским дирижером, он особо подчеркивал значение его выступления именно на первом «всеславянском» концерте, на котором «выборные люди всех земель славянских сошлись полюбоваться> на талантливого русского композитора и „высказать ему свое сочувствие“. Славянский концерт, с точки зрения Стасова, был демонстрацией достижений новой русской музыкальной школы не только перед Россией, но и перед Европой, демонстрацией национального искусства перед людьми, „которым музыка дорога как национальное искусство“. [1]
Во главе этого нового русского искусства шла небольшая группа близких Стасову музыкантов, которых он впервые в данной статье назвал „могучей кучкой“. Это выражение, давшее повод к насмешкам реакционной критики, прочно вошло в жизнь, лишний раз доказав, насколько правильны были оценки Стасова.
М. П. Блинова
Примечания
1
Курсив мой. — М. Б.
