— Мама! Прекрати сейчас же! А то я сейчас встану и уйду! И не буду звонить месяц! — Слай теперь был совершенно красным, как вареный морской гад, а Сихха тихо хихикала, прикрывая лицо руками. И лишь верный Хаган был спокоен и мрачен, как закрытый порт корабельного орудия. И только по его прищуренным хитрым глазам можно было понять, что он забавляется ситуацией.
— Да ладно, ладно! — мама Слая обиженно поджала губы, помолчала, и сокрушенно добавила: — Тебе бы только пугать свою мамочку! Совести нет! Ничего, когда-нибудь я тебе припомню — когда будешь жаловаться, как твой ребенок тебя обижает! Пойдем-ка на кухню, поможешь мне кое-что достать. А вы, ребята, не скучайте! Включите видон, пейте, ешьте — когда еще попробуете натуральные продукты? Небось, едите всякую дрянь в дрянном звездолетишке моего сынка! Он сам ест всякую гадость, и своих друзей заставляет! Пойдем, пойдем, сынок...
Слай молча поднялся, показал кулак Сиххе, обнажившей в улыбке остренькие человеко-кошачьи зубки, пнул ногой в лодыжку Хагана, тоже радостно оскалившего клыки и проследовал за мамой — видимо, для серьезного разговора наедине, что можно было понять по ее одухотворенно-заговорщицкому лицу. Разговор явно не предназначался для чужих ушей, и Слай примерно знал, о чем может пойти речь.
— Сын, я хочу с тобой поговорить! — красивое лицо мамы затвердело, воспитательный порыв овладел ее душой полностью и без остатка — скажи, насколько серьезно у тебя с этой девушкой? Нет-нет, молчи! Дай я все скажу до конца! Так вот, я в общем-то не против хвостатых внуков, но тебе не кажется, что это слишком эксцентрично, даже для нашей семьи? Нет, я ничего не скажу — девушка очень, очень хороша, никакой мужчина не устоит перед такой — за исключением твоего четверорукого друга, но все же... может тебе стоит поискать для продолжения нашего рода более скромный вариант? Нет, ничего не говори! Я знаю мужскую натуру, вам обязательно надо женщину, иначе вы с ума сходите, лезете на стену, как озабоченные животные, но тебе не кажется...
— Да мама же! Дай же хоть слово вставить, а? — Слай фыркнул, убрал руку, которой мать зажимала ему рот, и усевшись на стул, укоризненно покачал головой. — Мама, у меня с Сиххой нет ничего, кроме деловых и дружеских отношений! Ну почему ты считаешь, что я обязательно буду с ней спать? И что я обязательно должен это делать? Ты что, других отношений представить себе не можешь?!
— Да ладно! — мама Слая пренебрежительно махнула рукой, потом уселась напротив сына, снисходительно улыбаясь, как разоблачивший преступника следователь. — Это ты кому-нибудь еще ври! А я твоя мамочка, я все про тебя знаю! Ты еще микроподростком — уже на девочек заглядывался! А как подрос — так чуть не под юбки им лез! Так что не нужно мне рассказывать то, чего нет!
— Мама, да когда я лез-то?! — у Слая от возмущения перехватило горло. — Да один единственный раз, отбирал у соседской девчонки мяч, а та его между колен зажала! И ты решила, что я посягал на ее невинность?! Ну что за бред?! Прошло столько лет, а ты все эту чушь помнишь?!
— Мамочка все помнит! Мамочка думает о тебе! А вот ты о мамочке не думаешь! Ты врешь мамочке! Я же вижу, как ты на «кошечку» смотришь! Готов прямо при мне ее раздеть! Ах, шалун, шалун... Твой папочка тоже был любвеобилен, но он держал себя в руках. А вот ты в кого удался? В дядю? Этот проклятый Ферем, с его проклятым подарком! Чтоб его в Аду черти жарили на выхлопе из такого же корабля! Чтоб его...
— Мам, отстань от дяди! Пусть себе покоится с миром. — перебил раздраженный Слай. — Он отдал мне все, что у него было — свой корабль, и теперь я могу заниматься тем, чем всегда мечтал — летать в космос, на другие планеты, могу увидеть весь мир! Я приобрел двух друзей... да, да — друзей! Да не сплю я с ней, черти тебя задери!
— Мамочку черти задери! Вот оно, воспитание! Вот оно, тлетворное влияние дядюшки! Иэээххх... заслужила, да. Да спи, кто тебе мешает?! Только предохраняйся! Не нужно наводнять мой дом хвостатыми внуками! Хотя... иногда я думаю — хоть хвостатые, хоть рогатые... пусть будут. Я воспитаю из них настоящих людей! Умных, образованных... таких, как я!
— Вот это и пугает! — с чувством выдохнул Слай, вставая с места и направляясь к выходу. — Мы на корабле ночуем, мам. Не останемся.
— Ну вот... — слегка расстроилась мамочка Слая, промакивая чистой салфеткой повлажневшие глаза. — А я тебе с Сиххой вместе постель приготовила... а чего стесняться? Дело житейское! И Хагану места хватит... нет, не в вашей постели, распутник ты эдакий! Слава Создателю — дом у нас хороший, большой, папа успел за него расплатиться.
— Во-первых, я не просил стелить постель для меня и Сиххи, я же тебе сказал — мы просто коллеги и друзья! (— Ну и дурак, — неожиданно прокомментировала мама, — Нормальный мужчина от такой красотки не откажется!) Во-вторых, а не дядя ли Ферем, которого ты все так хаешь, помогал тебе оплатить взнос и давал денег на мое обучение? Может ты будешь все-таки поискреннее со мной? Не будешь лгать?
— Это он тебе сказал? — фыркнула мама, отводя взгляд в сторону. — Я не буду комментировать эти гнусные инсинуации! Пойдем к гостям, они небось соскучились без нас. Кстати, твой Хаган хоть и мужлан, но вообще-то приятный парнишка. И четыре руки его не портят. Мужественный, да. Я знавала девушек, которым нравились странные инопланетяне, этакие брутальные вояки... мда... ты приводи его к нам, он мне понравился. Есть в нем что-то такое... от природы, дикое, необузданное! По крайней мере, я знаю, что за ним ты как за каменной стеной — всегда защитит, надежный мужчина. Пойдем!
Слай мягко отнял свою руку у мамы, намеревавшейся повести его за собой, как малое дитя, и пошел следом за ней, уже надевшей на лицо выражение радушной домохозяйки, принимающей гостей. Шел, и думал — сколько же в этой маленькой женщине несгибаемой силы! Если бы она стала адмиралом — берегись, супостаты! При упоминании ее имени трепетали бы все мятежные провинции, а не только соседи, посмевшие перечить предводительнице Женской Лиги!
Просидели Слай и его команда еще два часа. Пили чи, ели пирожные, бутерброды, домашнее варенье с его ностальгическим вкусом — Слай привык к нему с детства, и когда ел горячий хлебец, намазывая на него янтарное желе, будто погружался в прошлое... совсем не такое уж и плохое, как можно было бы подумать. Мама, конечно, тиран, но... лучше уж такая мама, чем никакой. В этом Слай был совершенно уверен. Болтали, смеялись, вспоминали прошлое и рассказывали смешные истории из своей жизни.
Засобирались на корабль, когда солнце было еще высоко. Мама пыталась оставить на ночевку, но Слай мужественно отбил все посягательства на личную свободу (Особенно помня приготовленную для них с Сиххой постель!), и вызвал такси, объяснив, что кораблю совершенно необходимо личное присутствие Слая на своем борту, и что корабельный мозг умрет от тоски, если он, Слай, оставит его на долгое время совсем одного.
Конечно, мама в эту чушь не поверила, но объяснение было ничуть не хуже любого другого, решимость Слая неподдельна, а потому гости были бескровно выпущены из дома на лужайку, под синее солнце Беории, окрасившей деревья и кустарники нежным голубоватым светом.
Слаю нравилось солнце Беории — жаркое, колючее, для него оно было самым лучшим солнцем на свете — ведь на этой планете он провел практически всю свою разумную жизнь! Ему нравилась полуторная сила тяжести, сухой, горячий воздух, в считанные секунды высушивающий влагу, нравилась чистота, которая была возведена в некий культ.
Впрочем — в провинции было совсем не так, но что касается столицы — улицы были выметены коммунальными роботами, лужайки пострижены — благодать! Живи, и радуйся! Чистота, порядок и... скукота, наводящая тоску. Настоящая провинциальная планета, погрязшая в условностях и будто перенесшаяся на тысячи лет назад, к временам зарождения Первой Империи.
Когда выходил, едва не столкнулся с соседкой — той самой, из-за которой мама стала считать Слая чем-то вроде сексуального маньяка. Девчонка, одного возраста со Слаем, довольно миловидная, хотя излишне плотненькая на его вкус — но Слаю всегда нравились худые девицы, наподобие земных актрис, за что его и порицала мама, считавшая, что худые недостаточно здоровы, и что нужно выбирать именно таких, как эта Хлоя — крепеньких, тугих, как накачанный мяч.
— Привет, Слай! — Хлоя расплылась в улыбке, тут же погасшей, когда она увидела Сихху, мягко, с ленцой вышагивающую по дорожке от дома к тротуару. Улыбка сменилась гримасой, внимательно рассмотрев девицу, Хлоя укоризненно покачала головой, и презрительно выплевывая слова, заметила, будто ставя крест на прошлом и будущем Слая:
— Я всегда знала, что так и закончится. Ты с детства был парнем не от мира сего, извращенцем, каких мало! Теперь ты связался с хвостатой девицей — мало тебе было наших, человеческого рода! Еще и беарги — враги империи! Ты плохо кончишь, Слай.
