ВЕТЕР
Е.А.Голенищевой-Кутузовой
I.«Навеки — вот эти обои…»
Навеки — вот эти обои,Тареоки на круглом столе,И небо — такое седое —Над ширью несжатых полей.
За садом — мычанье коровы,И в дымчатых тучах закат.И крики мальчишек в столовой —Из мира иного звучат.
Растерянность в каждом ответе,Удушливый дым папирос.Да ветер, озлобленный ветер,Как с цепи сорвавшийся пес.
II.«Все эти дни беспутный ветер…»
Все эти дни беспутный ветерШумел в саду, шумел в полях.Взметались ветви, словно плети,И мерзла старая земля…
Сидели дома, толковалиВсе об одном: да что? да как?…И заволакивались далиВ сырой вечерний полумрак.
Должно быть стал совсем несносенИ тихий сад, и тихий дом.И дым от крепкой папиросыВисел, как ладан, над столом.
За эти дни покрылись лицаНепоправимой белизной.А в поле тихая пшеницаКазаться стала золотой.
И над жестоким расставаньем, —Над грудой равнодушных дел, —Над человеческим страданьем —Холодный ветер свирепел.
1932
В ДЕРЕВНЕ
Пробежимся со мной до распятья,Вдоль сухих, оголенных полей.На ветру мое пестрое платьеЗамелькает еще веселей.
Я сгрызу недозревшую грушу,Ты — хрустящий, сухой шоколад.И в твою нерасцветшую душуПерельется широкий закат.
А обратно мы наперегонкиПобежим без оглядки домой.Будет голос твой — тонкий и звонкийРазрезать предвечерний покой.
И завидя наш маленький домик,Ты забьешься в густую траву,Ну совсем — белобрысенький гномик,Чудом сбывшийся сон наяву.
А потом, опуская ресницы,Ты задремлешь в кроватке своей.И тебе непременно приснитсяБелый зайчик с колючих полей.
1932
«Проходили года за большими, как волны, годами…»
А.Л.
Проходили года за большими, как волны, годами.В окнах девичьей спальни покорно погасли огни.Призрак легкого счастья растаял с наивными снами,И тяжела радость наполнила трудные дни.
Я уже не найду той скамейки под темной сиренью,Ни весеннего леса, ни светлых внимательных глаз.Но не знаю зачем, — отчего, — по чьему наущенью, —Я в Страстную Субботу всегда вспоминаю о Вас.
1933
БЕЛАЯ ДОРОГА
I.«В нами не услышанных созвучьях…»
В нами не услышанных созвучьях,В нами не написанных стихах —Небо в молнейных, гремящих тучах,Небо в кудреватых облаках.
Там живут крылатые драконы,Или ангелы, светлее дня,В небе бесконечном и бездонном,Полном вдохновенья и огня.
А в пустых, незвучных наших строчкахЖалобно трепещут тополя.Полевые бледные цветочки,Милая и грустная земля.
Не кляни ее, — погладь, потрогай!Вот она, усталая, в пыли.И змеится белая дорога,Тонущая в дождевой дали.
Полюби ее! В своей невзгодеНам она так благостна-легка.И дорога белая уводит,Пропадая где-то в облаках.
II.«Ты цветов придорожных не трогай…»
Ты цветов придорожных не трогай.Их ногами топтать перестань.Над широкою белой дорогойНочь расправила звездную ткань.
А когда станут светлые дали,(Ночь протянется несколько лет),Я стяну ремешки у сандалийИ покорно пойду на рассвет.
Ты останешься бледный и строгий,— Не томись, не кляни, нем вздыхай, —Будешь ты охранять у дорогиНаш земной, невозделанный рай.
Я тогда назову тебя братом,(В первый раз я скажу тебе: брат).И уйду далеко, без возврата,И забуду дорогу назад.
1933
О РОССИИ
Б.А.Подгорному
Я в жизни своей заплуталась.Забыла дорогу домой.Бродила. Смотрела. Устала.И быть перестала собой.
Живу по привычке, без цели.Живу, никуда не спеша.Мелькают, как птицы, недели.Дряхлеет и гибнет душа.
……….Однажды случайно, от скуки,(Я ей безнадежно больна)Прочла я попавшийся в рукиКакой-то советский журнал.
И странные мысли такиеВзметнулись над сонной душой…— Россия! Чужая Россия!Когда ж она стала чужой?
………….
Россия! Печальное слово,Потерянное навсегда,В скитаньях напрасно-суровых,В пустых и ненужных годах.
Туда — никогда не поеду,А жить без нее не могу.И снова настойчивым бредомСверлит в разъяренном мозгу:
— Зачем меня девочкой глупойОт страшной родимой земли,От голода, тюрем и труповВ двадцатом году увезли?
1933
ЭЛЕГИЯ
Уже пришла пора элегий —Спокойных и усталых лет.К далеким дням любви и негиДолжно быть, возвращенья нет.
И с каждым днем трезвей и строжеСлова, желанья и дела.Ну что-ж? И я была моложе,И я счастливее была.
Но все туманней дни и лица,Хмельнее память бытия.— Пора, пора и нам проститься,Пустая молодость моя!
Прости — за жадные желанья,За все содеянное зло,За то, что горьким было знанье,За то, что мне не повезло…
Теперь я знаю слишком много:Что счастье не прочней стекла.И что нельзя просить у БогаБлагополучья и тепла.
Теперь — устав в напрасном беге,Покорно замедляя шаг, —Печальной музыкой элегийПускай потешится душа!
1933
О СМЕРТИ
«О смерти», это значит — о небывшем,О непришедшем в ледяных годах,О том, что мы всю жизнь так жадно ищем,И не находим никогда.
«О смерти», это о несовершенном,О том, чего мы сделать не могли.О сердце, без любви опустошенном,И о легчайшем запахе земли.
«О смерти», это — вовсе не о смерти,Не о конце, — о горечи стыда,О том, что нужно, наконец, ответитьЗа долгие и страшные года.
1933
«Все брошено, и ничего не жаль…»
Все брошено, и ничего не жаль.Все отнято, и «ничего не надо».Ползет на жизнь тончайшая печаль,Как тишина из дремлющего сада.
Проходит день, в спокойном полусне, —Больной, уже заранее уставший.И где-то там, в последней глубине,Бессмысленный вопрос: «а что-же дальше?»
Не хочется ни правды, ни тепла,Ни счастья, ни свободы, ни удачи.Ведь жизнь меня обидно обошла,И я в ней больше ничего не значу.
1934
«Приди. Возьми. Люби. Запомни…»
Приди. Возьми. Люби. Запомни.Не позабудь и не предай.Увидишь мир чужой и темный, —Отвергнутый тобой рай.
Узнаешь гнев и горечь власти,Когда под взглядом трезвых глазСлова отчаянья и страстиНе свяжут, а разделят нас.
И в час последнего обмана(С последней пыткой не спеши!)Рукой коснешься черной раны —Тобой развенчанной души.
1934
Я люблю заводные игрушки
