Джаред скулит и качает головой. Закатив глаза, я понимаю, что он хочет, чтобы я сделала это.
— Ну же, Джаред. Это была твоя идея!
— Я планирую жутко кашлять в течение сорока восьми часов. Какое у тебя оправдание, я не знаю.
— Мы не можем сделать это. Не сейчас, когда «Проект Икс» висит над нами.
Как бы сильно ни хотела поучаствовать в съемках, я не могу жертвовать игрой.
— Хорошо. Мы будем честны, — Джаред закатывает глаза, сказав это. — И, скорее всего, нам придется работать по четырнадцать часов в день, чтобы отработать пропущенное время.
— Оно стоит того, Джаред. Определенно стоит.
Я плюхаюсь обратно в свое кресло и кружусь на нем, затормозив затем ногами. Вернув руку на мышку, я смотрю на друга. Он испускает преувеличенно громкий вздох из своих надутых губ.
— Хорошо. Мне лучше разделаться с этим, пока в его организме осталось хоть немного кофе.
Он проходит мимо меня в направлении нашего босса, слишком сильно топая и делая очень медленные шаги в надежде, что я окликну его и предложу занять его место. Я провожаю его взглядом и еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза на его поведение. Уже подойдя к двери, он отходит на несколько шагов назад, опускает плечи и хмурится.
— Я не хочу…
— О, да надень ты уже трусики взрослой девочки, Джаред.
Он смотрит на дверь в офис нашего босса.
— Но я предпочитаю ходить вообще без белья.
Мне уже надоело его нытье и мне давно пора вернуться к работе, раз уж мы решили взять отгул в пятницу.
— Джаред, просто сделай это уже. Как с пластырем. Нужно быстро отодрать!
Он выпрямляет спину, но не может сдержаться и снова ноет:
— Легко тебе говорить. Меня это ранит больше, чем тебя. — И он, наконец, удаляется с важным видом.
— Не забудь про смазку, милый! — кричу я ему вслед, вызывая смех у наших коллег. Мой друг показывает мне средний палец, не оглядываясь.
— Джаред снова ведет себя, как маленькая сучка? — Голова Ника из бухгалтерии показывается за мониторами моего компьютера.
Чтоб вы понимали, Ник — засранец. Он мое ежедневное напоминание, что все мужчины мудаки и что с коллегами нельзя встречаться. Или даже просто спать без каких-либо обязательств. Или развлекаться по пьяни после корпоративов. Я сжимаю губы в тонкую линию и полностью сосредотачиваю взгляд на своей работе, прежде чем ответить:
— Тебе там разве никакую электронную таблицу не надо форматировать? Или проверять какие-нибудь счета? — фыркаю я.
— Я просто пытаюсь быть дружелюбным, — пыхтит он, и мне не нужно поднимать голову, чтобы знать — он все еще на том же месте. Болтается без дела. Как будто у него нет работы. Он похож на муху, которая жужжит, даже когда банка с вареньем закрыта.
Я кидаю на него раздраженный взгляд.
— А что насчет того, чтобы ты не пытался? Извини, но мне тут не платят за дружелюбие, — сказав это, я возвращаюсь к работе, наполненная вдохновением для нового злодея-подонка шестнадцатого уровня. У него гигантская голова, крошечный член и гной, вытекающий из глазных яблок. Мне следует назвать его Ник. Я едва могу сдерживать улыбку и смешок. О, я знаю, как развлечь себя.
Ник наконец-то отстал. Возвращаясь к своему столу, он едва волочит ноги, и я слышу, как он бормочет:
— Если бы за это платили, то ты давно уже была бы уволена.
Была ли я груба? Конечно. Но только потому, что этот тупица не понимает намеков. Или, скорее, он живет в мире, где можно переспать с коллегой, рассказать об этом всем, а затем через неделю привести на работу свою девушку, с которой встречаешься уже два года, и о которой никто не знал. Да он самый худший засранец. А я идиотка, которая повелась на его причудливую улыбку, остроумие и чертовски убийственную коллекцию пейнтбольных ретро-автоматов.
Никогда снова.
Мне хорошо одной с моим холодным сердцем.
Глава 2
Мэтт
— Чувак, ты нищий. — Мой брат хлопает папкой с бухгалтерией по столу, разбрасывая несколько листов по полированной поверхности из красного дерева. Чувства обострены, но мой взгляд остается прикованным к книге в чёрном переплёте, в которой записаны все мои расходы. Я вдохнул спертый воздух, постоянно охлаждаемый кондиционером, чтобы в здании поддерживалась температура в двадцать градусов. Комфортно. Вот только прохлада натягивает мои нервы еще больше. Я бы предпочел сейчас быть покрытым потом от напряженных мышц. Готовым для боя. Готовым биться за то, что принадлежит мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вот только этот оппонент мне не под силу. Это простая математика. Черный и красный.
— Я знаю, сейчас непростое время, но…
— Нет, Мэтт. Ты нищий-нищий. Совсем нищий, я не понимаю, о чем ты вообще думал. Тебе стоило взять займ еще вчера — нищий. В следующем месяце не будет зарплаты — нищий.
— Я понял. Господи. Черт. — Выдыхая воздух из глубины живота, я запускаю пальцы в отросшие волосы, заправляю их за уши и глажу щетину, которая покрывает лицо.
Дэнни поднимает одну бровь.
— И что ты собираешься делать?
С моих губ срывается невеселый смешок, и я встречаю пристальный взгляд Дэнни.
— Ты здесь бухгалтер. Разве не ты должен ответить мне на этот вопрос? — Мои губы изгибаются в улыбке, хотя в этот момент совсем не весело.
Беспокойство Дэнни только растет.
— Мэтт…
— Я знаю. Черт. — Я сжимаю подлокотники кресла. Мне действительно следует посмотреть в глаза реальности, которую я избегал месяцами. Не важно, как сильно стараюсь, я не могу заставить себя принять правду. Не могу даже произнести это вслух. Дэнни делает это за меня.
— Ты ведь не собираешься закрыть спортзал?
Я качаю головой, потому что этого не случится. Я не сдамся без боя.
— Нет. Я не сделаю этого. Я что-нибудь придумаю.
— Ты мог бы попросить помощи у папы.
— Ну уж нет.
Я снова качаю головой. Несмотря на то, что у нас один отец, мой младший брат никогда не поймет отношений между мной и нашим дорогим папочкой. Ни за что я не попрошу помощи у этого мужчины.
— Что ж, я не предлагал бы этого, если бы дела не были так плохи. Но мы уже оценили состояние твоих финансов. — Напряженная линия его губ растягивается в улыбке, и мне приходится рассмеяться, потому что, черт возьми, что еще я могу сделать?
— Я снова могу драться.
— Нет, — он тут же качает головой, — ты не будешь этого делать. Не после того, что случилось в последний раз.
Я прекрасно знаю, что он прав, но все же.
— Мне просто нужно продержаться до следующего месяца. Один мой парень, Хавьер, он просто зверь. Тебе нужно увидеть его, Дэнни. Бой с ним… Вот оно. После него он сразу же попадет в топ. Я гарантирую это.
Многократные удары в голову вынудили меня отойти от дел два года назад, но я смирился с этим. После шестимесячного периода сбережений, планирования, инвестирования и работы не только над своими мышцами, я открыл тренажерный зал «Саут Сайд». Спортзал — это мой ребенок, и сосредоточенность на тренировках других людей зажгла страсть, о существовании которой я и не подозревал. Хавьеру восемнадцать лет, он из плохого района, но с правильным наставником и тренировками он, я верю в это, сможет продвинуться даже дальше, чем я.
— Я горжусь тобой, — сказал Дэнни и кивнул. — Может, позвонить дяде Джимми?
Я рычу, отвергая это предложение.
— Он почти так же плох, как и папа.
— Почти. Я понимаю, почему ты так думаешь, но у него есть и легальный бизнес.
Джимми замешан в нескольких сомнительных предприятиях. В основном это связано с азартными играми, или, по крайней мере, мы так думаем, но никто не осмеливается спросить. Но, как и любой хороший игрок из южного Чикаго, он работает на два фронта.
— Думаю, я мог бы узнать, не нужен ли ему временный работник для малярной бригады.
Мой брат улыбается.
— Вот видишь! У меня куча прекрасных идей.
— Ты лучший, — я смеюсь и качаю головой. — Есть еще идеи от твоего мозга, наученного в Северо-Западном?
