Рейтинговые книги
Читем онлайн Меня убил Панчо Вилья - Владимир Плешаков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7

Каждый из нас, каждый Я связан с другими, подобными ему, такими же Я, скреплён, склеен. Непреодолимыми Силами, что удерживают нас вместе, превращая в Мы. Но другие Силы могут в мгновенье разбросать нас, разделив на части или вообще поодиночке. И вот уже нет никакого Мы, а есть только много-много Я. Силы возникают, исчезают, борются, складываются, и от суммы их векторов, от той доминанты, что действует именно сейчас, и зависит – кто есть: Я или Мы. Эти две ипостаси существуют одновременно, конфликтуя, но уживаясь. Можно сказать, что я – Песчинка. Но я – и Песок. Я и совокупность, и индивидуальность. В каждом Я – зародыш Мы, но в каждом Мы – эмбрион Я. Песчинки не становятся песком, они всегда им остаются, но при этом каждая существует сама по себе, отлична от других, подобна, но не похожа. Песок никогда не перестаёт состоять из песчинок, но подчиняется совсем другим Силам, нежели каждая песчинка в отдельности. Вот напитался песок влагой, и стал плотнее, однороднее – Мы окрепло, Я ослабло. Вот ветер разметал нас, и нет уже Мы, только летящие, беспомощные, но свободные Я…

Мартышка опорожнила желудок и снова почувствовала голод. В это время года она почти всегда была голодна. Когда-то давно её предки целиком зависели от сезонов и погодных циклов. Пища появлялась и исчезала, созревала и пропадала в положенное время, и за годы мартышки привычно следовали этим колебаниям и циклам, точно зная – где и чем можно поживиться в холодные месяцы, или в сухой сезон, или в период дождей. Но мартышка жила неподалеку от людей, для которых природные циклы были не столь обязательны. Там, где есть люди, еду можно найти всегда. Надо только не зевать и быть ловкой. Ведь люди – и источник пищи, и источник опасности. Иногда – смертельной. Когда людей много, значит, и еды тоже много, а вот опасность, наоборот, не так велика. Один же человек означает немного еды, но почему-то поодиночке люди гораздо опаснее. Так что, обезьяны предпочитали большие толпы, скопления людей – там всегда было чем поживиться, и при том почти без риска. Мартышка взобралась на песчаную кучу и осмотрелась. Вдалеке шёл человек. Один-единственный. Но в руке он нёс что-то, очень похожее на еду. И мартышка решила рискнуть…

Танец вошел в ту стадию, когда фигуры уже не статичны, а перетекают друг в друга, и в чередовании их появляется что-то едва уловимое, как бы существующее само по себе, некая неслучайность, намёк на порядок. Ещё немного, и это можно будет назвать Ритмом. Но пока он ещё неявственен, пунктирен, мерцающ. Однако Властелин сменяет фигуры всё чаще, и само значение их будто отходит на второй план, а именно ритм выступает на авансцену и становится главным элементом танца, почти главным. Пока ещё в этом танце больше пространства, чем времени, больше протяжённости, чем продолжительности, больше статики, чем движения. Но все меняется, когда Царица, не в силах сдерживать свою природу, чутко уловившую только зарождающийся, но обещающий поглотить всё и вся, Ритм, победно отдается ему, раскрывая свое лоно…

Капеле двигался с прежней скоростью, но в мыслях пошёл быстрее, будто хотел таким образом компенсировать своё опоздание. Мышцы его правой руки, которая несла мотыгу, непроизвольно напряглись, будто он уже пришёл на место и приступил к работе. Конечно, Мареке и Банда уже там, они уже машут своими мотыгами и не смотрят на Капеле. Банда с одного взгляда всё понимает про дядин арак и кивает головой. А молодой Мареке даже рад опозданию Капеле, ведь пока его нет, кажется, что Мареке работает лучше всех, ловчее всех. Но вот приходит опытный и неутомимый Капеле, и становится ясно, кто тут самый лучший работник. Мотыга в его руках взлетает весело и умело, одним ударом переворачивая и разбивая огромные комья глины. Да, Капеле умеет работать! И если б не дядя с его араком, то он давно уже был бы на дороге, а не плелся бы по полю. Впрочем, вон уже и полоска леса видна, а за ней и дорога. Вчера они расчистили завалы до самого поворота, а сегодня ещё наверное не успели далеко уйти. Так что, Капеле уже совсем рядом. Сейчас, сейчас…

То ли мангустины на завтрак были не свежими, то ли дорожный серпантин действует и на организм Чезаре тоже, но профессор снова почувствовал в животе слабую боль. Это даже и болью нельзя было назвать, так, ощущение. Какое-то сжатие, тяжесть, комок. Чезаре поменял позу, стало чуть легче. Ох, не надо было кушать мангустины. Но как устоять! Эта нежная мякоть, этот сладостный вкус. Когда пища перестанет быть наслаждением, мы превратимся в животных, думал профессор. Ведь именно человек с его изобретательностью способен найти удовольствие там, где природой предначертана лишь необходимость, или безусловность: в сексе, в еде, в звуках, в пейзажах. Кайфую, следовательно, существую, переиначил Чезаре Декарта на этакий современный манер и улыбнулся собственной мысленной шутке. Но улыбка тут же исчезла с его лица – в животе остро резанула боль. Теперь уже именно боль…

Бывает и так, что посланий несколько. Соответственно, несколько и адресатов. Трудно сказать, усложняет это или, наоборот, упрощает задачу. Всё зависит от конкретных обстоятельств, от времени и места. Одно могу сказать определённо: не было случая, чтобы я не узнал адресата, или адресатов, или опоздал, словом, не доставил послание по каким-то причинам. Потому я и считаюсь одним из лучших. Скромность или гордыня тут ни при чём, надо объективно оценивать свои способности и свой профессионализм. Я себе цену знаю. Получил задание – выполнил. Все чётко, отработанно. Как сейчас. Прибыл на место, осмотрелся. Вижу пару работяг, присматриваюсь. Один точно не мой клиент, молодой, пышущий здоровьем. Второй постарше, организм изношен, но не чрезмерно. Нет, оба в адресаты не годятся. А вон ещё один на подходе…

Мы можем быть песком, Я буду песчинкой, Мы можем быть водой, Я буду каплей, Мы можем быть камнем, можем быть древесиной, пылью. Мы – глина. Глина не песок. Там песчинки чувствуют себя гораздо независимей и свободней, хотя и связаны с такими же, другими Я крепкими Силами. Но в глине эта связь мощнее, Силы более глубокие, разорвать их и из Мы превратиться в Я – намного сложнее. Так что наше Мы почти монолитно, почти неразрывно, Я ощущается совсем слабо. Но есть и другие Силы. Они действуют не так заметно, медленно, исподволь, но с той же однозначной непреодолимостью. Они тянут нас в разные стороны, или в одну и ту же, но с разным усилием, пытаясь разорвать монолит, разъединить нас – если не на отдельные Я, то на несколько новых Мы. Они тянут и тянут, долго, упрямо, и наступает момент, когда эти, тихие Силы превозмогают те, мощные, явные. И мы распадаемся…

В одной руке человек нес, судя по всему, еду. Точно, еду. Мартышка ощущала знакомый аппетитный запах. Это вкусная еда. Такая пища не растёт на деревьях, её нельзя найти в траве или в реке. Эта еда бывает только у человека. Её можно украсть или выпросить или отнять. Редкая добыча, оттого ещё более желанная. Мартышка уже глотала слюни в предвкушении. Но в другой руке человека было Это. Палка. Оружие. Угроза. Насколько велика опасность? Мартышке нужно было определить это с максимальной точностью. Еда, конечно, вкусна и ароматна. Но удар палкой может быть очень болезненным. Помочь мартышке может только одно: скорость. И ловкость. Надо исхитриться молниеносно выхватить еду, чтобы человек не успел ничего предпринять. Большинство людей неповоротливы, медлительны. По крайней мере, по сравнению с мартышкой. Она уже сейчас может с точностью определить, где будет проходить человек через несколько минут – вон под тем деревом. И значит, ей нужно быть там, на нижней толстой ветке. Она всё успеет, у неё всё получится…

Властелин Горизонтов, Царь Глубин и Высот, Сущий В Себе и Способный Являться, не только порождал Ритм, но сам становился Ритмом. Он двигался, и был движением, волны страстных конвульсий распространялись вкруг Него. Они захватили Царицу, поглотили Её, подчинили ритму, и этот могучий резонанс ширился, распухал, превращая весь мир в одну живую пульсацию. Ритм, ритм, ритм! Волны накатываются друг на друга, всё ускоряясь, камнепад увлекает за собой новые скалы и обломки, вибрация тектонических плит становится чаще, мощнее. Ритм, ритм, ритм! Из глубин морей поднимается гигантский пузырь, глянцево блестя, переливаясь и набухая. Лава пробивает себе дорогу сквозь извилины кристаллов и минералов, снежная лавина тяжелеет, нехотя переваливаясь за край скалы. Ритм, ритм, ритм! Всё скорее, всё мощнее его удары. Царь в Царице, их ритм уже давно стал общим, но этого мало. Они должны слиться полностью, стать одним целым. И для этого ритм их ускоряется, всё чаще пульсации, всё интенсивнее сотрясения. Ритм, ритм, ритм!…

Капеле верно угадал: его друзья продвинулись не так далеко, только-только прошли поворот. Он уже слышит тихие удары мотыг. А может, ему кажется, что слышит. Ведь удары о мягкую глину почти бесшумны. Но он видит, это точно. Вон шляпа Банды, её не спутать с другой, пёстрая шляпа, подаренная ему чудаковатым туристом. Она на миг показалась под раскидистым деревом. Значит, и Мареке там, ведь они всегда работают вместе. И Капеле тоже скоро будет с ними. Он пошёл немного быстрее, прямиком к раскидистому дереву. Перекинул мотыгу на другое плечо, а узелок с едой взял в правую руку. Дожди подмыли дорогу во многих местах, особенно на поворотах. Большие комья глины, размером с кабана или даже с корову, обрушивались на дорогу. Надо было расчищать глину, убирать её с дороги, и укреплять обрывистые стены, трамбовать их мотыгой. Иначе автомобили не смогут проехать, а это нехорошо. Надо работать! Дерево уже близко. На нижней ветке Капеле заметил мартышку. Не выхватила бы узелок с едой! Они могут, эти мартышки. На всякий случай Капеле снова перебросил узелок в левую руку…

1 2 3 4 5 6 7
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Меня убил Панчо Вилья - Владимир Плешаков бесплатно.
Похожие на Меня убил Панчо Вилья - Владимир Плешаков книги

Оставить комментарий