Маруся. Ольга Ивановна.
Шурочка. Простите, Ольга Ивановна, но только Чехов пошутил, наверное, - у него много смешного. Когда мне мой Миша читал вслух, так я хохотала как убитая. "В семейной жизни главное - терпение". Ха-ха-ха! С ним попробуй потерпи. С моим Мишей. Дойдешь до того, что останемся мы с Майей, с дочкой моей, одни, как дуры. Нет!
Маруся. Шурочка, ну что жаловаться-то? Такого, как Миша, поищи!
Шурочка. Одни обиды от него.
Маруся. Иду я вчера, Ольга Ивановна, по нашей улице, а Шурочка с Мишей впереди. Он говорит ей что-то, едва-едва слышно. А Шурочка ему: "Не ори на меня! Не ори на меня!"
Шурочка со смехом бросается обнимать Марусю.
Шурочка. Верно! Сказала - как напечатала! Он шепчет, а я ему: "Не ори!" Потому что шептал он с раздражением... Ах ты господи! Глупы мы, бабы, конечно. Всего нам мало. Почему это, Ольга Ивановна? Почему; зайдешь в ДЛТ - мужья шагают тихо, спокойно, а жены все больше как обиженные? И на улице прислушайтесь - кто кого пилит? Все больше жены мужей. Он идет, насупился, а она ворчит как безумная. Почему?
Ольга Ивановна. Не знаю, Шура.
Шурочка. А я знаю: потому что мы больше любим. Они отвлекаются, а мы не отвлекаемся. Все на них косимся, за них держимся. У них тысячи забот, а у нас...
Маруся. Ты же на всю фабрику знаменитая ткачиха.
Шурочка. Не об этом толк. Мой Миша... А ну его... Что это мы все о мужчинах да о мужчинах, как дети, Ольга Ивановна! Это вы Марусина воспитательница?
Ольга Ивановна. Она вам рассказывала обо мне?
Шурочка. Не беспокойтесь, я выспросила. Если я кого люблю, хочу о них все знать.
Ольга Ивановна. Я, Шурочка, действительно Марусина воспитательница. И вот пришла взглянуть, как налаживается ее жизнь.
Шурочка (убежденно). Хорошо налаживается. Поверьте мне, у Маруси характер не такой огненный, как у меня.
Ольга Ивановна. Или, попросту сказать, не такой нетерпеливый.
Шурочка. Ольга Ивановна! Это под мышкой можно температуру измерить, а в душе не измерите! Такой или сякой, но у меня характер неудержимый, а Маруся добрая. Это первое. А второе - Сережа не из тех мужчин, что женятся. Верно, верно! Не смотрите на меня, как будто я несу сама не знаю что. Я знаю, что говорю! Уж если такой мужчина, как Сережа, женился - значит, полюбил. Отказался от вольной воли - значит, любит. Если самостоятельный мужчина женился - значит, твердо. Он уже всякого повидал, его обратно на волю не потянет. А за такими тихими, как мой Миша, только присматривай! Да что это мы все о мужчинах да о мужчинах, как маленькие, Ольга Ивановна! Что бы мне почитать о семейной жизни?
Ольга Ивановна, Поговорим. Только не сейчас. Мне нужно в роно.
Шурочка. Ох! А у меня там Майечка бедная одна в квартире! Простите, если что наговорила лишнего. До свидания, Маруся, до свидания, родная. До сих пор не могу нарадоваться, что такая соседка у меня завелась. До свидания, Ольга Ивановна, простите, если не так! (Убегает.)
Ольга Ивановна. Ну вот, Илютина... То есть Мария Николаевна. Тебя уже полюбили тут.
Маруся. Эта Шурочка - открытая душа.
Ольга Ивановна. Я рада, что побывала. Издали многое чудилось, особенно в сумерки, после уроков, или ночью, когда не спится, а в голову лезут одни печальные мысли, как будто веселые уснули вместе со всеми добрыми людьми. А пришла - и ничего. Живем. (Целует Марусю.) До свидания. Все. Теперь я буду у вас бывать.
Маруся. Непременно! Ольга Ивановна, как можно чаще. Я с вами - умнее.
Выходят. Стук запираемой двери, и Маруся возвращается. Улыбаясь, подходит к куклам.
Вот, дети, какая я стала. Ольгу Ивановну побеспокоила. И зачем? Только для того, чтобы поговорить. И поговорила! Вот что удивительно. Все посмела сказать, до Сережиного прихода. Сережа. Слышите, дети? Сережа уже едет домой. Сидит в трамвае, смотрит в окно и думает: скорей, скорей. А я его жду. И все ушли. Первый вечер наш, полностью. Он обещал освободиться. А что он сказал, то и сделает, - вон он какой у меня, дети. И никого у нас нет.
Звонок.
Сглазила.
Выбегает из комнаты и возвращается с Никанором Никаноровичем и Леней. Никанору Никаноровичу лет под шестьдесят, но ни в фигуре, ни во всей повадке нет еще признаков старости. Он в отличном пальто, в руках шляпа. Леня стройный, очень мягкий в движениях, с мягким голосом, человек лет тридцати.
Леня. Простите, Маруся.
Никанор Никанорович. Мария Николаевна.
Леня. Простите, что врываемся так внезапно, словно пришли счетчик проверить или телеграмму принесли. Мы, Маруся...
Никанор Никанорович. Мария Николаевна, вам говорят!
Леня. Мы к вам на одну минутку.
Никанор Никанорович. Что не снимает с нас обязанности сказать: здравствуйте, Мария Николаевна.
Маруся. Здравствуйте, Никанор Никанорович. И вы, Леня. Раздевайтесь, посидите! Сережа звонил из управления, что уже выехал.
Леня. Не можем мы раздеться. Мы загубили свое будущее.
Маруся. Как так?
Леня. Никанор Никанорович взял билеты в театр. Придется идти. Весна. Ждешь, что случится что-нибудь неожиданное. Так славно было бы пойти по улице куда глаза глядят, свободно, без цели. А теперь изволь в театре сидеть. А что в театре может случиться неожиданного?
Маруся. А вы убегите!
Никанор Никанорович. От меня не убежишь! Запомните: если у человека имя необычное и такое же отчество - следовательно, он из семьи упрямых людей.
Леня. А у нашего дорогого начальника еще и имя и отчество начинаются с отрицания: Никанор Никанорович. Поди поспорь.
Никанор Никанорович. Сидели на работе - разговаривали как люди. Шли по улице - тоже разговаривали серьезно. А вошли к вам - и подшучиваем друг над другом, как мальчишки. Значит, стесняемся. Или попросту уважаем вас, Мария Николаевна, хоть мы и старшие. Запомните это. Мы вот по какому делу. После того как Сережа уже уехал в управление, нам звонили из Москвы.
Маруся. О Сережином проекте?
Никанор Никанорович. Да. Он...
Леня. То есть проект.
Никанор Никанорович....прошел сегодня первую инстанцию. Это, в сущности, определяет дело. Завтра - окончательное решение.
Леня. Которое несомненно будет положительным. Вот и все. До свидания, Маруся.
Маруся. А может быть, подождете?
Никанор Никанорович. Не искушайте. Леня, в путь.
Леня. До свидания, Маруся.
Никанор Никанорович. Не провожайте нас, а то я рассержусь. Мы сами захлопнем дверь! До свидания, Мария Николаевна.
Уходят.
Маруся (куклам). Ушли. Дети, неужели я - Мария Николаевна? Все время называет меня так очень, очень взрослый человек. И не шутя. Вот как я изменилась, дети. И ничего, мне не страшно. Я нарочно позвала Ольгу Ивановну, чтобы на меня, Марию Николаевну, полюбовалась... Нет, страшно! Вот похвастала - и стало мне страшно. Я, дети, боюсь и не боюсь. Мне страшно и не страшно. Мне так спокойно и беспокойно. Бросает меня то в жар, то в холод - вот я какая Мария Николаевна, непоследовательная, сложная. (Берет с окна сумочку, достает карманное зеркальце и разглядывает себя.) Ах ты какая, Мария Николаевна, таинственная! Душа у тебя так изменилась, а нос все тот же. Неправильный. И лицо будто у Маруси. Что же это значит, Мария Николаевна, объясните, если вас не затруднит! Пойми после этого людей! Ну и Мария Николаевна! Вот так явление природы!
Дверь открывается тихонько. На пороге останавливается Сережа Орлов. Ему под тридцать. Внимателен, без признака рассеянности. Прост - без признака наивности. Общее ощущение - строгости. Но, увидев Марусю, словно светлеет. Не смутившись, не удивившись, кладет Маруся зеркальце на стол.
Маруся. Пришел, Сережа?
Сережа. Пришел. Ты одна?
Маруся. Одна.
Сережа. А я было испугался. Слышу - разговор.
Садятся на диван.
Маруся. Я разговаривала сама с собой.
Сережа. О чем?
Маруся. О себе. И вдруг вижу - ты стоишь в дверях. И тут произошло чудо.
Сережа. Какое?
Маруся. Я не смутилась. Люди всегда смущаются, когда поймаешь их на подобных глупостях. А мне хоть бы что. Вот я какая, значит, стала с тобой. Беззастенчивая. Сережа, мне что-то важное надо было тебе передать, но увидела тебя - и все из головы вон. Видишь, какая я стала. (Хохочет.)
Сережа. Что ты? Ну, чего ты? Окажи.
Маруся. Ты... ты меня передразниваешь. Честное слово. Нечаянно передразниваешь. Что у меня на лице, то и у тебя. Я глаза открою - и ты. Я говорю, а ты губами шевелишь. Каждый день в тебе что-нибудь новое открывается. Значит, ты у меня богатая натура. Сейчас я тебя буду кормить.
Сережа. Мы же договорились, что я пообедаю на работе.
Маруся. А может быть, ты с тех пор проголодался?
Сережа. Нет.
Маруся. Жаль. Очень люблю тебя кормить. Ну хоть корочку хлебную съешь, пожалуйста.
Сережа. Ладно, неси корочку.
Маруся. Бог с тобой, не надо. Ты не сердишься, что я болтаю глупости? Нет, нет, не отвечай, я вижу, что не сердишься. Я нарочно, от хорошего настроения, чтобы тебя рассмешить, чтобы стало тебе весело, как мне.
Сережа. Мне с тобой всегда весело.
Маруся. Вот и славно. Только не трогай меня. Даже за руку не бери. Не надо. Я хочу говорить с тобой. Правда. Говорить - и все тут. А то голова закружится, и разговор оборвется. Сережа, Сереженька. Неужели мы с тобой будем как все?
