половине дня, - заметила Аня. – Во второй я буду отдыхать, дошивая кукольные наряды. А ты будешь показывать мальчикам, как залеплять дыры. И вроде как Кристал тоже интересовалась нашей работой. Так что те две комнаты… Честно – я надеюсь, что мы до морозов успеем закончить с ремонтом во всех жилых комнатах, включая те, в которых живут наши старушки. Плюс гостиная. А вот для отопительных печей, кажется, придётся вызвать-таки мастера – помнится, я тебе говорила.
Никас еле заметно покачал головой, улыбаясь.
- Ты настроена решительно.
- Тебя это удивляет? В последние ночи я сплю под тремя одеялами, как в норе. Но не высыпаюсь, потому что, пока нет Таегана, Лисса в начале ночи бежит ко мне, в мою норку, а я боюсь во сне её придавить. Для меня лично выгодно отремонтировать побыстрей всё, что необходимо… Всё. Хватит болтать. Пора снимать эти страшные фартуки и счищать с них глину, а то назавтра эти фартуки, боюсь, превратятся в доски. Когда глина засохнет.
Никас согласился, что сестра права. Но поднять руки, чтобы развязать тесёмки длинного фартука на затылке, ему было сложно – с непривычки устал больше, чем он думал. Так что Аня помогла ему стащить перемазанный, а потому постепенно затвердевающий фартук, а затем кусала губы – лишь бы не расхохотаться: с видом мученика брат осторожно согнул колени и перекосился на сторону, чтобы не потревожить спину и только за край поднять опустевшую лохань для раствора.
Они спустились в гостиную так, словно пришли из долгого похода: ныли руки и ноги, поясницы. Аня ещё с сочувствием подумала, каково завтра будет Никасу. Ведь после неожиданной физической работы боль в мышцах наваливается в большей степени на следующий день. С другой стороны, тот же Никас уже завтра будет спать в тёплой комнате, не кутаясь в несколько одеял, как они все. Хм. Может, когда братья с утра уедут, всё-таки в первую очередь заняться его комнатой?
- Никас, Никас! – выскочила из учебной комнатки Кристал. И остановилась, огорчённая: - Вы уже закончили! А может, ещё? И я с вами буду учиться запихивать глину в дыры! Ну, давайте, а?!
Аня с невольным смешком покосилась на старшего брата: у него не осталось сил даже закатить глаза, чтобы выразить протест против возможного нового этапа работы! Только занюнился, с ужасом и надеждой глядя на неё, на Аню. Поэтому она улыбнулась Кристал вместо него и кивнула:
- Иди-иди к себе, Никас. Кристал, если хочешь, мы можем после ужина потренироваться на комнате Никаса. Я покажу тебе, как…
- Не надо! - в самой настоящей панике воскликнул тот. – На сегодняшний день я просто не перенесу этот холодный запах глины!
И удрал побыстрей – умываться и переодеваться.
Аня же рационально решила: всё, комнату Никаса завтра утепляем первой!
- Что это с ним? – удивилась Кристал, принимая из рук Ани рабочие фартуки, в то время как старшая сестра прихватила забытую всеми лохань из-под раствора.
- Идём в кладовую! – скомандовала Аня сестрёнке и объяснила: – Никас с непривычки очень сильно устал. Ничего. Отдохнёт, поест – придёт в себя. Но сегодня больше работать не будем. Очень уж тяжело в первый раз.
В кладовой Кристал принялась отдирать от рабочих фартуков размазанные по ним следы строительной глины, так что Аня быстро очистила лохань краем той самой дерюги и оба мастерка, с удовлетворением подумав, что завтра останется только смешать по магазинной (ой, лавочной!) инструкции раствор – и вперёд, на работу. Оставлять на будущее грязные рабочие инструменты она никогда не любила.
- А почему ты не устала? – задумчиво спросила Кристал.
- Работала меньше, - легко нашлась с ответом Аня. – И не забудь, что я обычно по дому много бегаю, а у Никаса работа сидячая, так что мне чуть-чуть, но легче. А ещё это я только сейчас так выгляжу – меньше уставшей. На деле я тоже устала, но я помню, что на мне ещё готовка к ужину, пусть за ней и следит Онора. А потому стараюсь не расслабляться. Кстати, как там наши мальчики? Закончили проверять стиральный агрегат?
- А посмотрим вместе? – предложила Кристал. – Фартук я уже очистила. Тебе помочь? С этими лопаточками?
- Нет, спасибо. Я тоже всё сделала. Оставим эти вещи здесь.
И они быстро вышли из кладовой, чтобы направиться к бельевой – узнавать, не нужна ли помощь братьям со стиркой, а то до ужина времени осталось совсем чуток. Хотя, честно говоря, Аня побаивалась, что братья с энтузиазмом взялись за стирку только на первые разы. Если они сейчас устанут, если им надоест, они наверняка в следующий раз под любым предлогом откажутся стирать далее.
Дойти до двери в бельевую не успели – та распахнулась, и из неё, хохоча до слёз, вывалились оба мальчика. Кристал оторопела, а потом бросилась к ним с воплем:
- Вы что?! Что у вас случилось?! А я?! А мне?! Я тоже хочу!! Что у вас?!
Но от мальчиков сумели добиться лишь нечленораздельных попыток объяснения. Первым успокоился Греди. Вытирая мокрые от смешливых слёз глаза, он выговорил:
- Как она плясала!
И оба опять разразились громовым смехом!
- Кто?! – обозлилась Кристал, а потом, не дождавшись ответа, махнула рукой на тяжело вздыхающих после неудержимого хохота братьев и вбежала в бельевую.
А Аня про себя хмыкнула: «Хм. Не знаю, что за смешинка им в рот попала, но, кажется, они и в следующий раз не откажутся от стирки! Что ж, у меня есть постоянные помощники в этом деле?.. Ура?»
Из бельевой высунулась Кристал и разочарованно спросила:
- Так и не поняла, что тут у вас такое! Почему вы эту машину запустили без меня?!
- Найди ещё какое-нибудь бельё, - посоветовал Кеган, вытирая мокрый лоб и ероша вспотевшие до черноты русые волосы. – Сунем в машину – увидишь, почему мы…
И снова расхохотался, а глядя на него – и Греди затрясся.
В конце концов, Аня еле поймала рванувшую за тряпками (всё равно – какими, лишь бы были!) на второй этаж девочку и всё же разговорила братьев. Они и рассказали, что агрегат, едва они его запустили, задрожал, а потом постепенно начал передвигаться по неровному каменному полу бельевой – и чем дальше, тем быстрей, что выглядело весьма комично. И много ли для подростков нужно, чтобы увидеть в этом странном передвижении забаву?
Кристал выслушала
