Вернулись они уже затемно, но полные впечатлений. А в гостях их ждал украинский борщ с пампушками да горилка с перцем.
Утром ушли подальше, мили на две и в другую сторону, восточнее. Вода была тёплой, как парное молоко.
Оба нырнули. Сергей наткнулся на ракушки и стал собирать их в сетку на поясе.
Андрей забрал в сторону, где проплывал косяк рыб. Он загарпунил одну, подплыл к лодке и забросил туда гарпун с добычей, порядком испугав Настю. Сам снова ушёл под воду – показалось ему, что увидел нечто непонятное, какой-то остов, похожий на обглоданный рыбий скелет.
Нашёл он это место не сразу. Действительно, наполовину вросший в песок, на морском дне покоился остов старинного судна. Торчали шпангоуты, палуба частью была проломлена, частью сгнила, на сломанной мачте – обрывки рыбацкой сети. Видно, зацепились случайно рыбаки, да и бросили сеть – разве её распутаешь?
Обследовав всё судёнышко, он нашёл только глиняный кувшин. То ли под илом находилось всё, то ли украинские дайверы уже вычистили.
И Андрей увлёкся. Конечно, не без этого, не каждый день или даже месяц удаётся соприкоснуться с такой трагедией, которая развернулась на море много десятилетий, да что там – веков тому назад.
Внезапно он заметил, что в лучах солнца, проникавшего сюда, что-то блеснуло у кормы. Андрей направился в ту сторону. Ба! Монетка! Потускневшая от длительного пребывания в морской воде, но, чёрт побери, золотая!
Андрей взял денежку в руку. Небольшая, всего несколько граммов, а в воде и вовсе почти невесомая. Будет чем похвастать перед Серёгой. Надо его разыграть, сказать, что на корабле целый бочонок таких, пусть поищет. Да Серега не обидится, они потом вместе посмеются.
Андрей взглянул на манометр и не поверил своим глазам – воздуха оставалось на десять минут.
Он поплыл в сторону лодки, с шумом всплыл и вытянул вверх руку с зажатой между пальцами монетой – пусть полюбуются, позавидуют.
Однако лодки перед ним не было.
Работая ластами, Андрей сделал оборот вокруг себя – лодки не было. Что за нелепица? Море есть, скалы вдалеке, где селение, есть, а лодки нет. Неужели Серёга с Настей бросили его и ушли к берегу? С чего такая чёрная неблагодарность? Они ведь даже не ссорились. И утонуть лодка не должна: течи не было, да и просмолена она на совесть.
Не веря своим глазам, он ещё раз, теперь уже медленно, повернулся и даже маску снял. Кругом была вода, и лодки по-прежнему не было.
В принципе, до берега он доплывёт, пусть медленно, с передыхом. Но в душе вспыхнула злость, обида – всё произошло совсем не по-товарищески. Подлый поступок, не ожидал он такого от Серёги.
Андрей энергично заработал руками и ногами. Слава богу, есть ласты, и потому скорость у него выше, нежели у обычного пловца.
Однако потом он сбавил темп. Зачем гнать, надо рассчитывать силы. Хорошо, что берег виден. А если бы они на лодке отплыли подальше? Тогда куда ему плыть, если ориентира нет? Всё, дружбе конец!
Сейчас он доберётся до берега и первым делом вздует Серёгу. Потом соберёт свои вещи и уедет. Машина его, а Серёга со своей девушкой пусть добирается домой сам. Назло Серёге он, Андрей, переедет в Севастополь и проведёт отпуск там. Это же надо – бросить его одного в море! И где совесть у человека? А ещё другом считался!
Злость придавала ему сил, берег приближался, но уже довольно медленно, а баллон с воздухом с каждой минутой казался всё тяжелее. Появилась мысль сбросить его, однако Андрей её отогнал. Оборудование денег стоит, и немалых.
Однако ещё через четверть часа он понял, что жизнь дороже, чем баллон. Расстегнув защёлку, он сбросил ремни, и баллон стал медленно погружаться в морскую пучину. Эх, жалко-то как! Вот пусть теперь Серёга покупает ему новый. Нет, лучше в морду дать! Не мужской поступок, и наказать надо соответственно, чтобы прочувствовал.
До берега уже оставалась сотня метров, когда Андрей понял, что он выплыл не туда. На берегу – небольшая деревушка из нескольких рыбацких хижин, лодка на боку, недалеко от деревянного причала сети сушатся на кольях… Похоже, он отклонился в сторону, и причём много восточнее. А вот если бы он плыл на запад, то выплыл бы к Севастополю – его далеко видно из-за маяка.
Наконец, когда Андрею показалось, что силы совсем покинули его, ноги коснулись дна. Пошатываясь, он вышел на берег и упал на колени. Обернувшись назад, он ещё раз всмотрелся в горизонт – не видно ли лодки? Но нет, морские воды были пустынны.
Андрей полежал немного на гальке, приходя в себя и восстанавливая силы. Потом встал и направился к рыбачьей деревне. По пути взглянул на монету. Нечёткая, полустёршаяся надпись на ней была не по-русски. И год, когда монета была отчеканена, – 1471-й. Шесть веков денежке-то…
Андрей сунул монету в плавки – это была его единственная одежда, не считая маски и ластов, которые он нёс под мышкой. Ни к чему показывать местным монету, азарт и зависть пробудит. Поймут же, что он её со дна моря достал, искать судно начнут. Ну да можно про «Принца» соврать.
Из домишки вышел рыбак. Широкие полотняные штаны, выцветшая рубаха свободного покроя почти до колен, а на голове – феска красная. Никак турок? Чего ему здесь делать-то, в самостийной Украине? На туриста он не похож, явно местный, только вот одежонка непотребная, рабочая.
Увидев Андрея в плавках, почти голого, турок остановился и остолбенел от удивления. Когда катарсис прошёл, осведомился:
– Ты кто такой, э?
Точно, не татарин и не грек, коих в Крыму было много, – турок.
Андрей тоже ответил на турецком. Была у него такая особенность. В обычной жизни он знал только английский, да и то в скромных пределах, а при перемещении во времени начинал понимать все языки. Знать бы ещё, в какое время и в какой год он попал!.. Только то, что он в Крыму, сомнения не вызывало.
– Мустафа я. Там корабль наш затонул, людей спасать надо, – Андрей показал рукой в сторону моря.
– Как далеко?
– Я плыл долго. Люди ещё держатся за обломки мачт.
– Вай! Зайди в дом. Там есть лепёшки, подкрепись. А я в море.
Турок направился к лодке и столкнул её в воду. Усевшись на вёсла, отошел немного от берега, поднял небольшой парус на единственной невысокой мачте. Лодка развернулась носом и направилась в море.
Так, надо убираться отсюда поскорее. Домиков на берегу несколько, могут приплыть другие рыбаки с уловом.
Андрей зашёл в низкий соломенный дом, крытый тростником. Домик наверняка временное жильё, на период ловли рыбы, на лето – как избушка для зимовки охотника.
Он швырнул ласты и маску под лавку. Похоже, они теперь ему долго не понадобятся. Вот удивится турок, увидев непонятные вещи!
На столе, прикрытые чистой тряпицей, лежали ещё тёплые пшеничные лепёшки. Андрей взял одну и стал жадно есть. Вкусно!
Дожёвывая последний кусок лепёшки, он уселся на лавку. Это что же такое получается? Достал из-под воды старинную золотую монету и сразу попал в другое время? Впрочем, в прошлый раз благодаря воде, когда он упал в реку, ему удалось вернуться в прежнюю жизнь.
Хоть и нравился ему дайвинг, похоже, пора заканчивать с водными процедурами. Лично его это до добра не доводит. Он даже не знал, как расценить произошедшее: как счастливую случайность или как злой рок, испытание судьбы. Или это карма у него такая? Ведь живут же другие спокойно?
За этими мыслями Андрей не заметил, как доел лепёшку. Ох, зря он злился на Сергея! Друг ни в чём не виноват, это Андрея занесло неизвестно куда. И теперь непонятно, кому хуже – ему или Сергею. Мечется небось, ищет, куда Андрюха пропал. А в баллоне воздуха нет, как, впрочем, и у Андрея.
Взгляд его упал на рыбацкую одежду, висящую на верёвке для просушки. Надо одеться. Воровать нехорошо, но куда он пойдёт в плавках? Сочтут за умалишённого или, того хуже, раба.
Одежда была местами влажноватой, волглой. А, на теле просохнет!
Андрей натянул чужие портки, рубаху. Обуви никакой для него не нашлось – как и головного убора. Нехорошо. На голове у мужчины должна быть тюбетейка, феска, колпак, тафья. И мужчина должен быть опоясан ремнём.
За неимением ремня он опоясался верёвкой – этого добра в хижине хватало. Теперь надо уходить.
Поколебавшись, Андрей взял ещё одну лепёшку: неизвестно, когда ему ещё придётся есть, а лепёшка выручит.
Выйдя из домишки, он посмотрел налево. Далеко в море виднелась лодка под парусом, и Андрей повернул к скалам, направо, куда шла узкая дорога. Она всё время поднималась и, сделав несколько поворотов, вывела его на плато. Здесь дорога разделилась: влево и вправо она шла вдоль берега, прямо – вела в далёкое, едва видимое селение.
Андрей обернулся – парус и лодка были ещё видны.
Он повернул вправо, почему – и сам сказать не мог. Берег высокий, скалистый, а слева степь, поросшая уже наполовину высохшей травой. Немудрено, солнце жарит в полную силу.
Он шёл не менее получаса, когда увидел селение на берегу. Спохватившись, достал из плавок монету, найденную на дне моря. Монета золотая, и на неё можно купить обувь, головной убор и еду – всё было крайне необходимо. Дорога была пыльной, но сквозь пыль проступали острые камни, и подошвы босых ног уже болели. Если и дальше идти босиком, к вечеру кожи на ступнях не останется. И феска нужна или тюбетейка, поскольку голову припекает. Про еду объяснять не надо. Съеденная лепёшка придала сил, но этого было маловато, к ней бы ещё мясца кусок.
