– И среди нас встречаются исключения! – Похоже, Патрисия уже еле сдерживалась от гнева и потому с жестокой брезгливостью отбросила мои руки от своего сладкого тела. – Но в любом случае только мы можем начинать ласки или давать разрешение на простое прикосновение к нашим телам!
– Странно! Ведь вначале вы не возражали против моих прикосновений! – При этих словах я постарался придать себе вид самый обиженный и растерянный. – Чем же я так не угодил очаровательной садалинии?
– Да всем! Хоть бы даже своей невнимательностью. Может, я голодна? Или пить хочу?
– Извините! – Граф Шалонер, во все глаза наблюдавший за нашей перепалкой, попытался остановить уже приподнимающуюся танцовщицу. – Это явно моя вина!
Но договорить ему не удалось. Как раз в этот момент официанты замелькали вокруг нас. Убрали несколько тарелок с общего стола, поменяли приборы и водрузили перед нами огромное блюдо. Тут же раздался торжественный голос главного распорядителя. Но говорил он тихо, для узкого круга:
– Ваш заказ подан! Рыбное дерево с плодами кугурди! Приятного аппетита!
Встающая принцесса замерла, а потом снова уселась мне на колени. И эдак осторожно спросила у виконтессы:
– А что это за пища?
Вот я и влип! И она ещё притворяется удивлённой и незнающей! Как всё-таки плохо, когда твоя любимая все о тебе знает. Да ещё чуть ли не все с тобой пробовала. Удивлять её бесполезно. Помимо этого она ещё может воспользоваться своим знанием. Мне же во вред! Как в данном случае. Вот только очень плохо, что о рыбном дереве на Оилтоне вообще знали единицы. Если бы хоть не Амалия! Она-то не вовлекалась в нашу тайную игру, поэтому затараторила весело и непосредственно:
– О! Это какое-то очень редкое блюдо, компоненты которого выращивают только на далёкой планете Лаишар. Я и граф ещё никогда такого не пробовали, но барон Артур утверждал, что мы не пожалеем. Такое вкусное удовольствие редко где можно найти во всей Галактике.
– Барон Артур?! – Мне показалось, что по телу принцессы прошло некое электричество. Она тут же повернулась ко мне, отстранилась и заглянула, кажется, в самую душу. – Барон! А расскажите-ка, где это вы уже пробовали это самое «дерево»?!
Самодовольная улыбка прятала мои неимоверные мыслительные потуги скрыть лихорадочный поиск ответа на поставленный вопрос. Ну надо же так попасться! Но ведь я не предполагал, делая заказ, что моя любимая в момент его доставки будет сидеть на моих коленях. И я почувствовал, что надо говорить только правду. Ну или почти правду.
– Длинная история! Но вы помните, я вам рассказывал о своём знакомстве с Тантоитаном Парадорским?
Обращался я в первую очередь к графу и виконтессе, но заметил, что и принцесса чуть ли не согласно кивнула вместе с ними. Глаза её смотрели так насторожённо, что ошибиться в датах мне было непозволительно. Ведь я с ней пробовал рыбное дерево за год до моего беспамятства и соответственно не мог рассказать молодому баронету о подобном деликатесе при личной встрече. Но ведь мог Тантоитан поддерживать тайные контакты с бароном Зелом Аристронгом в то же самое время? Мог! Вот этим я и воспользовался.
– Так вот, именно он года два назад при разговоре с моим отцом похвастался, что попробовал пищу, достойную богов. И рассказал где, что и откуда. А мой отец решил меня побаловать разносолами. Вот таким образом мне и удалось несколько раз поблаженствовать в моей отделённой от всего мира крепости.
– Ваш отец весьма заботливый человек!.. – с отрешённой задумчивостью проговорила принцесса. А граф Шалонер постарался как можно быстрей перевести разговор в другое русло:
– Наши тарелки уже полны, и запах просто изумительный! Начинаем пробовать! Разве только нужны особые напитки для такого угощения…
– Сухое розовое вино, – все в той же задумчивости проговорила венценосная танцовщица, но тут же спохватилась и виновато улыбнулась: – Мне так кажется!
– Совершенно верно! – раздался голос вездесущего распорядителя, и в наши фужеры полилась розовая жидкость.
Интересно, она специально проговорилась или действительно сильно задумалась? Как бы то ни было, она всё-таки встала с моих колен и уселась на предоставленный стул. Есть в маске, конечно, очень неудобно, но она решила не отказываться от такого угощения. Левой рукой фальшивая танцовщица приподнимала маску и заодно прятала открывающийся подбородок, а правой подносила вилкой ко рту кусочки рыбного дерева и пряные дольки плода кугурди.
Видя такое действо, я не удержался от небольшой шпильки в её адрес:
– Маску можете снять! Здесь все свои. И люди очень порядочные. Никто вам особым вниманием надоедать не будет.
Садалиния спокойно прожевала пищу, проглотила и лишь затем соизволила мне ответить:
– Я сразу заметила вашу порядочность! И «свойские» ручки тоже не обошли меня тщательным вниманием.
– Но после того как вы доказали свою неповторимую исключительность, мои руки готовы служить только для вашей защиты! Да и вообще, в таком месте и на таком празднике женщины и мужчины должны вести себя проще. Честно говоря, я бы предпочёл, чтобы и вы оказались такой же ветреной сегодня, как ваши подруги – остальные сада-линии.
И глазами указал на возвратившихся как раз за стол двух других танцовщиц, которые, тут же забыв о своих прежних симпатиях, принялись заигрывать с новыми мужчинами.
Даже сквозь маску я отчётливо увидел знакомую презрительную ухмылку на лице любимой. Но гнев на развязного барона так и не выплеснулся. Лишь на некоторое время она демонстративно затихла, наказав меня высокомерным молчанием.
Не слишком-то из-за этого расстроившись, я весело переговаривался со своими друзьями и громко комментировал последующие выступления самых разнообразных артистов. Граф Шалонер тоже старался изо всех сил заражать весельем окружающих. И уже чуть ли не под утро садалиния в жёлтых одеждах вновь принимала участие в разговорах и даже соблаговолила станцевать со мной два танца. Как ни странно, никто из гостей не пытался пригласить «мою» садалинию на танец. Хотя из-за её подружек постоянно возникали чуть ли не потасовки.
Танцевали мы с ней, конечно, странно: я страстно пытался привлечь её к себе, а она время от времени не менее яростно пыталась вырваться из моей стальной хватки. А потом расслаблялась и позволяла моим рукам делать все, что им заблагорассудится. От подобного я был вне себя от счастья и удовольствия. Вернее, даже не удовольствия, а блаженства. В конце второго танца мне даже показалось, что Патрисия сама прильнула ко мне всем телом и еле сдерживает себя от более смелых действий. В сознании мелькнула мысль: она меня узнала! Вернее, уже давно знает, кто я! И только и ждёт, пока я сам во всём признаюсь! И верит в меня! И любит!!!
От сиюминутного признания и саморазоблачения меня спасло два фактора: неожиданно закончившаяся музыка и нестерпимый, неприятный зуд почти по всему телу. Помимо этого Булька ещё и обругал меня:
«Да у тебя никакой силы воли нет! Словно тряпка! Сейчас не время предаваться слюнтяйству влюблённости! Очнись! Ау-у-у!!! Отпусти даму, а то задушишь! Вот так, молодец! А теперь отведи и усади её на место! Ну чего замер?! Теперь извинись и сошлись на неожиданные воспоминания о первой любви…»
К тому времени я уже отошёл от любовного дурмана, вызванного физической близостью, и действительно извинился за дерзость. Добавив при этом:
– Вы мне очень напоминаете ту самую прекрасную и единственную женщину, которая сводит меня с ума одним лишь прикосновением.
Чему садалиния страшно удивилась:
– Но вы же хотите жениться на принцессе?! Как же вы можете её обманывать?
– Кого? Принцессу?! Так ведь я в неё и не имел времени влюбиться. Вот когда отпразднуем свадьбу, тогда я в неё и влюблюсь. Без спешки и без лишней суеты.
– О-о! Жаль, что я с ней незнакома! – Патрисия осуждающе покачала головой. – Я бы ей поведала о вашей непорядочности.
– А можно подумать, наследница престола сама собирается тут же влюбиться в своего избранника! Ей нужен просто настоящий мужчина, непревзойдённый воин, талантливый стратег и тактик, знаток самой современной техники и разбирающийся во внешней и внутренней политике. Ну и как, скажите, она обязана выбирать? По зову сердца?
– Вообще-то вы правы…
– И лишь со временем она меня полюбит, – продолжал я, – и будет счастлива до нашей глубокой старости!
– И вы умрёте в один день?!
– Конечно! Иначе не стоит и стараться! – подтвердил я заключительные слова из старых сказок.
Через некоторое время садалиния в жёлтом одеянии грациозно прошла в сторону дамской комнаты. А пока я перебросился десятком слов со счастливо улыбающимся Фонарём, как-то незаметно из зала испарились и остальные танцовщицы. Свободные мужчины сразу забеспокоились, забегали в поисках пропавших богинь танца. А мужчины со своими постоянными спутницами только печально водили по залу глазами. Лишь сидящий напротив журналист блаженно вздохнул и прокомментировал:
