Вдруг Кропф посмотрел вверх.
— Генриетта лежала в траве. Она была вся в… в крови! А из ее шкуры… внутри моей Генриетты… торчало это пугало!
— Где это произошло? — спросил Крис деловым тоном.
Старик поднял руку и показал на северо-восток.
— На старом Галечном лугу.
Этот участок земли назывался так, потому что на нем было много белой гальки. Но, несмотря на камни, там росла такая высокая и сочная трава, как ни на одном другом лугу. Это место было идеальным пастбищем для овец и коров.
— Мы могли бы сходить туда и посмотреть, — предложил Крис.
Кропф рванулся вперед и схватил Криса за предплечье.
— Нет! Не делайте этого!
— Почему нет? — вступилась за Криса Кира. — Нам-то пугало ничего не сделает.
— А что, если сделает? — пролепетал старик. — Тогда я буду виноват.
Крис осторожно высвободил свою руку из руки Кропфа.
— Ничего страшного с нами не случится.
— Вы в этом уверены? — спросил Нильс. — Может, подождем, пока приедет полиция.
— В Гибельштайне нет своего участка. Пока полиция сюда доберется, будет уже утро.
Бродить в сумерках по лугу и искать овцу Лизе совсем не хотелось. Но Крису так не терпелось все разузнать, что она не стала возражать.
— Ну ладно, пошли, — вздохнула Лиза.
— Решено большинством голосов, — подытожила Кира, глядя на Нильса.
Нильс пробурчал что-то неразборчивое, потом сказал:
— Как хотите.
Кропф собрался с силами и встал на ноги.
— Потом не говорите, что я вас не предупреждал, — крикнул он и поспешил в сторону Гибельштайна. Он сбежал с холма, скользя по земле, и скрылся в тени кустов.
— Пошли, — скомандовала Кира, и, вернувшись к железнодорожной насыпи, друзья двинулись вдоль путей на восток.
Галечный луг находился всего в нескольких минутах ходьбы. Но за холмом его не было видно.
— Как вы думаете, старый Кропф все выдумал? — робко спросила Лиза.
— Похоже на то, — ответила Кира. Но ее голос звучал неуверенно. Ребята так много раз сталкивались с невероятными ситуациями, что не могли вот так просто принять слова Кропфа за речь сумасшедшего.
— На моей руке ничего нет, — сказал Нильс. — А на ваших?
Все покачали головой. Семь Печатей пока не проявились.
Друзья взбежали на вершину холма и посмотрели вниз.
Долину окутали ранние сумерки. Высокая трава гнулась под нежным вечерним ветерком и таинственно шуршала. Стадо Кропфа вышло через открытые ворота и перекочевало на один из соседних лугов. Его охраняла только одна собака — старая овчарка. Шерсть животных была почти такой же серой, как седина их хозяина.
Посреди пустого Галечного луга лежало что-то бесформенное — белое с красным.
— Генриетта, — прошептала Кира.
Дети поспешно сбежали по склону, пробрались сквозь густую стену живой изгороди и замедлили ход. До мертвой овцы оставалось метров десять. Осторожно ступая, они приблизились к трупу.
По крайней мере в одном Кропф их не обманул: его любимая овца была мертва. В этом не было никаких сомнений. Шерсть Генриетты сбилась клочьями и потускнела. Ее голова была повернута от друзей в другую сторону, так что им не пришлось смотреть в ее застывшие глаза.
Несколько минут все стояли молча, не проронив ни слова. Зрелище было ужасным.
— Это… так жестоко, — промолвила Лиза. Ее глаза заблестели от слез.
— Какой мерзавец это сделал? — возмутилась Кира.
Нильс покосился в ее сторону.
— Кто сказал, что это был мерзавец, а не мерзавка?
— Женщина такого никогда бы не сделала, — уверенно ответила Лиза.
Ее брат нахмурил лоб.
— Ах так!
Пока дело не дошло до ссоры, Крис решил вмешаться в разговор.
— По-моему, Кропф не говорил ни о женщине, ни о мужчине, не так ли?
Нильс махнул рукой.
— Да он же был пьян.
— Не был, — решительно возразила Лиза.
— Мы его хорошенько обнюхали, — подтвердила Кира.
Они снова замолчали и посмотрели на овцу.
Генриетта мертва — это ясно. Но где же пугало, о котором говорил Кропф? Его нигде не было видно.
Кира глубоко вздохнула.
— Ее закололи?
— Похоже, что так, — ответил Крис. — Чертовщина какая-то!
Лиза смахнула слезы со щек.
— Кропф сказал, что пугало… — запнулась она, — что оно торчало из овцы.
Крис поборол отвращение и нагнулся к овце, чтобы внимательно рассмотреть рану.
— Вполне возможно, — Крис поморщился. — Боже! Как это отвратительно!
Он поднялся и отошел на шаг назад.
— Эй, смотрите! — вдруг закричал Нильс и показал вправо, в ту сторону, где находился Гибельштайн.
Меж кустов блеснули огоньки. Фары! Какая-то машина ехала по узкой дороге, приближаясь к Галечному лугу. В любой момент она могла появиться из-за живой изгороди.
— Сматываемся! — скомандовала Кира. — Это полиция.
— Но мы ничего не сделали, — возразила Лиза.
— Вы что, хотите, чтобы вас застали здесь, рядом с трупом овцы? — спросила Кира. — Думаю, что для них мы — всего лишь дети! Они сразу подумают на нас. Всего лишь глупая детская шутка.
Нильс скорчил гримасу.
— Веселая шуточка!
Все как один развернулись и помчались прочь вверх по холму. Если постараться, они успеют спрятаться за вершиной холма до того, как здесь появится полицейская машина. Голубые огни-мигалки были отключены, горели только фары. Они освещали все поле и труп овцы холодным белым светом.
Друзья бросились на землю и сквозь траву пытались разглядеть, что творилось внизу.
Машина остановилась. Из нее вышли двое полицейских и направились к трупу Генриетты. Кропф сидел на заднем сиденье. Он покинул машину последним и пошел за ними.
— Ему повезло, — прошептал Нильс. — Наверное, он перебежал дорогу прямо перед патрульной машиной. Иначе бы они так быстро не приехали!
С тех пор как в Гибельштайне закрыли полицейский участок, город время от времени патрулировали дежурные машины, приезжавшие из крупных близлежащих городов. Должно быть, Кропф случайно наткнулся на одну из них.
Друзья навострили уши, пытаясь услышать, о чем говорили внизу. Но тщетно. Они были слишком далеко.
— Все! Пошли домой, — сказал Крис.
Нильс выругался:
— Черт! По-моему, я вляпался в коровью лепешку.
— Фу-у! — протянула Кира и сморщила нос.
— Подождите-ка! — прошептала Лиза в этот момент. — О, только не это!
— Что случилось?
Лиза показала друзьям предплечье.
Смекнув, в чем дело, они тут же посмотрели на свои руки.
Да, они не ошиблись! Это были Семь Печатей! Черные магические знаки блестели на коже так, как будто их только что нарисовали чернилами.
— Черт! — снова выругался Нильс.
— Кто знает, может, и он, — в кои-то веки согласился с ним Крис.
В это время Кропф и полицейские пошли обратно к машине. Машина дала задний ход, развернулась и медленно поехала назад по узкой дороге меж живыми изгородями. Скорее всего, они вернутся, прихватив с собой ветеринара, чтобы тот установил причину смерти животного.
— Эй! Смотрите! Там! — произнесла Кира глухим, полным ужаса голосом.
На другой стороне Галечного луга, у подножия другого холма, метрах в пятидесяти от мертвой овцы виднелась фигура. Высокая и тощая, она производила жуткое впечатление. Растрепанные лохмотья беспорядочно колыхались в воздухе вокруг ее вытянутых в стороны рук. Это было пугало.
— Я хочу убраться отсюда подальше, — прошептал Нильс.
Он произнес вслух то, о чем думали все, но не могли сказать.
Друзья быстро вскочили на ноги и помчались прочь той же дорогой, какой пришли. Сначала убитая овца, потом Печати, а теперь еще и пугало. Для одного вечера это уж слишком! Нужно поскорее добраться до безопасного места, прийти немного в себя, подготовиться и разработать план.
Пугало на холме заскрипело. Повернувшись, оно наклонилось вбок. Казалось, черными дырками, служившими ему глазами, оно смотрит друзьям вслед.
А может, это ветер сыграл с ними злую шутку и развернул пугало? Всего лишь прохладный вечерний ветер.
Гвозди
Была уже глубокая ночь, когда Кира услышала дребезжащий звук. Должно быть, это Лиза и Нильс ставят у дома свои велосипеды. Крис был уже здесь. Он вошел пару минут назад. Сидя за рабочим столом Киры и раскачиваясь на стуле, он с задумчивым видом грыз карандаш.
— Это они, — прошептала Кира. — Пошли!
Крис соскочил со стула и тихонько пошел за Кирой вниз по узкой лестнице старого дома.
В тишине снова раздался голос Киры. Она ругалась на старые ступеньки, которые то и дело скрипели. Тетя Кассандра уже спала. Настенные часы показывали двадцать минут третьего — самое подходящее время, если хочешь добраться куда-нибудь незамеченным. Улицы ночью пустынны. В это время там не встретишь никого, кроме кошек.
