— Да ты что! И что она хотела?
— Ты смеешься? Чего хотят все мамы «сидельцев» — чтобы мы вернули им их мальчиков — ангелочков, когда они еще в детский сад ходили и по вечерам бежали к маме с криком «мамочка, мамочка».
Дежурный на безнадежно махнул рукой и пошел на свое рабочее место, а я остался строить коварные планы по возвращению Ангелова Бориса в привычную ему среду обитания, во всяком случае у меня появился источник информации, так сказать, в стане врага.
Глава 2
Глава вторая. Скелеты в шкафу.
Сомова Людмила.
Банкиры побеспокоили меня примерно через неделю. Начальник службы безопасности банка предложил встретиться следующий вечером в кафе, расположенном напротив института. Судя по голосу, информация, которой он собирался со мной поделиться, была достаточно грустной.
— Здравствуйте Людмила, присаживайтесь, заказывайте что желаете, я оплачу.
— Спасибо конечно, только латте. Что вы такой невесёлый, все так плохо?
Федор Евгеньевич безнадежно махнул рукой и начал рассказывать. По информации начальника службы безопасности банка вырисовывалась следующая картина — за пять минут до взрыва газа в доме горничной, хозяйке дома позвонила внучка хозяина банка. О чём они говорили так долго — установить не удалось. В повседневной жизни внучка хозяина жизни и прислуга практически не общались. На осторожные расспросы властного дедушки, девочка ответила, что такого звонка она не помнит и ничего интересного рассказать не может. Беспокоить девочку специально обученным людям банкир категорически запретил, это было его непреложное условие. Соответственно, служба безопасности банка была в тупике, поэтому они решили вновь обратиться ко мне. Возможно, у меня, как у человека, посвящённого в детали произошедшего, возникнут какие-то идеи.
— Федор Евгеньевич, честно говоря, я пока ничего придумать не могу. Давайте, подумаю до завтра и вам что-нибудь сообщу вечером.
Хотя мне до скрежета зубовного не хотелось этого делать, я купила бутылку вина и пригласила в гости Николая. Войдя в комнату, Николай скептически посмотрел на купленное мной французское вино и выставленную легкую закуску, хмыкнул и двинулся на кухню. Там он без спроса залез в мой холодильник, чем-то зашумел. Через пару минут он появился, неся в одной руке «чекушку» водки и пару маленьких металлических стопочек, а в другой тарелку с крупно нарезанной колбасой. Затем он расположился за столом, отодвинув от себя коробку конфет и тарелочку с сырной нарезкой.
— Я всё-таки знала, что ты алкоголик! Ты даже водку с собой в кармане носишь — ткнула я пальцем в ранее мной не виденную «чекушку».
— Люда, вот ты вроде ведунья, но когда вопрос касается алкоголя, ты всегда ничего не ведаешь. Вот и сейчас пальцем в небо попала. Я водку таскаю для работы. И еще сигареты у меня в куртке, но это не значить, что я курю — Николай спокойно деловито налил себе и вопросительно взглянул на меня.
— Мне вина. А стопки ты тоже в кармане носишь для работы? Да ты не милиционер, а человек — буфет какой-то. Наверное, еще и банку кильки в томате в карманах прячешь?
— Солнце, я по тебе тоже скучаю, но ты уж держи себя в руках. Кильки нет. А стопки твои, я их в шкафу нашел. Ты не знала?
— Наверное, от старого хозяина остались. Надо будет их потом выбросить.
— Да? — мужчина задумчиво стал рассматривать донце у стаканчика: — Слушай, давай я их сам выброшу. Тут просто проба серебра, да еще дореволюционная, в золотниках. Точно не нужны?
Блин, он меня опять поймал. Чтобы оставить последнее слово за собой, я распорядилась:
— Уходить будешь — все стопки в раковину поставишь, я проверю.
Николай выпил, закусил колбасой, помолчал, затем вопросительно уставился на меня:
— Рассказывай, что у тебя случилось?
— Может быть, я соскучилась?
— Я тоже скучаю, но если бы ты соскучилась, то не попрекала бы меня малюсенькой бутылочкой водки.
— Хорошо. Мне нужен твой совет. Есть фирма — большая, очень богатая. Они несколько раз обращались ко мне за консультацией. Пару месяцев назад я выявила у них внедренного человека, который устроился по поддельному паспорту, с «липовым» дипломом юриста. Позднее выяснилось, что человек обладал какими-то паранормальными или гипнотические способностями. Во всяком случае, он постоянно провоцировал конфликты среди сотрудников ключевых отделов. В день, когда я его выявила, он воздействовал на сотрудников, чтобы те осуществили перевод очень крупной суммы денег, сравнимой со стоимостью большого завода, на какой-то левый расчётный счёт. Дней десять назад служба безопасности этой фирмы снова обратилась ко мне. Хозяин фирмы тяжело заболел, никакие методы лечения эффекта не имели. А я нашла в его спальне несколько проклятых предметов. Такие же черные вещи я нашла в тайнике, в комнате горничной, которая жила в доме хозяина. Когда мы с «безопасниками» приехали к горничной, в ее частный дом, она долго не открывала нам. Мы через окно видели, что она ведёт с кем-то важный телефонный разговор, она махала нам рукой, мол, сейчас открою, но держала нас на пороге довольно долго. Горничной, как оказалось, звонила внучка хозяина, которая такого разговора не помнит, о его содержании ничего рассказать не может. Раньше горничной домой девочка никогда не звонила. Расспрашивать, более подробно, внучку хозяин запретил. Тупик. Что скажешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Когда я закончил свой рассказ, Николай вышел в туалет, где за закрытыми дверями долго матерился. Потом он вернулся и мы продолжили.
— Как называется фирма?
— Я обещала не рассказывать!
— Давай считать, что ты не рассказала, а я за три часа поднял сводки за этот период. Потерял время, но нашел сообщение, где при сходных обстоятельствах произошёл взрыв в частном доме с гибелью людей.
Мне пришлось согласиться с логикой его слов, и я сообщила данные моих нанимателей.
— То есть хозяин банка его основной акционер банка. Жены у него нет, он давно вдовец, есть дочь взрослая, разведённая, и внучка — школьница. Скажи, а хозяин уже заявил о своём выздоровлении?
— Нет, он по-прежнему находится у себя в доме, изображает больного.
В это время зазвонил мой сотовый телефон, звонил начальник службы безопасности банка. Федор Евгеньевич сказал, что дочь хозяина находится в больнице, подозревают отравление. Я пообещала перезвонить.
Услышав новости, Николай стал рассуждать.
— Вот смотри — ты прекрасно знаешь, что любые преступления совершается либо на почве страсти, либо на почве денег. Соответственно у нас есть следующие варианты: это преступление на почве личной неприязни. С учётом последнего события преступник не любит не только банкира, но и его дочь. Это маловероятно, но как вариант мы его озвучили. Это все личные мотивы. Второе направление — корысть. Тут либо конкуренты, которые хотят уничтожить банк, либо кто-то хочет забрать банк себе. Если конкуренты, то покушение на хозяина должно сопровождаться атакой на сам банк, а этого нет. А вот если кто-то хочет взять банк себе……. Смотри. Хозяин якобы в тяжелом состоянии, наш злодей, почему то уверен, что он не выкарабкается. Будем считать, что отравление дочери — не имитация и желание замести следы, а второй шаг по захвату банка. И если бы все удалось, то наследницей первой очереди становится внучка, которая несовершеннолетняя. А по закону, ее имуществом будет распоряжаться отец, ну может быть, с натяжкой, как вариант — бабушка со стороны отца. Итого — при отсутствии информации, я бы проверял достоверность отравление дочери и разрабатывал бы ближайших родственников внучки со стороны ее отца — самого папашу и его мать. Все, идей больше нет.
— Спасибо Коля. Я тебе потом позвоню.
На встречу с хозяином банка, Леонидом Борисовичем, я попала вечером следующего дня.
Когда я проходила через большой холл первого этажа, то почувствовала направленное на меня пристальный взгляд. На балконе второго этажа стояла девочка лет восьми, которая внимательно смотрела на меня, о чём-то разговаривая по телефону. В просторной спальне хозяина дома, после взаимных приветствий, я подошла к банкиру, и сочувственно глядя на него, спросила:
