Закончив изложение своей политической программы, Дымов перешел к более насущным вопросам.
– Вам Антон предстоит возвращение в Великороссию, – тоном, не допускающим возражения, произнес Дымов. – Ольга поедет с Вами. У нее огромный опыт подпольной работы, кроме того, она не так давно вернулась из Великороссии и прекрасно знает местные условия. Без нее Вам не продержаться и недели. Главная задача – любой ценой предотвратить раскрытие агентурной сети. Ну и по возможности вычислить место утечки информации.
– Да и еще одно, – Дымов несколько секунд промолчал, словно собираясь с мыслями. Вы слышали когда-нибудь о Книге судеб?
– По-моему так называлось одно из пророчеств Евангелия, – не слишком уверенно ответил я.
– Это явление немного другого порядка, хотя по содержанию оно не уступает Евангельским откровениям. История достаточно любопытная. Сразу скажу, что многие детали мне неизвестны, а из того, что известно картина складывается следующая. Один из олигархов, приближенный к Великому Экзарху, был просто помешан на коллекционировании артефактов. Однажды ему в руки попал достаточно интересный экспонат, который получил название «Книга судеб». С её помощью можно узнать судьбу любого человека, который когда-либо жил на Земле, или будет жить. То есть с помощью Книги судеб можно узнать будущее.
– Чушь собачья, – возразил я. Будущее никому знать не дано, ведь оно многовариантно.
– В том то и дело, что эта штуковина предсказывает наиболее вероятный вариант будущего. Но это значит, что будущее можно немного подкорректировать. В свою пользу естественно. Олиграх просто обалдел от счастья, ведь Книга судеб давала ему неограниченную власть над людьми, и засобирался покинуть пределы Великороссии. Но накануне побега олигарха нашли повесившимся в собственной ванной, а Книга судеб исчезла. И сейчас имперская служба безопасности очень активно ее ищет.
– Странно все это. Я слышал только про одного повесившегося олигарха из Великороссии. Его фамилия Тополевский. Но про Книгу судеб ничего не говорилось. А как МИБ узнало о существовании книги? Думаю, что Тополевский вряд ли всем рассказывал о своей находке, – спросил я.
– На этот вопрос пока нет ответа, – Дымов пожал плечами. Как и на множество других. В моем распоряжении оказались лишь разрозненные фрагменты, кусочки мозаики, из которых я постарался сложить полную картину. Так вот, к чему я это говорю – Книга судеб не должна попасть к Экзарху.
– «Не слишком ли много ты от меня хочешь», – подумал я про себя. Я вроде на волшебника мало похож. Конечно, мне приходилось выполнять достаточно сложные задания, но там было хоть что-то конкретное, а в этот раз сплошной туман: неизвестный источник, сдающий информацию о наших агентах, про Книгу судеб вообще полный бред. По-моему Дымов окончательно свихнулся с горя. Естественно всего этого я Серафиму не сказал. Мы достаточно сдержано попрощались и покинули владения Дымова. Зато наедине с Ольгой я своих чувств не скрывал, при помощи непереводимых идиоматических выражениях высказав ей все, что думаю по этому поводу.
– Ольга же восприняла задание совершенно спокойно.
– Что ты переживаешь дорогой, вот попадем домой, там будет видно. Дома, как известно и стены помогают – резюмировала она. Похоже, пребывание в уютном безопасном Лондоне тяготило ее. Ольгина мятежная душа требовала опасности, приключений. А в том, что она эти приключения найдет, причем на свою пятую точку, у меня не было ни малейшего сомнения. Порой Ольга Дремова ставила меня в тупик. Яркая красавица, миниатюрная блондинка с голубыми глазами и третьим размером груди, к тому же дочь весьма состоятельных родителей, она могла бы выйти замуж за какого-нибудь наследного принца или главу транснациональной корпорации, но в свои двадцать восемь лет оставалась незамужней авантюристкой. Родители вывезли ее из России во время Большого исхода, двадцать лет назад, но она упорно стремилась вернуться обратно. Закончив Йельский университет, она некоторое время работала в крупной юридической конторе, потом внезапно все бросила и вступила в 1-ю ударную Интербригаду, которую формировал Дымов. Удивительно, как она смогла уцелеть. Из тех ультралеваков, романтичных мальчишек и девчонок, потомков эмигрантов, которые шли в Интербригады «на борьбу с «кровавым режимом Экзарха», наслушавшись Дымовской агитации, выжило не более десяти процентов. В отличие от них я сбежал из Великороссии пять лет назад, поэтому прекрасно знал возможности тамошней системы, сумевшей путем демагогии и террора полностью подчинить тех, кто ещё остался. Я неоднократно пытался доказать Дымову бесперспективность идеи с Интербригадами, но он оставался непреклонен. Справедливости ради нужно сказать, что Интербригады не были таким уж бесперспективным делом. Выжившие в ходе трехлетней жестокой войны закалились боях. Кроме того, сумели привлечь на свою сторону часть местного населения, недовольного беспределом, устроенным подручными Экзарха. Ядром сопротивления стала бригада «Призрак», которую возглавлял мой друг Станислав Антонов. Бригада располагалась в Подмосковье и частично в подземельях бывшего метро Старой Москвы, разрушенной в результате Большого взрыва. Имперская гвардия неоднократно пыталась выбить их оттуда, но несла большие потери и вынуждена была отступать. Постепенно сложился хрупкий баланс. Интербригады не имели сил для решительного наступления, но и правительственные части не имели возможности окончательно покончить с Интербригадами. Вот уже три года в стране фактически шла гражданская война. Велась она, как правило, партизанскими методами. Интербригады, пользуясь разведывательными данными, наносили молниеносные удары по коммуникациям врага и тут же уходили, не вступая в серьезные столкновения. За последний год положение Интербригад несколько улучшилось. В одном из бункеров старой Москвы удалось открыть линию телепорта, по которой осуществлялась переброска грузов и добровольцев, а также эвакуация раненых. Конечно, возможности линии были невелики, но это позволило хоть как-то наладить снабжение.
Для того чтобы попасть на место, мы с Ольгой решили воспользоваться телепортом. Конечно, существовал определённый риск, линия пока ещё работала не идеально, и был шанс телепортироваться внутри бетонной стены бункера, но другие способы были гораздо более долгими и не менее опасными. Секретная станция телепорта располагалась в неприметном особняке на территории Лондон-Сити. Оружие и экипировка были завезены заранее, нам оставалось только переодеться. Пройдя линию охраны, мы вошли в маленькую комнатку, где была сложена наша амуниция. Ольга, ничуть не стесняясь, скинула платье и, оставшись в лифчике и трусиках, принялась подгонять под себя специальный костюм «Оборотень», позволявший маскироваться под окружающую местность. Удивительно, но даже на сложное и опасное задание она надела красивое кружевное бельё. Одевшись и рассовав по карманам оружие и боеприпасы, мы вошли в кабину телепорта. В кабине находился только дежурный офицер с нашивками капитана Интербригад. Он проинструктировал нас, пожелал удачи и, нажав кнопку на пульте, открыл шлюз, ведущий в канал перехода. Перед нами колебалась свинцово-серая стена – мембрана пограничного слоя. По ней как по поверхности воды время от времени пробегала лёгкая рябь. От нее веяло холодом и угрозой. Ольга решительно шагнула к свинцовой стене и… прошла сквозь нее, как нож сквозь масло. Я последовал за ней…
Яркая вспышка света, боль в каждой клеточке тела, ощущение такое, что тебя разбирают на атомы. Впрочем, так оно и было. Потом непередаваемое ощущение, когда сознание вытягивается в тонкую трубку и устремляется куда-то ввысь. Жесткий удар о бетонный пол, рядом скорчившись, лежит Ольга.
– С возвращением! – Ольга с трудом встала на ноги.
– Удивительно, как нас не расплющило о стенку. Телепорт это конечно жесть, – проворчал я, массируя ушибленную коленку. Мы оказались в просторном помещении с голыми бетонными стенами. Позади нас чуть заметно колебалась упругая мембрана перехода. По ее поверхности иногда проскакивали голубые молнии электрических разрядов. В противоположной стороне бункера была расположена раздвижная дверь похожая на дверь лифта. Раздалось шипение, дверь распахнулась и нам в лицо ударила струя горячего воздуха. За дверью располагалась комната управления, под завязку набитая разнообразной аппаратурой. У пульта управления суетились двое техников в интербригадовской полевой форме – тёмно зеленый пятнистый комбинезон, красные молнии в петлицах, на рукавах – эмблема бригады «Призрак» – орел, держащий в когтях щит с изображением серпа и молота. Нас встречал сам командир бригады Станислав Антонов. На нем была такая же полевая форма, как и на остальных. Лишь три серебристых ромба в петлицах свидетельствовали о его высоком положении. За то время, что мы не виделись, Стас здорово сдал: на лбу обозначились глубокие морщины, под глазами явственно залегли тёмные круги от постоянного недосыпания. Лишь твердый, даже колючий взгляд Антонова выдавал его по-прежнему непреклонную волю. Станислав был прирождённым командиром, способным вести за собой бойцов. Такие люди, как он, появлялись на Земле, наверное, раз в столетие, если не реже.
