— У мистера Грейвза бурная фантазия.
— Ничего не фантазия, — возразил Грейвз, — все было, как я говорю. И хватит изображать из себя ничего не ведающих овечек. Я уже догадался, вы из разведки. Зачем я вам нужен, можете мне сказать?
— Для танцев, — зло сказал руководитель группы. — Как именно ты будешь помогать Шмидту в Москве, он тебе не сказал?
— Нет, ничего больше не сказал. И вообще, почему вы меня об этом спрашиваете? Кто вы такие? Я хочу знать, почему меня сюда привезли.
— Заткнись, — коротко сказал один из сотрудников, стоявший рядом с ним.
Их руководитель молча посмотрел на Грейвза и вышел в другую комнату. Он стоял там и курил, глядя в окно, когда к нему вошел один из его сотрудников.
— Непонятно, — сказал он по-русски, — если это провокация, то нас давно должны были взять.
— Нет, это не провокация, — возразил руководитель группы, не поворачивая головы. — Судя по всему, Грейвза сознательно включили в группу вместо Эшли, чтобы он мог помочь кому-то в Москве. Эшли был слишком известным человеком, и на его помощь нельзя было рассчитывать. Получается, что господин Шмидт сознательно убрал Эшли, чтобы заменить его на Грейвза. Нужно срочно передать в Москву, чтобы проверили все связи Грейвза и Эшли.
— Передадим, — пообещал сотрудник. — А что делать с Грейвзом? Утопим в море?
— Нет, — задумчиво сказал руководитель, — если погибнет второй журналист, это вызовет еще больший скандал. И заставит английскую полицию копать там, где не нужно копать. А мистер Шмидт поймет, что у него появился опасный соперник. Грейвза нельзя убивать ни в коем случае. Нужно сделать так, чтобы он не поехал в Лиссабон.
— Хотите его отпустить? — изумился сотрудник. — Как мы ему все объясним?
— Я постараюсь, — сказал руководитель группы.
Он потушил сигарету, но окурок не выбросил, а, достав бумагу, завернул его и взял с собой. После чего вышел в другую комнату и, подойдя к сидевшему на диване Грейвзу, негромко сказал:
— За преступления, которые ты совершил перед народом Гаити, ты, Мигель Грейвз, заслуживаешь смертной казни…
— Вы все-таки с Гаити, — пробормотал Грейвз.
— Но мы решили дать тебе шанс, — неожиданно сказал его грозный собеседник, — мы не станем тебя убивать. Достаточно того, чтобы ты никуда не поехал.
— Отнимите у меня билет? — Грейвз был храбрым человеком, и остатки алкоголя еще не совсем выветрились, что придавало его храбрости оттенок бравады.
— Сломаем тебе ноги, — пообещал ему собеседник.
Грейвз вздрогнул. В глазах этого человека он прочел свой приговор.
— Черт вас возьми. — пробормотал он, — это ведь очень больно.
Но его слова не волновали руководителя группы. Он подозвал к себе одного из сотрудников:
— Сделайте ему укол, пусть уснет. Можете напоить его до бесчувствия. Это вместо анестезии. Сломаете ему ноги и выбросите где-нибудь в Сохо. Пусть все выглядит так, словно его сбила машина. Вы все поняли?
— Все, — кивнул сотрудник.
— И никакой самодеятельности, — жестко добавил руководитель группы. — Я еду в посольство, — добавил он на прощание.
Через несколько минут со двора выехала темно-синяя «Тойота». Сидевший за рулем человек взглянул на часы. Через сорок минут он должен подъехать к посольству уже на другом автомобиле. Он только сегодня прибыл в Лондон, и английская контрразведка еще не успела взять его под наблюдение. Неизвестный взглянул на себя в зеркало и снял очки. Потом осторожно убрал тонкую полоску усов. Теперь он выглядел гораздо моложе. И гораздо менее привлекательно. Полковник Федеральной службы безопасности России Камил Баширов еще раз посмотрел на себя в зеркало. И чуть нахмурился. Ему не нравилось ни сегодняшнее похищение Грейвза, ни вся запутанная история вокруг этого дела. Он понимал, что обо всем нужно срочно информировать Москву. Но даже Баширов с его многолетним опытом работы не мог предположить, что это только начало самой грандиозной операции, которая будет проведена в мире в год, завершивший второе тысячелетие.
МОСКВА. 27 МАЯ
Он прилетел из Италии в прекрасном настроении. Каждый раз, встречаясь с Джил, он удивлялся себе, своей обретенной способности радоваться. Казалось, в его возрасте, когда давал о себе знать кризис, обычно поражавший сорокалетних мужчин, ностальгирующих по бесшабашной молодости, и с грузом его проблем было трудно вновь обрести эту способность радоваться обыкновенной человеческой жизни и красивой женщине. Тому неожиданному счастью, которое свалилось на него в сорок лет. Впервые в жизни он не хотел никуда уезжать. Впервые он чувствовал себя в состоянии почти абсолютного равновесия. Но позвонил Владимир Владимирович и попросил его приехать в Москву. Они были знакомы много лет и Дронго знал, что старик не станет просто так вызывать его из Италии. Очевидно, случилось нечто важное, и Владимир Владимирович, получивший важное сообщение, счел своим долгом найти Дронго, чтобы вызвать его в Москву.
Вечером Дронго сидел перед компьютером, когда раздался телефонный звонок. По взаимной договоренности Владимир Владимирович всегда предупреждал о своем приезде. Вот и на этот раз, сказав, что приедет вместе с Потаповым, старик сразу положил трубку, понимая, что эта фамилия не вызовет у Дронго радостных ассоциаций. Потапов был заместителем директора ФСБ и чудом умудрился усидеть на своей должности сразу при трех руководителях. С одной стороны, это было несомненным признанием его профессиональных заслуг, а с другой, сказывалось и то немаловажное обстоятельство, что в самых критических ситуациях он не стеснялся прибегать к консультациям Дронго, полагаясь на его аналитические способности.
Когда раздался звонок, Дронго подошел к двери, предварительно включив камеры наблюдения. На лестничной площадке стояли двое мужчин. Один из них — человек лет шестидесяти, опиравшийся на палку, сделал шаг по направлению к камере и, подняв голову, помахал рукой. Дронго выключил сигнализацию, не позволявшую открыть дверь без набора специального кода, и отпер дверь. Владимир Владимирович шагнул первым, тяжело опираясь на палку и протягивая руку. Вошедший с ним человек был гораздо моложе. Ему было под пятьдесят. Среднего роста, с редкими темными волосами, невыразительным блеклым лицом, немного выпученными глазами, которые обычно смотрели на собеседника, не мигая.
— Добрый вечер, — сказал он, не протягивая руки. Только кивнул, видя мрачное настроение Дронго.
— Здравствуйте, — Дронго кивнул ему в ответ, жестом приглашая в гостиную.
Когда оба гостя прошли в комнату и разместились на диване, Дронго прошел следом и сел в глубокое кресло напротив, подвинув к гостям столик на колесиках. Он налил себе минеральной воды, после чего спросил у гостей:
— Чем обязан вашему визиту?
— Сейчас расскажем, — сказал Владимир Владимирович, — только не нужно нервничать.
— Я не нервничаю, я радуюсь, — ответил Дронго, — всегда, когда вижу вашего спутника, я начинаю радоваться жизни. Сначала он не дал мне закончить расследование на телевидении по поводу убийства известного телеведущего. Затем активно мешал расследованию хищения на военном объекте в Сибири, в результате чего едва не произошла трагедия. И наконец, совсем недавно помешал моему расследованию, когда выяснилось, что московского мэра хотят физически устранить. Мне иногда кажется, что генерала специально присылают ко мне, чтобы он вел со мной параллельные расследования и делал все, чтобы помешать мне.
— Зачем вы так говорите? — зло спросил Потапов.
Подвинув к себе столик, он открыл бутылку виски и щедро плеснул в большой стакан, положив туда два кусочка льда, после чего залпом выпил его содержимое.
— А разве я не прав? — удивился Дронго.
— Можно подумать, что вы ничего не понимаете, — огрызнулся генерал, — в нашей стране все время меняется политическая конъюнктура. А мы все — руководители спецслужб, — как проститутки, стараемся ублажать каждого, кто передает нам приказы от имени президента. Сегодня ему нравятся одни союзники, завтра другие. Сегодня у нас один директор, завтра другой. Я вообще думаю, что скоро и меня уберут из ФСБ. Я пересидел уже трех директоров, а для нашего ведомства это достаточно много.
— В таком случае не нужно быть проституткой, — заметил Дронго, — вы всегда можете положить свое заявление об отставке новому руководителю.
— И отправиться служить бандитам? — невесело спросил Потапов. — Вы меня с собой не сравнивайте. Это вам удалось остаться независимым экспертом, получать фантастические гонорары и жить в свое удовольствие. А я всего лишь государственный чиновник. И как только меня лишат моей работы, я должен буду отправиться к известным вам олигархам и слезно просить их устроить меня на работу. Меня, конечно, возьмут, но после этого я стану даже не проституткой, у которой есть какие-то правила общения с «клиентами». Я стану дешевкой, об которую все станут вытирать ноги. И вы это прекрасно знаете.
