На плечи посыпались малиновые лепестки, защекотало в носу. Оливия выбралась наружу. На пальцах осталась сухая пыль - Оливия машинально потянулась к кувшину с отстоявшейся водой. Задумчиво покачала его, глядя, как колышется зеленая пленка на поверхности. «Сломанная стена - страшно, но объяснимо», - сказала она себе. Это не рыбка («Розыгрыш!» - испуганно закричала внутри Оливия Разумная). От бугенвиллеи придется избавиться - жаль, но ничего не поделаешь: не позволять же растению разрушать дом. Оливия со вздохом взглянула на пышную шапку цветов, наклонилась, чтобы поставить кувшин на пол, и замерла.
Стена под подоконником раскололась, и сквозь трещину с улицы пробивался мягкий зеленоватый свет. Оттуда тянуло влажным, прелым жаром - скользкой палой листвой, синими поганками на гигантском гниющем бревне, мясистыми цветами с гладкой, восковой сердцевиной. Парная тишина взорвалась хлопаньем крыльев и хриплым птичьим воплем. Пол качнулся и медленно ушел из-под ног.
Телефон был усыпан сухими листьями. Оливия вдруг поняла, что он молчит уже неделю - с тех пор как в кувшине нашлась тетра. Будто очнувшись, она оглядела комнату. В зеленом полумраке пахло сыростью и плесенью, потолок и стены покрывали разводы, и пол был усеян опавшими листьями и комочками земли.
Она смахнула с телефона мусор и сняла трубку.
- Бугенвиллея сломала стену на улицу, и теперь мне страшно, - говорила Оливия автоответчику, набрав очередной номер. - В стене щель, и из нее пахнет джунглями.
Сестре она позвонила последней.
- Ты совсем заигралась, - тревожно ответила та, и тогда Оливия рассказала про рыбку.
- Я принесла ее в пакете с водой, - сказала Алекс, - извини.
- Мне придется избавиться от растений, - сказала Оливия.
- Достаточно выкорчевать этот здоровенный куст. Жалко, конечно, но…
- Нет. Ото всех, - тихо ответила Оливия. - Ото всех. Мне страшно.
- Глупо. Но как хочешь, - сестра помолчала и добавила: - Может, оно и к лучшему.
Оливия осторожно положила трубку и прикусила губу, чтобы не заплакать. Ни выкинуть, ни тем более выкорчевать свои джунгли она не могла - не поднималась рука, и Оливия решила просто засушить их. «Дождь кончился, - сказала она себе. - Дождь кончился, небо очистилось; хватит сходить с ума».
Она методично обошла квартиру, собирая пластиковые бутылки, лейки и любимые стеклянные кувшины. Отстоявшуюся воду выливала в раковину - из одного сосуда выскользнула еще одна тетра и судорожно забилась на дне. Оливия, брезгливо кривясь, ногтем подтолкнула ее к сливному отверстию. Она драила стекло металлической мочалкой, пока на кувшинах не осталось и следа водорослей. Запихала лейки и ведра в самый дальний угол стенного шкафа.
Сгребла в пакет пузыри и пакеты с удобрениями и вывалила в мусоропровод. Еще раз обошла квартиру. Схватилась было за пылесос, но махнула рукой: все равно скоро все засыплет сухими листьями. Оливия забилась в кресло и, стараясь не смотреть на растения, долго слушала удары капель и шорохи между ними: цветы допивали последнюю в своей жизни воду.
Она проснулась от жажды. На кухне нашлись лишь остатки минералки - пара глотков, которые едва смочили пересохший рот. Оливия провела языком по шершавым губам и открыла кран. Она гулко глотала, давясь и обливаясь; вода холодным шаром прокатывалась по горлу и падала в желудок тяжелым комом. От воды несло хлоркой и металлом, но Оливия смогла остановиться, только почувствовав, как раздулся живот.
Она оглядела батарею пустых пластиковых бутылок. Прозрачный голубоватый пластик напоминал о горных озерах, полных вкусной воды. Бутылок собралось много. Неестественно много - столько не могло накопиться за какие-то три дня, и все же… Всего три дня, как она решила избавиться от растений; всего три дня, как страх зайти слишком далеко, всегда таившийся в глубине души, стал зримым и осязаемым. Но новые звуки уже наполняли квартиру - сухое потрескивание, тихие щелчки, песчаный шелест, колкое старческое покашливание.
Ее джунгли умирали. Это было невозможно, неправильно - иногда Оливия не поливала растения и по неделе, и с ними ничего не случалось, но сейчас джунгли погибали. Зелень сменили оттенки коричневого. Мясистые листья тигровой бромелии сделались болезненно-белесыми, почти прозрачными. Папоротник осыпался ржавым кружевом. Все стало ломким и хрупким, и каждый шаг, малейшее сотрясение воздуха приносили новые разрушения.
Оливия подошла к подоконнику - и с шорохом упал еще один лист. Она провела пальцем по стволу граната, покрытому клочьями отслоившейся коры. Оторвала сухой побег, смяла. Стебель рассыпался в скрипучую пыль. Хотелось заплакать - но слезы не шли, лишь резало глаза, до боли сводило горло и опять страшно хотелось пить.
Вновь наглотавшись из-под крана, Оливия набрала воды в пустую бутылку - вкус тот же, но хоть на вид приятнее. Звонок в дверь застал врасплох - Оливия вздрогнула всем телом и застыла. Открывать не хотелось - казалось, за дверью поджидают чужаки, которые будут всюду совать свой нос, не понимая, что засуха - только ее дело, ее и растений, и больше никого не касается. Будут задавать дурацкие вопросы, как тогда - с котенком. Тот тоже был… слишком живой, но никто этого не понимал, никто, кроме Оливии.
Она уже решила сделать вид, что ее нет дома, когда вспомнила о визите сестры. Сама попросила прийти - и едва не оставила на пороге. Обтерев испачканные древесной трухой пальцы о джинсы и не выпуская из рук бутылку, Оливия пошла открывать.
- Жалко, - сказала Алекс, оглядевшись. - Может, все-таки не стоило так резко?
- Нет уж, хватит, - Оливия отхлебнула воды, тщательно завинтила крышку. - Ты сама говорила, что я заигралась. Больше никаких растений. Вообще никаких. Ни дома, ни в садах… хватит.
- И что ты теперь будешь делать? Оливия пожала плечами.
- Понятия не имею, - сказала она. - Я не просила этого умения, я его не хочу, - подбородок Оливии затрясся, но глаза остались сухими. Она судорожно вздохнула и сжала губы. - Пойдем чаю попьем, - подтолкнула она сестру.
Алекс мрачно смотрела, как Оливия возится с чашками. С сестрой явно творилось что-то неладное. Скулы, будто обтянутые пергаментом, растрескавшиеся воспаленные губы, тусклые волосы, руки, похожие на птичьи лапки… Оливия нажала на кнопку чайника, опять жадно глотнула минералки. Алекс не выдержала.
- Не нравится мне, как ты выглядишь, - сказала она. - И пьешь все время. Ты не заболела случайно?
- Нет.
- Уверена? С тобой явно что-то не то. Может, сходишь…
- Нет! - Оливия сжала руки, выдохнула. - Со мной все в порядке.
Они помолчали, настороженно поглядывая друг на друга. Потом Оливия тихо заговорила, опустив глаза:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
