Принадлежала она к довольно редкому классу чернокнижников. В отличие от прочих заклинателей он требовал большого умения играть и в частности понимать, что и когда надо делать. В ином же случае основное оружие данного класса — проклятия — вполне могли обернуться против него самого или его союзников.
— Да хорош трындеть! — воскликнул мужчина в очках-консервах, плотно закрывающих глаза, с причудливым украшением, состоящим из нескольких колец на лбу. — Дела делать надо уже!
Класс этого персонажа был понятен издали с первого же взгляда и без всяких объяснений. Сунрад одевался как стереотипный алхимик, вёл себя как стереотипный алхимик, да и играл как стереотипнейший алхимик, что придавало ему немалую долю забавной, но предсказуемой карикатурности.
Последних двух участников рейда, которые в склоках не участвовали и вообще держались в стороне, сами себе на уме, можно было крайне легко спутать, особенно в бою, когда эти две эльфийки, оборачивались изящными, но практически одинаковыми пантерами и принимались мельтешить по округе с невероятной скоростью. Звали их соответствующе: Рукороко и Курокоро. Или же наоборот. Ни одна из них нисколько не пыталась облегчить задачу с угадыванием кто есть кто. Приходилось каждый раз поднимать взгляд и смотреть на строку никнейма.
Вне боя их внешность заметно отличалась, но исключительно за счёт контрастности одежды: Курокоро одета была в бело-зелёное платье, а Рукороко, соответственно, в зелёно-белое. Впрочем, не будучи в зверином обличии, они не мельтешили, что несколько упрощало задачу по опознанию.
Именно такой состав рейда спустился в катакомбы близ города с плохо выговариваемым названием Амбваланг. Причиной экспедиции стало не столько крысолюды сами по себе, сколько то, что эти противные создания украли посреди бела дня из самого центра города статую его основателя — некоего Амбва. Персонаж этот никаким игроком не был, давным-давно умер и вообще какую-то значимость представлял только для людей, знакомых с историей мира «Хроник раздора». Тем не менее за его статую городские власти назначили солидную, особенно по меркам этой, считающейся низкоуровневой, локации награду. Это-то и свело двенадцать весьма разномастных персон вместе.
Пока, самым сложным в их почти полуторачасовом приключении являлся спуск в катакомбы. Те лишь недавно обнажились, когда возле Амбваланга в результате весьма плачевных событий появился гигантских размеров кратер. Этакий эпицентр магического ядерного взрыва с соответствующими опасностями вроде убивающего всё и вся излучения, мутантов и просто опасной живности.
И тем не менее пройдя этот участок, пробившись через кишевшие крысолюдами катакомбы, группа без потерь дошла до финального босса. Оный как раз помпезно являл себя игрокам.
Крысы-жрецы, чей ритуал игроки рейда силились сорвать, но волею скриптов потерпели неудачу, взывали за помощью к своему богу — некой четырёххвостой крысе. Тот ответил, но, как всякий мудрый бог, не желая подрывать веру в себя, явился на помощь не лично, а прислал свой аватар: гигантскую, антропоморфную, полупрозрачную, ещё и светящуюся токсичным зеленоватым светом четырёхрукую крысу. Вооружена та оказалась так, словно она опаздывала и в спешке схватила первое попавшееся оружие: копьё, молот, меч и магический посох.
— Это, мои дорогие, символизирует единство четырёх сущностей крысиного бога, — поделилась познаниями во внутриигровых историях Лукаша. — Остерегайтесь гигантского посоха — его заклинания вещают неприятный дебаф. Не попадайте под тычки копья — оно отравленное. Молот полностью разрушает вашу защиту, что может быть очень опасно! А меч…
Свой рассказ она сопровождала очень своеобразной, откровенной пантомимой, от которой мужчины не могли отвести взгляд, а женщины кривились.
— А меч, видимо, глубоко режет? — откровенно глумясь, уточнил Горац, испытывавший солидарность скорее с женской половиной рейда.
— Именно так, мой дорогой. Ты такой догадливый! Нам определённо стоит провести больше времени вместе! — бард принялась поправлять свой корсет, чем заставила вредного эльфа не только заткнуться, но и смущённо отвести взгляд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ш-шилоклювка, — брезгливо глядя на неё, Матаркша буркнула ругательство в матфильтр, который не «запикивал», а заменял матершину на названия птиц.
Назревающую перепалку прервал своими рыком босс — так он обозначил, что закончил своё воплощение и готов умирать. Первым на него, как и положенно танку, с криком: «За плату мою материнскую!» бросился Тукан, за ним последовали остальные бойцы ближнего боя, после чего, немного выждав, подключились маги и жрецы.
Аватар крысиного бога несомненно был весьма грозным противником. Не только из-за размеров или силы. Он очень ловко и умело пользовался всем своим вооружением, комбинируя его на разный лад, а также непредсказуемо и быстро перемещаясь по полю боя. Последнее обстоятельство было особенно неудобно даже не для магов, к которым регулярно прибегал противник, а для Тукана. Ему то и дело приходилось, перечисляя разнообразные виды пернатых, носиться по полю боя. Не то чтобы его сильно беспокоили физические нагрузки в тяжеленном снаряжении, просто большинство тех, кого он бегал защищать, не вызывали ни малейшего желания им как-то помогать. Скорее наоборот.
— Нельзя как-то поживее убрать отсюда эту образину? — возмущалась Матракша, прижатая боссом к стене.
— Не загораживайте линию огня, нубы! — раздался издали полный возмущения вперемешку с высокомерием крик Гораца, который, почуяв, что его звание самого токсичного сопартийца вот-вот уйдёт другой, поднажал.
— Не ссорьтесь, а работайте сообща, так мы все получим больше удовольствия! — попыталась успокоить их Лукаша.
Примирить враждовавших ей, конечно же, не удалось, а вот сбить с толку и заставить думать о другом — сколько угодно.
— Интересно, она эти эвфемизмы на ходу придумывает или заранее заучила? — спросила сама у себя Фиона.
— У кого что на уме, тот о том и трындит, — пробегая мимо неё, весело ответила Клесирра.
— Ой, ай, простите, извините, я не специально! — случайно столкнувшись с одной из близняшек, принялась извиняться замешкавшаяся Щёлочь.
Всё бы ничего, друид на это даже не обратила внимания, но про свои обязанности целительница совершенно позабыла. Босс этого тоже не заметил, для такого ему откровенно не хватало мозгов, зато ощутил Тоорил, который как раз не очень удачно увернулся от удара молотом. Шипя какие-то невнятные ругательства, которые не мог разобрать ни игровой автопереводчик, ни тем более матфильтр, он принялся, не спуская глаз с босса, отступать, дабы не погибнуть. Увы, сзади как раз запутался в своих склянках, колбах и мешочках Сунрад, и неожиданное столкновение совсем не улучшило положение алхимика.
— Нет, нет, нет, НЕТ! — пытаясь удержать какую-то особо хрупкую и по видимости ценную пробирку, принялся приговаривать он, пятясь назад.
Опасный реагент Сунрад всё же, извернувшись и обозвав Тоорила унизительным словом «д-дятел», поймал. И в тот же момент поймал в голову сосульку внушительных размеров от Гораца, который не только не сделал ничего, чтобы предотвратить это, но ещё и возмущённо воскликнул:
— Смотри, куда идёшь, позёр!
Мгновенно покрасневший от злости алхимик хотел было что-то ответить, но мимо в очередной раз пробежал босс, а за ним целая толпа, возглавляемая Туканом, и потому ограничился злобным взглядом и не предвещающей ничего хорошего для высокомерного эльфа усмешкой.
Где-то поодаль, находился Фалайз, привычный держаться подальше от других игроков. Он неторопливо бросал в аватара крысиного бога самонаводящиеся сгустки тьмы. Те не то чтобы наносили много урона, но в отличие от многих других заклинаний дикого мага сами находили свою цель, никому не мешая и не задевая. В том, какая реакция последовала бы, задень Тоорила, Сунрада или кого-то ещё, он сам, Фалайз, уже вкусивший горький плод предрассудков, нисколько не сомневался, потому действовал по принципу «курочка по зёрнышку».
