Послышался звук разливаемого по бокалам вина.
— Тигран, я знаю тебя, что ты задумал? — настороженно спросил Илиан. — Боюсь, что несусветную глупость.
— Ты хочешь сказать, что я всегда делаю глупости? И как правитель принимаю неверные решения? — голос мужа звучал вызывающе.
— Нет, как правитель, ты мудр и справедлив, — возразил младший брат. — Но вот что касается Манон… у тебя словно мозг отключается.
— Илиан, брат, я сам не понимаю, что происходит. Она та — и не та женщина, что была так дорога мне. Я не узнаю её. В ней погас огонь, что так привлекал меня. Она словно покрылась коркой льда. Почти беспрекословно выполняет всё, что я прошу… она вновь стала Бледной Молью. Я уже не хочу прикасаться к ней ежеминутно. Вспоминаю… только, когда вижу… хотя раньше все мысли были о ней. Хочу видеть её обнажённой, мне надоели эти её тонкие сорочки, голая она только в темноте, когда я не могу видеть её шрамов… Шрамы… Илиан… они почти везде, где бы ни коснулась рука… такая нежная и бархатистая кожа, но руки постоянно ощущают этот контраст. Раньше он возбуждал необыкновенно, а теперь раздражает. Хочу прикасаться к своей женщине без этих напоминаний о её прошлом.
Манон сползла по стене, заткнув рот кулаком, вгрызаясь зубами, чтоб не завопить во всю глотку от той боли, что раздирала её изнутри. Душа корчилась в агонии.
— Тигран, — изумленно произнёс Илиан. — Я не верю своим ушам. Что ты мелешь, ты пьян?
— Да, я пьян, и поэтому говорю то, что давно гложет меня. Она просила отпустить её в поместье на месяц. Я отпущу. А сам уеду в охотничий домик на этот месяц. Поэтому и позвал тебя, чтоб ты заменил меня на это время.
— Зачем?.. Ты хочешь развестись?
— Нет, не могу так с ней поступить, — Тигран тяжело вздохнул. — Я договорился с одной разорившейся дворянкой, вдовой. У неё уже есть ребёнок. Она родит для меня сына и будет воспитывать до десяти лет, потом я заберу его ко двору, и он будет уже при мне в качестве пажа, его воспитанием займутся лучшие учителя… а по исполнении совершеннолетия я признаю его.
Илиан поперхнулся вином и закашлялся.
— Идиот… ты полный идиот… — резюмировал он, прокашлявшись. — Бледная Моль… так ты сам сделал из неё эту Моль своими требованиями измениться… подчиниться правилам света, общества, этикета… Она любит, и пошла на всё это ради тебя. Эта женщина перекроила себя под тебя, а ты не оценил это… Ты полюбил её прежнюю — непокорную, свободную, яростную. Ну, так что ж ты не любил её такой, зачем ломал под себя? Я уверен, что под этой «коркой льда» по-прежнему бушует неукротимый огонь… Тигран, опомнись… Плюнь ты на желание иметь наследника. Неужели тебе мало просто любить эту женщину?
— Мало. Я должен думать о будущем, думать о наследии, что оставил нам отец, о герцогстве Аландер.
— Ти-и-игра-ан, — простонал Илиан. — Ты представляешь, что будет, если она узнает? Она не простит.
— Не узнает. А потом пройдёт уже много лет и она поймёт, почему я так поступил.
— А если родится девочка? Да мало ли что может случиться… Вдруг Манон забеременеет? — не унимался Илиан в попытке достучаться до брата.
В темноте гостиной тело женщины перестало вздрагивать от беззвучных рыданий.
На пол сползла Манон — герцогиня Аландер, а поднялась Манон Авье — Палач.
«Корка льда», да, очень верное определение нашёл Тигран Аландер. Теперь оно было применимо к Манон в полной мере. Сердце и душу покрыла «корка льда». Она была холодна и спокойна, это не конец, это всего лишь мужчина, предавший её.
Да и верно ли это утверждение? Он правитель, и на первом месте стоит забота о будущем процветании целого герцогства. Она всего лишь любимая женщина, не оправдавшая его надеж и чаяний. Не смогла стать достойной герцогиней, не смогла стать достойной женой, матерью его наследника. Сплошное разочарование…
Вспомнился Стас, бросивший её в той жизни СМСкой… можно сказать, что здесь она тоже получила СМС.
Она сделала несколько шагов от двери, намереваясь уйти тихо. Но остановилась, глянула через плечо на дверь в кабинет, мстительная ухмылка исказила губы. Развернулась и шагнула к дверям.
Она неслышно просочилась в приоткрытую створку, та даже не скрипнула. Братья сидели в креслах перед камином, лицом к нему, спиной к дверям. Манон на ходу развязала пояс пеньюара, так хотелось затянуть его на шее «любимого» мужа. Намотала его на запястье.
Братья молчали, погруженные в свои мысли, и несколько секунд не замечали появившуюся перед ними Манон.
— Манон?! — воскликнул удивлённо муж и попытался подняться с кресла, но она жестом остановила его. Она смотрела на мужа, лишь мельком скользнув по Илиану взглядом. Но и этого ему хватило, чтобы понять… пришёл им, как выражается Манон, полный криндец, беспощадный и неотвратимый.
Не сводя глаз с Манон, аккуратно, не торопясь, поставил бокал на пол, освобождая руки. Он помнил, кто эта женщина. И то, что сейчас она полна едва сдерживаемой холодной ярости. Заметил замотанный на запястье пояс. Она, не сводя глаз с мужа, стала разматывать его; Тигран, словно загипнотизированный, смотрел в её глаза.
Илиан же настороженно отслеживал малейшее её движение. Вот пояс развязан, рука взмахнула им перед лицом мужа, он даже не дёрнулся, не отводя глаз. Манон взяла пояс в зубы, грациозно прогнулась вперёд, резко тряхнув головой так, что кончики волос больно хлестнули по лицу Тиграна. Волна белоснежных волос, в цвете огня переливающаяся оттенками желтого и оранжевого, опустилась до самого пола, руки собрали волосы в высокий хвост на затылке. Манон выпрямилась, потянула пояс, чёрный шёлк скользил меж зубов, оттеняя их белизну и алые губы, оскаленные в предвкушающей улыбке. Подняв высоко волосы, она завязала их поясом. Теперь они едва касались лопаток.
Всё это она проделывала на фоне ярко горящего камина, её тело отлично просвечивало сквозь тонкую ткань. Она повела плечами, и чёрный шёлк пеньюара соскользнул на пол.
— Манон! — вскричал Тигран.
— Заткнис-с-сь, — прошипела жена, распуская завязки рубашки, — ты хотел увидеть мое тело при свете… я исполняю твою последнюю волю…
Её сильные руки рванули ворот, ткань с треском разошлась до пояса, ещё рывок — и она скинула с себя алую тряпку. Мужчины ошарашенные, завороженные и с растущим кое-чем в штанах смотрели на женщину. Она, раскинув руки в стороны, медленно кружилась, предоставляя возможность рассмотреть себя. Илиан испустил судорожный вздох. Тигран пришёл в себя, вспомнив, что зритель не он один.
— МАНОН!!! — завопил Тигран, пытаясь вскочить, но она отреагировала мгновенно. Удар ногой в челюсть с разворота — и он осел обратно в кресло. Ступня, упёршаяся в грудь, впечатала его в спинку. Правая рука выхватила из ножен на поясе Тиграна клинок. Илиан вскочил. Манон обернулась, улыбнулась ему, мужчина отпрянул.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
