Историки в их попытках придать истории смысл подразделяются на исторические школы и исторические философии. Исторические школы пытаются обнаружить объективные научные закономерности в человеке, в природе или в течении времени, тогда как подразделение на исторические философии предполагает разные взгляды на взаимосвязь жизни и бесконечности, Абсолюта.
Выделяются три большие исторические школы: географические детерминисты, экономические детерминисты и биографические интерпретаторы.
Уильям У. Смит полагает, что история обусловлена пространственными границами, и в своих трудах по истории американской Церкви делает географию определяющим фактором ее развития.
Книга Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма» развивает теорию, что протестантизм привел к развитию капитализма, и является примером экономической интерпретации истории.
Работа Карлайла о Кромвеле — биографическое рассмотрение истории, поскольку там анализируется Гражданская война в Англии в середине XVI века как отражение личности Кромвеля. Все эти ученые ищут ответа на вопросы истории в человеке, природе или в теории развития.
В зависимости от подхода к пониманию истории, исследователей истории философии можно разделить на три группы:
1. Пессимисты. Рассматривая историю лишь как то, что «существует под солнцем», они часто усваивают материалистический подход к действительности. Они обращаются прежде всего к истории человеческих неудач. Примером может служить книга Освальда Шпенглера «Закат Европы». Шпенглер описывал главным образом цивилизации, а не нации. Он считал, что каждая цивилизация проходит через стадии рождения, развития, зрелости, упадка и смерти. Западная цивилизация — самая новая из существующих — находится, по его мнению, в периоде упадка. Она должна скоро умереть, а с нею вместе умрет и христианство. Не видя в жизни ничего, кроме неудач, люди, подобные Шпенглеру, отрицают и прогресс в истории. Их взгляды можно символически описать как серию одинаковых окружностей, расположенных одна над другой, в которых циклами протекает время.
2. Оптимисты. История представляется им восходящей линией или последовательно повышающимися уровнями спирали. Большая часть этих философов являются гуманистами. Они рассматривают человека как главный и определяющий фактор в истории. Обычно принимается в расчет также биологическая и социальная эволюция, а время рассматривается как линейная категория. Работы Арнольда Тойнби, выдающегося современного философа, служат примером этого направления исторической философии. Тойнби соглашается со Шпенглером в том, что необходимо изучать историю цивилизаций, однако в отличие от последнего верит, что каждая цивилизация стремится к своей цели — воплощению на земле Царства Божия. Хотя такой подход более духовен, чем подход пессимистов, Тойнби все-таки признает современный библейский критицизм и теорию эволюции.
Еде один оптимист, известный немецкий философ XIX века Гегель, полагал, что история — это процесс раскрытия Абсолютного Духа в развитии человеческой свободы. Прогрессом Гегель считал последовательные серии противоречий, которые разрешаются до тех пор, пока Абсолют не сможет полностью проявить себя в истории.
Карл Маркс, еще один мыслитель XIX века, также принадлежит к школе оптимистов. Усвоив логику Гегеля, он тем не менее отрицал его взгляды на действительность. Маркс учил, что постоянно движущаяся материя является единственной реальностью и что все человеческие установления, включая религию, определяются в конечном счете экономическими процессами производства. Он полагал, что борьба сменяющих друг друга классов кончится победой пролетариата и установлением бесклассового общества. Обратите внимание, что Маркс, подобно Тойнби и Гегелю, отводил человеку значительную роль в искуплении себя и мира.
3. Последнюю группу интерпретаторов, к которой относится и автор этой книги, можно назвать пессимистическими оптимистами. Эти историки соглашаются с пессимистами, придавая большое значение ошибкам невозрожденного человека, но в свете Божественного откровения и благодати они оптимистично смотрят на будущее. Пессимистические оптимисты рассматривают историю как библейские теисты и пытаются увидеть славу Божию в историческом процессе. История становится реализацией противоречий между добром и злом, Богом и диаволом, в которых человек беспомощен вне благодати Божией. Содеянное Христом на кресте является главной гарантией неизбежной победы Божественного плана спасения человека и земли после второго пришествия Христа.
Книга одного из отцов Церкви, Августина, «Град Божий», где он защищает и объясняет христианство, является великолепным примером этого похода. Хотя многие христиане и не соглашаются с Августином, когда тот причисляет современную ему Церковь к периоду тысячелетнего царства, концепция Августина обретает величие благодаря тому, что он приписывает сотворение всемогущему Богу. Рассматривая историю, Августин включает в поле своего зрения все человечество — в противоположность Гегелю, который выделяет из человечества немецкую нацию, и Марксу, который выделяет рабочий класс. Однако в истории существует временное раздвоение из-за того, что грех поделил людей Божьего Царства и мира. Августин утверждает, что, отдаляясь от креста, человеческая история одновременно движется и по направлению к нему, и благодать, истекающая от креста, действует внутри христианской Церкви, невидимого Тела Христова. Христиане имеют Божественную благодать, укрепляющую их, и будут стоять на стороне Бога в Его противоборстве со злом до тех пор, пока история не подойдет к своему завершающему катаклизму по возвращении Христа.
2.3. Художественный аспектИ последнее. Историк должен быть как можно более искусен в изложении фактов. Современные же историки не утруждают себя попытками написать историю, которую было бы интересно читать.
3. Ценность истории Церкви
История Церкви будет лишь нудным упражнением в заучивании дат, если ей не придается какого-либо христианского смысла. Люди древности уделяли гораздо больше внимания прагматической, дидактической и моральной ценности истории, чем многие современные ученые. Человек, который сознает ценность прошлого христианской Церкви, обладает великолепным стимулом к изучению этой специфической сферы человеческой жизни.
3.1. История Церкви как синтезИстория Церкви обладает ценностью прежде всего потому, что она связывает факты христианского прошлого с современностью, благодаря чему мы можем осознать наше наследие и вдохновиться на дальнейшее распространение Евангелия. Церковная история показывает, как Дух Святой действовал через Церковь в течение многих веков. Экзегетика увязывается существенными закономерностями с практическим богословием по мере того, как изучающий историю прослеживает влияние систематического богословия на ход человеческой мысли и поступки людей.
3.2. История Церкви как способ понять настоящееИстория Церкви обладает большой ценностью как объяснение настоящего. Мы можем понять настоящее намного лучше, когда обладаем знаниями о его истоках. Для нас остается загадкой, почему, например, в Соединенных Штатах существует более 250 различных религиозных групп, а ответ кроется в истории: принцип разделения Церкви проявил себя еще на ранних стадиях ее развития, а Реформация только усилила его. Разве неинтересно проследить истоки протестантской епископальной церкви США в Англии и узнать, как возникла Англиканская Церковь в борьбе короля с властью папы Римского? Методистам будет интересно узнать, что Веслеевское пробуждение в конце концов привело к выделению Методистской Церкви из Англиканской. И разве неудивительно увидеть начало реформатской или пресвитерианской церкви в Швейцарии? Так мы осознаем наше духовное наследство.
Различия в верованиях и культовой практике становятся более понятными в свете истории. Методисты, причащаясь, становятся на колени, поскольку в течение многих лет они входили в Англиканскую Церковь, и Весли, который разорвал связь методистов с Англиканской Церковью, все-таки унаследовал ее церковные обряды. Пресвитериане же, наоборот, причащаются сидя. Различие между вероисповеданием методистов и пресвитериан становится гораздо яснее, когда мы сравниваем взгляды Кальвина и Арминия.
Проблемы современной Церкви очень часто делаются понятными после изучения прошлого, поскольку в истории все-таки существуют закономерности и параллели. Нежелание большинства нынешних диктаторов разрешить гражданам своего государства иметь любые личные интересы, отличающиеся от общественных, становится более понятным, если мы вспомним, что еще римские императоры считали все попытки исповедовать частную религию опасными для существования государства. Опасность объединения Церкви и государства, которое проявляется в помощи государства приходским школам или в обилии посланников, направляемых в Ватикан, очень наглядно видна на примере упадка духовности и влияния светской власти на Церковь с 325 года, когда император Константин взял в свои руки управление Никейским собором. Теннисон в поэме «Улисс» напоминает, что все мы являемся «частью того, с чем столкнулись в жизни». Именно поэтому знания о прошлом помогают понять настоящее.
