На Соборе иеромонах Афанасий встретился с профессором Б. А. Тураевым, инициатором восстановления в богослужебной практике службы Всем русским святым. Священный Собор постановил восстановить существовавшее в Русской Церкви празднование дня памяти русских святых. Проф. Б. А. Тураев и иеромонах Афанасий приняли на себя труд исправления и дополнения древней службы, составленной иноком Григорием в XVI в. После кончины проф. Б. А. Тураева в 1920 г. вся работа по составлению службы легла на плечи Владыки Афанасия, эту работу он выполнял всю свою жизнь, вынужденно оставляя ее лишь в связи с пребыванием в заключении. Он писал впоследствии: «Господь судил мне в 1918 г. участвовать вместе с + Борисом Александровичем Тураевым (инициатором восстановления этого праздника) в составлении службы Всем русским святым. Изданная в том же году служба эта, хотя и обвеянная дыханием Священного Собора, как составлявшаяся спешно (праздник был восстановлен 13 августа, мы спешили, чтобы провести службу хотя бы чрез Богослужебный отдел Собора; который был распущен пред Рождеством Богородицы) была неполна. + Борис Александрович уже вскоре после Собора писал мне о замеченных им недостатках. Но он не мог заняться их исправлением, ибо вскоре, в 1920 г., скончался. Я считал, что это дело завещано им мне, как соавтору. И я занялся им, побужденный одобрениями авторитетных лиц и чтимых мною иерархов, почитателей нашего праздника»[8]. Участие будущего епископа Афанасия Ковровского на Священном Соборе 1917–1918 гг., работа в Отделе о богослужении, проповедничестве и храме определили основные направления его научной деятельности. В 1918–1920 гг. иеромонах Афанасий — член Владимирского епархиального совета.
Епископ Афанасий, г. Владимир. Начало 1920-х гг.
В феврале 1919 г. происходит вскрытие мощей святых князей Андрея, Георгия и Глеба в Успенском соборе г. Владимира. В ожидании начала демонстрации вскрытых мощей народу владимирское духовенство установило в соборе дежурство по два человека. Первыми дежурными были иеромонах Афанасий и псаломщик Александр Афанасьевич Потапов[9]. Когда открылись двери собора, именно иеромонах Афанасий начал молебен владимирским угодникам.
В 1920–1921 гг. иеромонах Афанасий — наместник Владимирского Рождество–Богородицкого монастыря с возведением (2 февраля 1920 г.) в сан архимандрита. Ему пришлось быть непосредственным свидетелем того, как весь монастырь перешел к ЧК. В июле в одном из помещений монастыря еще совершалось богослужение. В августе 1920 г. монастырь был занят полностью. В сентябре 1920 г. был закрыт епархиальный совет, а в ноябре произведена проверка и переучет всего имущества монастыря. В 1921 г. часть церковного имущества из собора вывезли в Троицкую церковь, куда было переведено духовенство из архиерейского дома. Церковные облачения и другие предметы были свалены в кучу и обречены на гибель. Хорошо об этом сказала владимирский историк и поэт Т. Тимофеева:
Где разгуливали павлины,Там чеканит шаг ВЧК.В монастырской церкви стариннойдверь закрыта — не снять замка.
Казначея и прочию братьюгонят в странноприимный дом.Богу с красноармейскою ратьюне ужиться в месте святом[10].
1 июля 1921 г. епископ Афанасий был назначен настоятелем Боголюбовского монастыря, а через девять дней, 10 июля, хиротонисан во епископа Ковровского, викария Владимирской епархии. «О ковровцах я всегда молитвенно и с любовию памятую. К этому обязывает меня нареченное мне при поставлении во епископа именование епископа Ковровского. К сожалению, мне всего два раза пришлось совершать Божественную литургию в нашем соборном храме, и ковровцы не могли как следует узнать меня как своего епископа. Тем дороже для меня добрые знаки их внимания и память обо мне..»[11] — писал Владыка через 40 лет.
Хиротонию по благословению Святейшего Патриарха Тихона совершали митрополит Владимирский и Шуйский Сергий (Страгородский), архиепископ Нижегородский Евдоким (Мещерский) и епископ Печерский Варнава (Беляев), викарий Нижегородской епархии, в Крестовоздвиженском монастыре Нижнего Новгорода[12], где находился в ссылке митрополит Сергий. Святитель Афанасий рассказывал духовной дочери, что перед архиерейской хиротонией его вызвали в ГПУ, размещавшееся в монастыре, в котором служил Владыка, и предупредили: «Пока вы архимандрит, вы будете сосланы в пределах Владимирской области, а когда будете епископ, вы будете репрессированы в пределах СССР»[13]. Духовная дочь спросила: «Ну и что же?» И он спокойно ответил: «На другой день состоялась моя епископская хиротония»[14].
Епископ Афанасий. 1920-е гг.
В Боголюбовом монастыре о. Афанасий познакомился со своими самыми верными впоследствии помощниками — будущим иеромонахом Дамаскином (Жабинским) и о. Иосифом Потаповым, тогда послушником монастыря и келейником викария Владимирской епархии преосвященного Евгения (Мерцалова).
Начало 1922 г. ознаменовалось кампанией по изъятию церковных ценностей. Сводки из Владимирской губернии сообщают о том, что в марте 1922 г. в Вязниковском уезде при изъятии церковных ценностей присутствовал епископ Афанасий (Сахаров), который призвал верующих к сопротивлению. 30 марта 1922 г. он был арестован по обвинению в «агитации и будировании масс» против сдачи церковных ценностей, но на другой день выпущен на свободу.
Весной 1922 г. во Владимире начинается следствие, связанное с хищением из ризницы Спасо–Евфимиевского Суздальского монастыря. Так называемое суздальское дело состояло в том, что в 1918 г. при взятии на учет группой верующих имущества Спасо–Евфимиевского монастыря в г. Суздале была обнаружена кража из ризницы. Настоятель монастыря епископ Павел (Борисовский) назначил комиссию по проверке, которая выявила, что расхищено 48 золотых и серебряных предметов. Возможно, что ценности были просто спрятаны от властей. Несколько епископов были объявлены укрывателями и в марте 1922 г. арестованы. После показательного суда во Владимире епископ был приговорен к годичному заключению, но по амнистии на другой день освобожден.
К этому времени развертывается обновленческий раскол. В 1922 г. властями была поставлена задача «борьбы с тихоновским реакционным духовенством» и, в первую очередь, с иерархами. К октябрю 1922 г. более половины «тихоновских», т. е. верных православию архиереев, были заменены обновленцами. Епископу Афанасию пришлось взять на свои плечи всю тяжесть борьбы с раскольниками, так как епархиальный архиерей, митрополит Сергий (Страгородский) признал обновленческое «Высшее церковное управление». Благодаря Владыке Афанасию обновленческое движение во Владимирской епархии не получило, по свидетельству властей, «существенного развития».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
