Долгожданный подходящий случай для возмездия представился в прошлом году в день свадьбы Майка. В церкви Кэт в атласном платье фисташкового цвета шла по проходу прямо вслед за его невестой Лаурой, давно ожидавшей этого дня. Во время приема Кэт, специально в расчете на то, что ее услышит Лаура (теперь, как это ни невероятно, жена Майка), рассказывала истории из детства — готовая принять надлежащий вид сестринского прощения на случай, если появится мать. И что же? Лаура просто игриво ударила Майка своим крошечным, очень дорогим, собранным вручную букетом и проворковала: «Ах ты! Надеюсь, наши дети не будут такими непослушными!» А потом поспешила к горке с шампанским и занялась перестановкой бокалов. Кэт так и не поняла, почему Лаура вышла замуж за Майка. Ее призвание явно заключалось в том, чтоб разбить Европейский союз на несколько легко управляемых подразделений, помеченных на карте разноцветными мелками. Призвание же Майка состояло, главным образом, в быстром поглощении жареного арахиса прямо из пакетика.
Итак, хотя Майк жил в Клапаме с тех пор, как окончил университет, Кэт не считала своим долгом побороть инстинктивное отвращение к Лондону, чтоб навестить его в городе, который он себе выбрал. Было в этом месте что-то, заставлявшее ее робко держаться подальше. То ли это был размер города, то ли запутанность метро, то ли возможность потеряться, или запачкаться, или съесть что-нибудь негигиеничное, то ли недружелюбие людей. Кэт не могла и шагу ступить в направлении Лондона. Но возможно, все и началось с «не».
Несмотря на то, что ее парень — она прекрасно знала — жил в большой квартире в Челси, Кэт избегала поездок в Лондон даже в течение двух последних каникул в колледже. К счастью, Джайлс любил дальние поездки на машине. К несчастью, он проводил свои каникулы в европейских странах, заботясь о том, чтобы в его резюме появлялись все новые записи о работе в Европе. А Кэт оставалось лишь в расстройстве грызть ногти и проклинать себя за недостаточные старания на экзамене по немецкому языку.
Кэт думала, что сможет прожить вполне счастливую жизнь, вообще никогда не приезжая в Лондон. Или, по крайней мере, отложив эту поездку еще на некоторое время. Но Джайлс в своей неотразимой манере пригласил ее провести неделю в Челси, пока его родители были на Галапагосских островах.
Красивая dos[4] — она как раз мыла ему спину (Кэт вздрогнула от удовольствия, представив себе это зрелище — одно из ее самых любимых). И думала о его изысканно-прекрасных мускулах — накачанных в результате круглогодичных теннисных тренировок, — а не о его словах. У Джайлса был самый соблазнительный и шикарный голос, какой Кэт когда-либо слышала не в фильмах компании «Мерчант Айвори», а в жизни. Она была абсолютно счастлива, когда этот голос мягким шоколадом растекался по таким неинтересным темам, как экономическая теория Кейнса и неустойчивость цен на золотые запасы. Кэт с повышенным усердием терла плоский живот и длинные ноги Джайлса, и, когда он упомянул вскользь о короткой поездке в Лондон на каникулы, дошла уже до гипнотического состояния с трудом сдерживаемого желания и согласилась бы даже пройти испытание матчем сборной Англии по крикету.
Она закрыла глаза и вновь вызвала в памяти его лицо. Они встречались уже двенадцать месяцев, но Кэт до сих пор не привыкла без хихиканья называть Джайлса своим парнем. Он был умен, преступно красив, пренебрежительно относился к своему богатству и никогда не носил неудобной обуви. Кэт не понимала, что могло связывать его с такой девушкой, как она, но была глубоко признательна Джайлсу. Благодаря ему Кэт чувствовала, что может справиться с кем и чем угодно, потому как с ней рядом был Тот, Кого Желали Все, — загорелый, белокурый, благоухающий, ростом в шесть футов.
Но тут монолог, вдруг вновь ворвавшийся в левое ухо, быстро разогнал ее неторопливые мысли о роскошном загорелом Джайлсе.
— Ты не ешь, дорогуша? Худышкам вроде тебя нужно хорошо питаться. То есть, я хочу сказать, у тебя же косточки на локтях выпирают.
«Вы правы, мадам, выпирают. Можете ли представить, чего мне стоило удовлетворить опасное пристрастие моего парня к худышкам?» — подумала Кэт. Она ничего не знала о столичных красотках, с которыми ей приходилось состязаться за благосклонность Джайлса. Но однажды он с усмешкой показал ей свою сестру Селину на страницах светской хроники в журнале «Тэтлер». Общий вес Селины и двух блондинок, которые были с ней на фотографии, составлял, как показалось Кэт, примерно сорок пять килограммов (вместе с одеждой). Из этого и еще из того, что Джайлс постоянно покупал ей очень тонкое, крошечных размеров белье, она поняла, что может позволять себе бутерброды с майонезом только по выходным. Но это стоило того. Сама не замечая, Кэт улыбнулась своему отражению в окне.
— Где ты выходишь? — не унималась миссис Браун.
«Ты еще будешь мне объяснять», — подумала Кэт, а ее вежливый голос ответил:
— В Лондоне.
«Звучит очень изысканно, когда это всего лишь часть разговора, а не действительность», — подумала она бесстрастно. Вязальная спица, выбившаяся из порванной сумки миссис Браун, проткнула ткань ее рюкзака, и Кэт мучилась вопросом — что из ее пленительного белья подвергается разрушению.
— К молодому человеку едешь?
— Э…да.
Автобус резко повернул, и книжка в мягкой обложке с загнутыми уголками страниц выпала из сумки соседки и соскользнула за сиденье Кэт. Придавленная сумками, девушка даже не попыталась достать ее.
— Как его зовут?
Кэт всегда жалела, что не может быстренько выдумать что-нибудь в таких ситуациях. Не может вообразить себя одной из своих подруг, у которых всегда на все готов ответ. Вместо этого она начинала нехотя рассказывать о своей жизни так непоследовательно, что в конце концов выглядела человеком с маниакальной тягой ко лжи.
— Ммм… Боб.
Зачем она это сказала? Среди ее знакомых младше сорока не было ни одного с таким именем.
— Ооо, как мило, так же зовут моего деверя. Он Роберт или Боб?
«Она, что ли, играет со мной? — подумала Кэт в панике. — Понимает, что я вру, и пытается поймать меня?»
— Ну, я зову его Роб. — Она сильно покраснела. «На самом деле я зову его Джайлс».
— Прелестно, дорогуша. Ооо, смотри-ка, где мы уже. Ну, мне пора собирать вещи.
«Слава богу», — подумала Кэт. А действительно, где они? Вид за окном практически не поменялся за истекший час.
— На самом деле, — добавила она, вдруг разволновавшись перед встречей с Лондоном, мчащимся по шоссе им навстречу, — на самом деле я еду не совсем в Лондон. Я выхожу… ммм… раньше — мы с моим другом, ммм, Робом, собираемся весь день гулять, а потом он везет меня к себе домой.
