рядом с мусорным ведром,
То там, где грязная посуда,
Его я вижу – что ж, едой
Могу я муравью помочь.
Но почему он здесь один?
Где остальные? Где царица?
Огромной чёрной головой
Вращает он – лицом солдат.
Зачем проснулся он зимой?
И в темноте ему не спится -
Как будто он решил со мной
Делить томление как брат.
Вся эта жизнь внутри, внутри
Совсем, совсем чужого дома,
В надежде смутной обрести
Семью, друзей, тепло, простор…
Но нет, наверное ему
Надежда вовсе незнакома -
Он просто ищет на полу
И на столе съедобный сор.
А я? Как знать, какое быть
Должно всамделишное лето?
И те, с кем мне по естеству
Пристало быть, – каков их град?
Никак я не пробьюсь сквозь тьму -
Лишь на краю сознанья где-то
Мерцает белой полосой
Не то рассвет, не то закат.
15.03.13
Шиш и зоб
Давайте на досуге, не спеша,
Поговорим о сущности шиша.
Шиш незаметно прячется, как гном,
В каком-нибудь наросте дровяном.
Но он не гном, не старичок лесной,
Который просыпается весной
И вылетает вместе с роем мух.
Шиш не имеет плоти, это дух.
К тому же, что о нём ни говори,
Шиш не снаружи, а всегда внутри.
Он – в чаге, в капе и в трутовике -
Как будто в шляпе или же в венке.
Хоть спрятан он в объёме небольшом,
Но быть не тесно там ему шишом.
Он в естестве таится, словно мышь,
При всём при том – огромен этот шиш.
Но шиш – не глист, не вирус, не микроб -
Ему как основанье нужен зоб.
С шишом знакомство сводит марабу,
Когда першит от радости в зобу.
Шиш в том из нас безжалостно живёт,
Кто мало с детства потребляет йод.
И, если в нос вы пустите осу,
Шиш может поселиться и в носу.
Но не в болезнях плотских суть шиша,
Шиш – это квинтэссенция, душа,
Начало форм, из струпьев и корост
Неведомо зачем идущих в рост.
Вопрос "Зачем?" курсивом я пишу,
"Зачем?" – вот объяснение шишу.
Тому, кто зобом пуст и головой,
Послужит шиш начинкой смысловой.
Шиш прорастает как духовный кедр
Из темных безнадёжных зобных недр.
И, если ты сидишь на гашише,
Встревожься и подумай о шише.
17.03.13
Сверхчеловек
Ни дон Кихота, ни Робинзона.
Споткнулось время, прервался век.
Сплошное пекло, сплошная зона.
Над всеми правит сверхчеловек.
Он появился плодом на ветке,
А мы на древе – увы, сучки,
В каком-то смысле, конечно, предки,
Но наши больше не в счёт очки.
Теперь всё ново, всё по-другому,
Совсем инакий раскрылся взгляд.
Прощайте, люди! Уйдя из дому,
Мы не вернёмся уже назад.
В просторный новый нас селят улей,
Печать на длани и на челе.
Мы по приказу летаем пулей,
И уваженье к нам, как к пчеле.
Что' не бунтуем? Да жить охота.
Раздавят пальцем и скажут "жаль".
У нас есть пища и есть работа.
Да будет радость! Долой печаль!
30.03.13
Серп и молот
За компьютером сидящий,
Человек, вперёд смотрящий,
Что ты видишь в том окошке?
Что увидишь – в том и знак.
Эта вот смешная штучка,
Красненькая закорючка,
Вдруг поднимется на ножки
И пойдёт, задравши флаг.
Я взглянул, напившись браги:
Что за хрень на этом стяге?
Это маленькая лодка
Вместе с парусом над ней.
В этой лодке человечки
По подземной тёмной речке
С гордым видом проплывают
Мимо стенок и камней.
Кто там водится во мраке?
Всё какие-то собаки
Или кошки или птицы -
В общем, множество зверей.
Все они меня встречают,
Мне бессмертие вручают
И ключи'ще золотое
От неведомых дверей.
Кем же я отныне стану,
Провалившись в бездну спьяну?
То ли молотом разящим,
То ли режущим серпом…
Лучше стать бы мне букашкой,
C долей ми'зерной и тяжкой,
Пусть лядащей, но летящей
По-над травкой с ветерком!
17.04.13
Прощание с весной
Догорает сирень на корявых кустах,
Стаи бронзовок сходят в могилу.
Так вся жизнь происходит на старых костях,
Прорастает сквозь труп через силу.
И пустая печаль мне царапает глаз,
Но держу за ошейник стенанье,
Потому что, бесспорно, любое сейчас
Превращается в воспоминанье.
Хорошо, что слова как объятья тесны,
Бедность рифм – справедлива как вето.
Не успеешь подумать о смерти весны,
Как уже начинается лето.
13.05.13
***
Сладострастные тёплые ночи,
Запах тёмной листвы и сирени.
Жук в берёзовых прядях хлопочет,
В рощах шепчутся лунные тени.
Наконец ты попалась мне в руки,
И под пальцами – гладкие щёки
И ушей хрящеватых излуки,
Под которыми тонкие токи.
Я хотел этой маленькой встречи,
Я леплю твоё тело как глину.
И ладони стекают на плечи,
И ладони стекают на спину.
Капля радости в скользкой ложбинке…
Ты не бойся, мне много не надо…
На виске выступают росинки,
Соловьиного пульса прохлада.
16.05.13
Вечер
Огромная зелёная страна,
Лежит окрест, куда мы взгляд ни кинем,
Лиловые и жёлтые тона,
Поющие псалмы под небом синим.
В разгаре пир, все яства – на столе,
И страсти допотопные – в разгаре.
Вся тварь взахлёб купается в тепле
И в ласковом, дурманящем нектаре.
Вкус праздника – в коричневой земле
И в маслянистом срезе чернозёма.
Пред тем, как потерять себя во мгле,
Едва гудит цветочная истома.
Всё медленней шеве'лятся шмели,
Сереют тонких трав архипелаги.
Ну вот и всё. Мы взяли, что смогли.
Присядем и изложим на бумаге.
27.06.13
Лес трезвости
Хмель испарился. Пламенная резвость
Сменилась сном. Затем и сон исчез.
И гулкая, пугающая трезвость
Внутри раскрылась, словно зимний лес.
Не видно солнца, но светло от снега,
И где-то далеко – дерев стволы.
И эту пустоту не взять с разбега -
Шажки мои до страшного малы.
Я весь в воронке, я теряю эго,
И словно взрыв замедленный – мой вздох.
Я – чёрный клоп на белом поле снега
И жду, когда меня раздавит Бог.
Хоть глаз не поднимаю – вижу, знаю -
Повинной шеи стебелёк трещит.
Вцепляюсь в грунт, но скатываюсь к краю,
Как жук навозный, поднятый на щит.
И это – трезвость? Что' же в ней так странно?
Так страшно? Потому что
