Пиршество продлилось чуть не до полуночи. Хотя некоторые ирригационные каналы засорились и так и не были восстановлены, так что земли окрестных деревень заполонили кактусы и обжили гремучие змеи, мейканские провинции оставались плодородными. Во время своего рейда, предпринятого пять лет назад, узкоглазые монгские всадники из Теккаса перебили массу пеонов, так как деревянные вилы и обсидиановые мотыги были слабой защитой от сабель и стрел. На восстановление прежней численности населения уйдет не менее десяти лет, и лишь тогда будут периодически наступать голодные годы. Итак, Дон Мивел предложил гостям множество яств: говядину, ветчину со специями, оливки, фрукты, вина, орехи, кофе, неизвестный людям Моря, — правда они проявили к нему мало интереса, — и прочее, и прочее. Затем последовали развлечения, музыка, фокусы, фехтовальные номера, представленные дворянами.
В этот момент корабельный врач с Дельфина, порядочно нализавшись, предложил показать им островной танец. Его мускулистое коричневое тело, обильно покрытое татуировками, стало дергаться в серии похожих на спазмы движений, вызвав снисходительные улыбки на губах чопорных Донов. Сам Мивел заметил:
— Это мне несколько напоминает ритуалы плодородия, принятые у наших пеонов, — что прозвучало вымученно-вежливо, наведя капитана Руори Ранги Лоханнасо на мысль, что последние имеют совершенно иную, и не очень приличную культуру.
Откинув косичку из волос, судовой врач ухмыльнулся.
— А теперь давайте-ка спустим на берег наших корабельных вахинь, чтобы они вдоволь погуляли, — сказал он на мавро-инглисском.
— Нет, — запротестовал Руори. — Боюсь, что мы и без того их уже шокировали. Как говорится в пословице: «Когда приезжаешь на Соломоновы острова, покрась кожу в черный цвет».
— По-моему, они понятия не имеют, как веселиться, — посетовал доктор.
— Мы пока не знаем, какие здесь действуют табу, — предупредил Руори, — Так что будем такими же серьезными, как эти мужчины с бородами клинышком. Не будем хохотать или заниматься любовью, пока не вернемся на корабль и не окажемся опять среди наших вахинь.
— Но это же глупо! Пусть всемогущий Нан со своими акульими зубами сожрет меня, если я…
— Твои предки стыдились бы, — заметил Руори. Это было, пожалуй, самое жесткое из замечаний, которое можно было сделать мужчине, не нарываясь на поединок с ним. Чтобы сгладить остроту, он несколько смягчил тон, но доктору пришлось замолчать. Что он и сделал, бормоча извинения и краснея, отступая в темный угол, поближе к выцветшим фрескам.
Руори обернулся к хозяину.
— Прошу прощения, С'ньор, — сказал он на местном наречии, — Мои люди знают спаньоль еще хуже меня.
— Не извиняйтесь, — Дон Мивел, затянутый в строгий черный костюм, слегка, официально кивнул. От этого движения смешно, как собачий хвост, вздернулась его шпага.
До Руори донеслись приглушенные смешки его офицеров.
«И однако же, — подумал про себя капитан, — чем длинные штаны и кружевная рубаха хуже саронга, сандалий и клановых татуировок?»
Чтобы оценить громадные размеры этой планеты, хранившей массу неразгаданных тайн, необходимо было пройти морем Маврайскую Федерацию, от Авайев до Нв'Зеланнии и на запад, в Млаю.
— Вы говорите на нашем языке просто блестяще, С'ньор, — вступила в разговор Донита Треза Карабан. Она улыбнулась. — Может быть, лучше нас, ведь, прежде чем приехать сюда, вы изучали тексты, созданные несколько веков назад, а спаньоль с тех пор очень изменился.
Руори улыбнулся в ответ. Дочка Дона Мивела того стоила. Богатое черное платье облегало фигуру, лучше которой в мире было не найти; и, хотя люди Моря обращали на лицо женщины мало внимания, он заметил, что оно имеет хорошие черты и излучает гордость: орлиный нос ее отца в ней приобрел более нежные, женственные очертания, а еще у нее лучистые глаза и волосы цвета полуночного океана. Как жаль, что эти мейканцы, по крайней мере, знать, думают, что девушка должна предназначаться исключительно мужу, которого ей в конце концов находят. Хотел бы он одарить ее жемчугом и серебром и отправиться с ней в море в корабельном каноэ — наедине, встречать рассвет и заниматься любовью.
Однако…
— В таком обществе, — пробормотал он, — у меня есть стимул освоить ваш язык как можно скорее.
Она не стала кокетливо обмахиваться веером по местному обычаю, который люди Моря находили то забавным, то раздражающим. Но ее ресницы дрогнули. Они были очень длинными, а ее глаза, заметил Руори, — зелеными, с золотистыми искорками-веснушками.
— Умоляю тебя, не называй наш язык «современным», — перебил господин ученого вида, облаченный в длинные одежды. Руори узнал пископа Дона Карлоса Эрмосилло, который был, по-видимому, знаком с Маврайским Лезусом Харисти. — Он не современный, а исковерканный. Я также изучал старинные книги, напечатанные до Судной Войны. Наша теперешняя версия такая же обезображенная, как и современное общество, — Он вздохнул, — Но чего еще ждать, если даже среди благородных господ лишь один из десяти в силах написать собственное имя.
— В период расцвета Перио уровень грамотности был выше, — вмешался Дон Мивел, — Жаль, что вы не посетили наши земли сто лет назад, С'ньор капитан, и не видели, на что был способен наш народ.
— Но что представляло собой само Перио, оно ведь было лишь государством-преемником, — горько напомнил пископ. — Оно объединяло обширные территории, некоторое время диктовало законы, но что нового оно создало? Его история оказалась лишь повторением печальной участи сотен других королевств, поэтому тот же Судный день обрушился и на Перио.
Донита Треза перекрестилась. Даже Руори, имевший ученую степень не только по навигации, но и по машиностроению, был поражен.
— Здесь не было атомной войны?
— Что? Нет. Старинное оружие, которое разрушило древний мир? Нет, конечно, нет. — Дон Карлос покачал головой. — Но в нашем конкретном случае мы проявили не меньшую глупость и греховность, чем наши легендарные прародители, и результаты получились похожими. Можно это назвать человеческой жадностью, или Божьим наказанием: на мой взгляд, это одно и то же.
Руори внимательно посмотрел на священника.
— Мне хотелось бы поговорить с вами, С'ньор, — сказал он, надеясь, что называет его правильным титулом. — В наше время люди, которые знают историю, а не предание — редкость.
— Всегда пожалуйста, — обрадовался Дон Карлос, — Буду польщен.
Донита Треза беспокойно переминалась на своих легких, стройных ногах.
— Здесь принято танцевать, — пояснила она.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
