— Спасибо… Спасибо большое… Вы лучшие!
— Поднимайся давай! Тебе ещё к школе готовиться, как-никак уже завтра уроки начинаются, — мама как всегда.
Я послушно встала, поблагодарила ещё раз родителей и пошлёпала в свою комнату.
* * *
…Темно, ничего не видно… Срашно… Я лежу на каменном полу в какой-то пещере. Вокруг раздаются голоса, сливающиеся в сплошной гул… Нет, не разобрать. Меня мучает жажда, будто я не пила воды несколько дней… Тут я услышала плеск справа от себя… Ползу. Мышцы почти не слушаются… Под руками что-то мокрое. Да это же вода! Вода? Я жадно глотаю воду из ручейка, что ползёт по полу пещеры… Как хорошо… Вдруг я начинаю разбирать отдельные фразы, что говорили невидимые существа. В большинстве голосов слышалась паника.
— Тьма нашла своих союзников…
— С-с-скоро, с-с-скоро я с-с-смогу проявитьс-ся…
— Новая команда…
— Жди беды…
— Они будут мстить, нас ждут тёмные времена…
— Ждите меня, я с-с-скоро…
Этот шипящий голос, постоянно говорящий о своём прибытии, показался мне необычайно родным, таким знакомым… Но про какие беды, по кого говорят эти люди? Что я вообще здесь делаю?
Неожиданно всё завертелось (хотя как может завертеться тьма?) и я проснулась в своей комнате.
ГЛАВА 2
Смерть
Я сидела на кровати в холодом поту. Из головы никак не шёл этот сон. Почему мне было так страшно? Ведь ничего особо ужасного не произошло, а сердце всё равно бьётся о рёбра.
На часах было 06:49.
«Замечательно, даже будильник не понадобился.»
Я пошла в ванную. Там из зеркала на меня смотрела страшила: волосы торчат во все стороны, на щеках лихорадочный румянец, глаза блестят. Я вздрогнула. Создалось такое ощущение, будто у меня вместо радужки было расплавленное серебро. Я помотала головой.
«Бр-р, всякая ерунда в голову лезет. Так и до смирительной рубашки недалеко!»
Хотя и в таком облике сохранялось некое очарование, будто на тебя смотрит загнанный, но всё ещё опасный зверь.
«Тьфу, да что ж такое?!»
Я по-быстрому умылась, причесалась, оделась. Подхватив портфель, я зашла на кухню за завтраком. На часах было 07:03.
«Отлично.»
— А вас в школе за такую форму не ругают? — спросил папа. Он сидел за столом напротив входа в кухню и ел яичницу. — И что это за кофта такая знакомая, а? — и хитро так глаза сощурил.
— Тебе показалось, па. А в школу нам можно одевать что захочешь. — Не, ну правда, я что, должна была признаться, что эту тельняшку я в прошлом году у него нагло спионерила? Не-е-е… Да и действительно, как хочешь, так в школу и ходи, в этом отношении мне повезло. А вот у моей соседки в школе за формой следят строго.
Папа кивнул и уткнулся в газету, которую я не заметила раньше. Я тоже забрала со сковородки свою порцию яичницы и, поглотив её в рекордные две минуты, пошла в коридор обуваться. Надела свои любимые чёрные кожаные берцы, взглянула в зеркало. Оттуда на меня смотрела высокая симпатичная веснущатая девушка в тельняшке и потертых темно-синих джинсах. Хищное лицо, курчавые волосы цвета золота, как любят писать писатели романов (простите за тавтологию), спадали до середины спины, всегда слегка прищуренные серые глаза смотрели на мир с неприкрытым цинизмом, упрямо поджатые тонкие светлые губы, прямой нос. Многие знакомые говорят, что у меня глаза холодные, но что только людям не пригрезится.
Ещё раз взглянув на себя, вспомнила, что забыла портфель на кухне. Пришлось туда возвращаться.
До школы добралась минут за десять. Первыми у моего профиля шли два урока химии. В кабинете я села на своё любимое место: первый ряд от окна, первая парта, стул, что слева. Портфель поставила на соседний стул, достала книгу (всё-таки, как вовремя её родители подарили!), плеер и углубилась в мир музыки и фантастики.
Кто-то тронул меня за плечо. От неожиданности я чуть не врезала любителю подкрадываться меж глаз, но смогла содержаться. «Ёж твою медь! Так и заикой недалеко стать!» Достала наушники, не отрывая глаз от книги (там как раз самый интересный момент начался) и сросила:
— Чего надо? — получилось довольно грубо.
Мне ответил приятный мужской голос:
— Можно сесть или здесь занято?
— Занято моим портфелем, не видно что ли? — пробормотала себе под нос, освобождая соседний стул. На него сел парень, я так поняла, это мой новый одноклассник, и улыбнулся. Я решила рассмотреть его получше. Мой сосед — высокий, черноволосый, кареглазый, мечта любой девушки. И фигура впечатляет, мускулистый, что не скрывает даже пиджак и рубашка, но не как эти бодибилдеры, а в меру. Тонкий нос, миндалевидные глаза, чуть пухлые губы, смуглый. Я решила дать ему кличку Демон, уж больно взгляд у него похожий на взгляд опытного искусителя, да и имя спрашивать лень.
Справа раздался шорох, я оглянулась. На парту за мной сели двое — ещё два новых одноклассника. Прямо за мной сидел шатен, такой же высокий, как мой сосед, с более крупными чертами лица, с большими зелеными глазами, такой же качок. Справа от него сидел рыжик, с волнистыми волосами до плеч (я упоминала, что и у двух других волосы тоже длинные? Нет? Так вот, у брюнета волосы прямые, до лопаток, заплетены в низкий хвост. У шатена — в достаточно длинную косу. Рокеры? Или стричься лениво?). В чуть узковатых, широко расставленных голубых глазах веселились черти, тонкие черты лица, веснушки, хищный разлёт бровей. Его назвала Бесом (а шатена назвала Чёртом, за компанию). Он прям соответствовал этому имени, и что-то мне подсказывает, что этот пацан — вечный оптимист и шут в компании. Тонкие губы его кривились в задорной усмешке.
— Да-а, чувак, не умеешь ты кадрить красивых девчонок, — задумчиво протянул Чёрт, оперев голову о кулак, обращаясь к брюнету. — Вон как на тебя глядят.
— Как? — спросил, смотря на меня, Демон, да так подозрительно… У меня что, на лице надпись какая? Надо проверить потом, на всякий случай.
— Да как на врага народа, — скалясь, вставил свои пять копеек Бес. — Ты посмел занять место этого замечательного портфеля. Теперь ему, бедняге, придётся жить на полу, а не на этом наипрекраснейшем стуле. Вишь, как хозяйка расстроилась?
Я повернула голову в его сторону, прищурила глаза, представляя, как разукрашу его лицо двумя симпатичным фонарями, а то наглый народ пошёл нынче, над девушками стебаются. А я человек отнюдь не мирный. И неожиданно зло для себя прорычала:
— Не нар-рывайся, мальчик.
У меня у самой мороз по коже прошёл, а у Беса вообще лицо стало белым как бумага. Не иначе, страшный сон на меня плохо влияет.
— Н-не… не н-надо та-ак п-п-пугать, — бедолага аж начал заикаться. — Я всё понял! — и примиряюще поднял руки.
Я оглянулась на его друзей и мысленно себя отругала. «Ну кто тебя за язык тянул? Дуры-ында.» А всё почему? Просто брюнет смотрел на меня очень внимательно, оценивающе так смотрел, недобро. Я мысленно поёжилась и перевела взгляд на шатена. Тот смотрел на меня уважающе. Не люблю, когда на меня смотрят — раздражает.
— Тебя как зовут? — спросил Демон.
— Надо будет, узнаешь, — буркнула я и отвернулась к книге. Брюнет фыркнул.
Неожиданно дверь кабинета распахнулась и в неё влетела Маша. Это была невысокая девушка (где-то метр шестьдесят) с каштановыми волнистыми волосами, развевающимися за её спиной, миловидное лицо, большие чёрные глаза. Она вечно куда-то спешила. За это её все называют Фурией. То она есть, отвернешься на несколько секунд — её нет, она опять куда-то спешит.
Маша подбежала к третьей парте на втором ряду, кинула свою сумку на стол и полетела ко мне.
— Митрыч, мне столько всего надо тебе рассказать, ты не поверишь! — проговорила она на ходу, схватила мою руку и потянула из-за парты. Тут она обратила внимание на моих соседей, и нам выпала честь наблюдать за мгновенным превращением нашей Фурии в пай-девочку. Она скрестила ноги, ладонь одной руки накрыла другой, появился румянец и смущённая улыбка. Ну прям куколка! Хоть сейчас используй, как наглядный пример хорошей девочки.
— Привет, мальчики, — протянута она томным голосом. Я не выдержала и засмеялась, нервы ни к черту. Смотрю на неё, на лица парней, выражающих крайнюю степень недоумения. Ну да, они ещё не привыкли к её внезапным превращениям. В общем, сижу я, смотрю на пацанов, парни с выпученными глазами смотрят на Машу, Маша злобно смотрит на меня. Наконец она не выдержала и сказала мне: — Пошли, пагутарим.
Превратившись назад в Фурию, она потянула меня из кабинета. Там мы подошли к подоконнику. Сам коридор был пуст, так как ещё не начались уроки и было вполне удобно разговаривать, не повышая при этом голос. У окна Маша хитро посмотрела на меня, я — непонимающе на неё.
— Шо? — я не выдержала первая. — Шо ты на меня так смотришь?
— Ну, колись, партизан, хто з парней тебе понравился?
