поразила ее скромность, но это было не единственным положительным качеством девушки. Парню нравилось, что он был для нее тем самым рыцарем на белом коне, ведь другие парни не обращали внимания на нее. Глютира была очень чувствительным человеком, она переживала на счет всего, даже на счет того, что не успела пережевать свой вкуснейший обед, как ей надо было бежать на занятия. Соответственно, все свои горечи она заедала. Тем самым, она кормила свои обиды и их становилось больше, как и становилось больше она. Но эта мысль до нее не доходила.
Парню нравилось проводить с ней время, она была веселой и приятной на общение. Виктор стал замечать, что ему начинает нравится ее лишний вес, хотя он и понимал, что это ее когда-нибудь погубит и что его вкусы становятся весьма специфичны. Он всячески пытался посадить ее на диету, на что та давала категорический и монументальный ответ «Нет!». Еще одной загвоздкой оказалось такая история — ему приходилось слышать то с одной стороны улицы, то с другой, что он встречается с весьма пневматичной девушкой.
Виктор стал той самой протекцией, которая защищала Глютиру от летящих в нее градами стрел оскорблений. А она успешно пользовалась этим и продолжала свой крестовый поход в закусочную, ежедневно повторяя свой святой обряд. Порой, казалось, что скоро девушка будет ходить в одном гиматии, лишь бы она не так сильно потела летними днями. Она бы стала идеальной моделью для постера с рекламой бодипозитива.
Отношения продлились около полугода, причиной опять послужила смерть возлюбленной Виктора. Неужели это проклятие?
Смерть произошла внезапно. На обеде. В том самом кафе. Глютира подавилась тем самым пончиком в ее обожаемой клубничной глазури.
В морге девушку лишили ее «главных» достоинств, — пышных форм, — иначе бы не поместилась в свою маленькую келью для погребенных.
* * *
С Аваритой парень познакомился в автомобильном салоне, когда покупал свою первую машину, — через полгода после «трагедии» с Глютирой. Она работала консультантом и подсказывала клиентам информацию на счет машины: год выпуска, литраж, лошадиные силы, пробег и остальные не важные (для меня) знания. И у нее отлично это получалось, будто она всю жизнь работает автомехаником и приносит вторую жизнь уже давно изношенным автомобилям, которым пора на пресс-утилизатор.
Из-за наследства Виктор смог позволить себе хорошую машину средней ценовой категории. В его юные годы такие машины редко кому доставались: детям чиновников и бизнесменов, а также дети криминальных «крестных отцов».
Аварита — в противопоставление Виктору — была родом из бедной семьи. Ее родители большую часть жизни употребляли героин, и соответственно дочкой они не занимались. Девчонку воспитала улица. Возможно, это хорошо, а может и нет. Но за себя-то она постоять точно могла!
Новая возлюбленная первая проявила симпатию к «сиротке», чем произвела огромное впечатление и вновь оживила чувства ходячего мертвеца, ведь для него это было в новинку. Новые ощущения — залог бесконечного соблазна, который позже перерастает в опыт и формирует наши вкусы. И Виктор бы согласился со мной. Кому как не ему это знать?
Парня зацепила ее внимательность к мелочам: она всегда помнила в чем он был одет при первой их встрече, на какую сторону были опущены его волосы, какой автомобиль он присматривал и какой в итоге приобрел (с ее рекомендации!). Умеют же уговорить, чертовы консультанты!
Аварита была очень уверенной девушкой, с устойчивой жизненной позицией, от которой она никогда не отказывалась и даже об этом не думала — она не хотела умереть в бедности, как ее родители, начавшие заживо гнить от яда, разбрызганного по их венам. Это был ее главный страх. И она была готова на все, лишь бы не доходить до потери своего святого грошового судна.
Через пару недель они стали жить вместе. Быт складывался хорошо, т. к. девушка с детства умела готовить и убирать за своим «скотным двором», а Виктор хорошо ухаживал за девушкой. Когда пара посещала тусовки, и парень позволял себе выпить пару бутылочек пива — Аварита довозила его до дома. Ей нравились такие моменты, она ловила кучу адреналина, как бежавшая от леопарда антилопа. Позже девушка стала по вечерам подрабатывать в такси, принося хорошие деньги в бюджет. Машина стала для нее alma mater.
Виктора не могло не радовать рвение и стимул девушки работать во благо их маленькой ячейки общества. Но во благо ли «их» она это делала? Или во благо себя?
Все были счастливы. Полная идиллия.
Одним вечером Аварита долго не возвращалась со своей новой подработки. Виктор переживал за девушку, вдруг с ней что-то случилось. Набрав ее номер, он услышал спокойный голос своей кокотки. Она успокоила, сказав, чтоб он засыпал сегодня один. Виктор уснул после звонка.
Утром Агады рядом не оказалось. «Кажется на работе» — думал Виктор. Включив радио чтобы пробудиться с помощью ритмичных музыкальных мотивов, он услышал новость об угнанной машине. Он немного ухмыльнулся от новости, но, когда сказали марку и номер его машины пришлось подавиться утренним завтраком.
Оказалось, что Аварита хотела украсть автомобиль, предварительно поменяв свои документы, не сообщив об этом Виктору. Она врезалась на всей скорости в рекламный щит после телефонного разговора с парнем. Металлический лист от этого столба, упав с высоты трех этажей, разрезал машину на две неравные части. Девушка лишилась кистей от листа и потеряла сознание. Погибла от потери крови. Отделенные от всего тела окаменелые кисти намертво сжимали ободок руля.
Аварита не захотела выбирать вечную любовь с Виктором. Ее выбором стали временные земные блага — деньги. А окочевший труп, как мы знаем, уже не удивить ничем, ни кучей тряпок, ни количеством бумажек.
* * *
После череды этих странных обстоятельств в виде смертей возлюбленных Виктора, он задумался. Может быть с ним что-то не так? Может он несет в этот мир не то, что нужно? Может это были не те люди?
Он перестал чувствовать приятные отголоски жизни от слова совсем. Ни еда, ни деньги, ни страсть не могли сделать его счастливым (как и любого здравомыслящего человека), а его грудь была полна тяжести, мешающей комфортно жить. Его легкие становились подобием туберкулезных веред, нечистот водоканалов, пылью на давно забытой книжной полке. И совсем не от табака.
