не я. Как представлю брачную ночь…тьфу! Лучше не представлять, к демону такие мысли.
— Вольга! Идили зовёт! Пойди узнай, что она хочет! — окликнула меня портная Зои, пока я занимался самотерзанием.
— Иду! — буркнул я, поспешив к бабуле.
Если б я только знал, что тут начнется, я бы развернулся и убежал в другую деревню.
— Вольга, ты должна уважить бабушку, — Идли театрально схватилась за сердце, — мне осталось всего ничего на этом веку. А я так и не увидела внуков.
— Бабуля, ну, опять ты…
— Опять! — прозвучало воинственно, Идли про последние дни на миг запамятовала. — Все девки из деревни в пятнадцать лет уже замуж повыскакивали! Даже самые рябые! А ты вон у меня, умница какая. Все хозяйство на тебе и дело семейное.
— Так и радовались бы, бабуля, — сделала лелейный голос, — я буду всегда рядом с вами, бизнес в гору пойдет.
— Не выкай мне тут! — проворчала Идли. — Иш, аристократка взялась! Не рада я, не рада! Я хочу тебя счастливой видеть. Замужем. Чтоб деток воспитывала.
Я хмыкнул. Нет уж, бабуля, деток от меня тебе точно не видать.
— Ненужна я никому, — вздохнул я, добавив в голос трагизма.
Все ж было у кого актерскому мастерству поучиться. Бабушка Идли в этом мастак.
— Ох, горемыка ты моя, — Идли протянула ко мне руки, я подался вперёд, обняв бабулю, — зрение у меня уже не то. Однако, со слухом все в порядке. Слышу я молву о тебе. Злые это языки. Не обращай внимания и не обижайся. В человеке главное душа, а не внешность.
Душа моя принадлежала некроманту, мужчине в самом расцвете сил и возможностей. А никак не девушке подростку. Вот знала бы бабуля…хотя ладно, она и так слишком эмоциональная и восприимчивая.
— Я нашла тебе жениха, — тепло проговорила Идли, улыбнувшись, — так что и тебе повезет. Будешь счастлива.
— Что?! — я отпрыгнул назад, как ошпаренный.
Не сразу до меня дошла вся комичность ситуации.
— Сын старосты деревни идеальная кандидатура для тебя, — моих волнений бабуля словно бы не заметила, — высокий, крепкий, перспективный. Немножко скудоумен, но это не главное. Главное, что он богат. Все- таки сын старосты. А то, что несильно умён — не беда. Ты будешь головой семьи, а он крепкими руками. Вон какую баню отцу построил! Красота! Может, и нам сделает.
— Сын старосты, Фомич? — припомнил того бугая, который бегал за каждой юбкой. Один я, слава темным силам, остался без внимания. — Так он знает, кого в жены брать собрался? Я же страшная.
— Не страшная, — ускорила Идли, — с изюминкой. Кроме того, мы со старостой договорились, что наше семейное дело им отойдет, если мы породнимся. Он нам поможет с расширением. Эх, заживём, Вольга! Как во дворце! Во!
Ага, как же. Дворец бабуля Идли разве что во сне видела. И сравнивать это захолустье с имперским дворцом не стоило. Плохо дело! Идли пожертвовала бизнесом ради моего, кхм, счастья. Не отвертеться. Как плохо быть женщиной, неодаренной. Все вокруг жизнь за тебя решают. И ведь не сбежишь, на самом деле. Такую хилячку как я одним пальцем переломить можно. А тут какая никакая, да защита. Мда, придется выкручиваться.
— Бабуль, коли я приглянусь ему, то выйду замуж. А если откажется, то ты дай слово через старосту не действовать. Знаю я тебя! — хваткая Идли, может и камень уговорить с места сдвинуться.
— Хорошо, лапушка моя, — Идли тепло заулыбалась, — обещаю!
На том и решили. Выходя из избы я решительно направился в чулан, чтобы навести марафет. В чулане давно никто уборкой не занимался. А оно мне только на руку. Достаточно было пройтись от одного угла к другому, чтобы липкая паутина с жирнющими пауками облепила мои волосы. Под глазами я нарисовал углем фингалы. Взял рваную грязную тряпицу, которую нашел на полу, и накинул на плечи, надёжно зафиксировав. Прежде чем идти к старосте заглянул в ведро с водой. Там скалилось победной улыбкой отражение чучела, коего свет ещё не видывал. Настроение взлетело до небес. Ну, Фомка, держись! Невеста идёт.
Дома у старосты никого не оказалось. Но я не расстроился. Встал на крыльце, сложив руки на груди. Ничего, подождем. Дело того стоит. Люди, проходившие мимо, ускорялись, заметив меня. А те, кто желал навестить старосту, разворачивались и спешно убегали. В общем, образ отличный получился. Как надо!
Все оказалось как нельзя лучше. Фомич он же Фомка шел домой в компании очередной подруги. И ведь не стыдно ему! Жениться ведь собрался.
Я подобрался, распахнул объятья, улыбнулся фирменной улыбкой и пошел навстречу:
— Лююююбимый!
Фомка вздрогнул, подруга отшатнулась, прикрыв ладонью рот.
— Это я! Твоя невестушка!
— Ккккто? — заикалась подруга, Фомка и вовсе оторопело молчал. Язык, чтоль, отсох?
— Любимый, — я не унимался, нужно завершить дело, — забыл? Я — Вольга и у нас скоро свадьба! — подобрался ближе и многозначительно облизнулся.
Мерзость! Я б сам испугался. Хотя ни раз трупы выверн из недр земли поднимал. Вид у них тот ещё. Благо в Росе таких чудовищ не водится. У нас тут вообще благодать. В лесах одни зайцы да белки, хищники редко заходят.
— Я не женюсь! — воскликнул Фомич, отойдя от шока. — Это ошибка, отец все перепутал. — Это он уже перед своей пассией оправдывался. — Уходи, исчадие тьмы. Я никогда на тебе не женюсь! Я лучше штаны свои съем.
Я озадачился. Причем тут штаны? Правда, припомнив скудоумие некоторых, махнул рукой, изобразил вселенскую обиду и пошел в лес. Якобы заливаться слезами, на деле к озеру Таль.
Таль — небольшое, но глубокое озерцо, расположенное прямо за лесом. Идеальное место, чтобы смыть с себя всю грязь. Всё-таки пауки в волосах так себе история, в уши лезут, нос щекочут. Лишних глаз я не боялся. Не любили жители Росы в этот лес ходить. Кто-то пустил байку, что нашего соседа-пьяницу сожрал волк- оборотень. Вот ведь темнота! Для таких существ нужна особая среда обитания. Никак он тут не мог появиться. Это я как опытный некромант утверждаю. Немало я диких лесов и пустошей посетил в поисках редких экземпляров.
Добравшись до Тали, я с огромным удовольствием скинул с себя пыльное тряпье и прыгнул в теплое озеро. Водичка как парное молоко оказалось. Вымыл лицо, шею, хорошенько почистил волосы от паутины и пауков. Теперь в водном зеркале отражалась юная красавица в самом соку. Ох, был бы я мужиком, забрал бы такую себе, не спрашивая. Хороша! Все во мне было прекрасно, каждый сантиметр тела. И кожа нежная, как шелк.
— Ах вот ты какова, плутовка! — из заросли озера высунулось довольное лицо Фомича.
