И вот неутешительный итог – ей двадцать шесть и рядом никого, кроме неотвратимо стареющей бабушки. Есть, правда, диссертация, но кому сейчас нужна история! И сама Наташа, и ее научный руководитель, и знакомые на кафедре – все они просто горстка чудаков, самозабвенно копающиеся в давно минувшем. В мае у нее будет защита, а что потом? Какой-нибудь нищий музей, убогое существование на мизерную зарплату, неизбежная смерть бабушки и полное, оглушительное одиночество!
Рядом фыркнул, остановившись, автобус. Не ее, этот шел в другую сторону, к конечной. Наташа сделала несколько шагов вперед, на ветер – автобус загораживал ей дорогу. Когда он, выпустив пассажиров, поехал дальше, Наташа вернулась на остановку. Краем глаза она заметила бьющийся на ветру листок. Его, наверное, приклеили только что – объявление было девственно белым и резко выделялось на фоне своих потускневших соседей. Наташа подошла и, придерживая край наспех прилепленного листка, прочитала: «Отдам в хорошие руки б/у ноутбук за символическую плату».
Компьютер был нужен, он здорово помог бы ей в работе, вот только денег даже на захудалую «тройку» у Наташи не было. А тут хоть и подержанный, но – ноутбук! И все же ей захотелось оторвать язычок с адресом – так, на всякий случай. Она потянула за него, и все объявление осталось в ее руке. Оно просто, не успело еще как следует приклеиться к шершавой стенке остановки. Наверное, стоило прикрепить его назад, но тут из-за поворота показался Наташин автобус. Она поспешно сложила объявление пополам, клей к клею, и, сунув его в карман пальто, кинулась на другую сторону улицы…
В архиве Наташа засиделась допоздна, до самого закрытия. Работалось ей хорошо, дело спорилось, стопка исписанных листов на ее столе росла как на дрожжах.
Она любила историю. Любила, отрешившись от всех забот, погрузиться с головой в атмосферу увлекательных событий давно прошедших времен. Любила особый, несравнимый ни с чем запах архивов. Любила отыскивать среди гор документов и книг что-то новое и неожиданное.
А в прошлом было столько неожиданного! Нередко Наташе доводилось, наткнувшись на какие-нибудь малоизвестные исторические факты, поражаться их несомненному сходству с событиями настоящего.
«Ну вот же, – хотелось тогда воскликнуть ей, – смотрите, ведь все это уже было! Почему же никто не хочет видеть этих очевидных аналогий?! Почему никто не желает учиться на уже совершенных кем-то давным-давно ошибках?! Подумать только, скольких бед удалось бы избежать, если бы люди научились извлекать уроки из своего прошлого! Но не слишком обремененное знаниями человечество предпочитало из века в век совершать одни и те же ошибки, с детским упрямством раз за разом наступая на очередные грабли. И этому бегу по граблям не было конца…»
Выйдя из автобуса, она свернула к небольшому кондитерскому киоску. Во-первых, чтобы купить бабушке ее любимых ватрушек, а во-вторых, чтобы поболтать немного с продавщицей ларька Оксаной.
Оксана, разбитная веселая хохлушка, приехавшая в Москву на заработки, была Наташе почти подругой, во всяком случае, очень хорошей знакомой. Однажды случайно разговорившись, они почувствовали друг к другу стойкую симпатию и с тех пор постоянно и охотно общались. От Оксаны всегда исходил могучий, совершенно несокрушимый оптимизм, Наташе было хорошо и легко с ней. Всего две-три минутки легкого трепа – и у нее поднималось настроение, она словно заряжалась от неунывающей Оксаны какой-то светлой, доброй энергией.
– О, гляньте кто пожаловал! – Оксана сразу заметила Наташу, пристроившуюся в очередь за двумя старушками. – А ну, девушки, давай веселей! Ко мне подружка за ватрушками!
Бабушки заулыбались, им тоже хорошо был известен веселый нрав продавщицы. Быстро обслужив обеих, Оксана захлопнула перед Наташей окошко и вышла на улицу.
– Ну, как дела, наука? Что нового в нашем славном прошлом?
– В прошлом пока все по-старому, а как в настоящем? – улыбнулась Наташа.
– Письмо от мамки пришло.
– Ну?
– Растет, пишет. Компоту банку разбил, матом ругаться начал. – Из всех новостей Оксана всегда выделяла главное: про своего пятилетнего сына Вовку, которого растила одна, без мужа. – За мной, пишет, сильно скучает. Все спрашивает, когда мамка вернется… Сынуля мой…
– Мама здорова?
– Да ничего, слава Богу. Спина только побаливает, да давление иногда, а так ничего, бегает! Шо с ней сделается! Она у меня крепкая. А твоя бабуля как?
– Тоже давление скачет. На погоду, наверное…
– Да уж, погодка… Анекдот слыхала? Едут в поезде жид, хохол и москаль…
Не переставая рассказывать, Оксана вернулась в ларек, дала Наташе ватрушки и взяла деньги. Они посмеялись немного и расстались…
Наташа открыла дверь и крикнула с порога:
– Бабуля, привет! Как ты?
– Хорошо. Теперь уже совсем хорошо. Бабушка вышла ей навстречу. – А ты как, Натуся? Не замерзла?
– Немножко. Я ватрушек принесла. Сейчас чайку заварим… – Наташа пошла переодеться, а Екатерина Даниловна – на кухню, ставить чайник.
Они пили чай и вели обычный неторопливый, необязательный разговор о погоде, о Наташиной диссертации, о бабушкином здоровье. Точно такой же разговор был вчера. И позавчера. И…
– Кто-нибудь звонил? – спросила Наташа.
– Нет.
«Нет. Опять нет». Как и вчера, как и не делю назад, и месяц… Она никому не нужна. Просто она никому, кроме бабушки, на этом свете не нужна…
Отчаянье поднялось со дна души мутной волной, накатило, ударило в голову, и уже готовы были проступить слезы на глазах, но Наташа привычно собралась с силами, не давая себе расслабиться. Еще не хватало разреветься перед бабушкой! С ее-то давлением! «Стой! – сказала себе она. – Хватит!» Хватит ныть, изнурять жалостью к самой себе сердце. Сколько можно! Наташа не могла понять причин участившихся в последнее время приступов острого – до слез, до боли в груди – недовольства своею судьбой. Откуда это у нее? И с чего вдруг? Ведь тысячи и тысячи людей живут гораздо трудней, но не жалуются, не распускают нюни, как она. Взять хотя бы ту же Оксану…
Лучшее средство от хандры – работа. Наташа взглянула на часы – начало девятого. Отлично, еще пару часиков вполне можно потрудиться на ниве отечественной историографии. Она убрала со стола на кухне, разложила свои бумаги, взяла ручку. «Как все-таки плохо без компьютера!» – привычно подумала Наташа и тут же вспомнила об объявлении, сорванном сегодня днем на автобусной остановке. Она отыскала в кармане пальто скомканную бумажку и еще раз перечитала.
«Отдам в хорошие руки б/у ноутбук за символическую плату», а внизу – четыре язычка с адресом. Жалко, что на них не было телефона. Вдруг стало ужасно любопытно – а какая же нынче «символическая» цена на «б/у» ноутбуки? Если новый ноутбук средней руки стоит около тысячи долларов, размышляла Наташа, то «символической платой» вполне может оказаться, скажем, половина цены. Пятьсот долларов – сумма для нее абсолютно запредельная. А вдруг меньше? Вдруг, например, сотня? Свободных ста долларов у Наташи, впрочем, тоже не было, но ради компьютера такие деньги она, пожалуй, выкроить бы смогла. Черт, обидно, что нельзя позвонить!…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
