Второй рассказ занял куда меньше времени, а когда я закончил повествование, Скуратов посмотрел на меня долгим, совершенно пустым взглядом и вздохнул.
— И ты винишь во всем Бельских? — Поинтересовался он.
— Честно говоря, если бы не запись переговоров майора «Северной Звезды», я, наверное, в первую очередь заподозрил бы Громова-старшего. — Помедлив, ответил я. — И только во вторую, ваш клуб.
— Вот как? — А вот сейчас его бесстрастность дала трещину, и Эфир плеснул удивлением. — И почему же?
— Ну, ему было проще всего организовать давление на меня. Покойному Громову достаточно было один раз посетовать на свою ошибку в оценке способностей внука, при разговоре с директором и чуть намекнуть ему о желательности отчисления такого слабого и необязательного ученика, бросающего тень на славное имя гимназии. Тогда как тем же Бельским пришлось бы искать о-очень веские аргументы, чтобы директор решился на конфликт с Громовыми, отчисляя протеже их рода. Да и в случае с моей недвижимостью, история похожа. Документально там все было законно, так что могло заставить жадного чинушу «отыграть назад»? Только полная уверенность, что этот финт ушами останется безнаказанным. Стал бы муниципальный чиновник лезть в игры боярских родов, в попытке урвать свой кусок, и гарантированно навлекать на себя гнев Громовых, которые, как он был уверен, стоят за моей спиной?
— Хм, он тоже мог действовать под давлением… — Протянул Скуратов-Бельский.
— Мог… но, в этом случае, как мне кажется, советник Коржин не преминул бы поставить в известность Громовых, просто, чтобы обезопасить себя от их гнева. А Федор Георгиевич непременно поделился бы этой информацией со мной, чтобы не нарушить наш «договор о невмешательстве».
— Что за договор? — Удивился старик. Есть, я-таки его пробил!
— А это один из аргументов в пользу невиновности Громова-старшего. — Развел я руками. Дед заерзал на месте. Ну-ну, вот теперь поговорим серьезно… и Эфир мне в помощь!
Часть I. Ты туда не ходи, ты сюда ходи
Глава 1. Как много нам открытий чудных
Я могу как угодно относиться к деду, и если честно добротой к нему совсем не дышу, но не признать, что он умен, не могу. Точнее, очень умен. Мои ощущения, подкрепленные результатами допроса майора «Северной Звезды», этот старик прокачал, что называется, на раз-два. И я даже не буду говорить, что вот, мол, будь у меня такое же понимание подводных течений здешнего высшего общества, да знание политических раскладов, да его жизненный опыт, я бы тоже так смог. Фигу. Я боевик и неплохой инструктор, кое-кто зовет меня даже учителем, а Скуратов-Бельский… Хм, пусть генетики говорят что угодно, но если представители одного рода на протяжении столетий занимаются каким-то делом, пусть даже таким «широкопрофильным», как охрана государства, то рано или поздно, их умения выйдут на другой качественный уровень. Иными словами, способности к анализу и просчету вероятностей у Никиты Силыча, это что-то с чем-то, а уж подкрепленные интуицией и сверхчувственным восприятием Эфира… это не человек, а суперкомпьютер какой-то, причем линейной логикой там и не пахнет.
Деду хватило моего рассказа, чтобы сложить два и два. Уж не знаю, какую роль в проведенном им анализе сыграла его собственная информированность, но результат был… удручающим. Для меня.
— Кирилл, — Встрепенувшись и открыв глаза, старик прервал таймаут взятый им на полчаса, сразу после того, как я закончил свой рассказ и, смерив меня долгим изучающим взглядом, заявил, — я попрошу тебя выполнить одну мою просьбу, точнее задать кое-кому один вопрос, и если ответ будет положительным, то… с меня настоящее имя твоего «злого гения». Идет?
— Считаете, это не Бельские? — Нахмурился я.
— Вопрос, Кирилл. Потом будет мой ответ. — Покачал головой Скуратов-Бельский. Я пожал плечами.
— Хорошо. Какой вопрос и кому я должен его задать?
— Нынешнему главе рода Громовых. — Старик на миг притормозил, но тут же мотнув головой, словно избавляясь от какой-то назойливой мысли, продолжил, — не уверен, что он прямо ответит на этот вопрос, но попробуй узнать причину отстранения Георгия Дмитриевича от главенства в роду. И если ответ будет связан с душевной болезнью, то я раскрою тебе цепочку своих умозаключений и назову имя твоего недоброжелателя. Но предупреждаю, доказательств у меня нет, есть только сами умозаключения. Если же нет, то мы забудем об этом разговоре. Добро?
— Мне Алексей уже сказал. Домашнюю версию, так сказать… — Протянул я и, встретив заинтересованный взгляд деда, кивнул. — Согласно ей, Георгий Дмитриевич тихо поехал рассудком.
— Вот так. — Удовлетворенно улыбнулся мой собеседник. — Вот и сложилась наша головоломка. Теперь, на все сто процентов. Жора всегда отличался гипертрофированной, почти фанатичной ненавистью к иезуитам и неустойчивой психикой. М-да… впрочем, среди людей нашего поколения, тех кто прошел и не забыл княжий мятеж и Великую войну, проблемы с психикой, штука совершенно обыденная. Ничего удивительно… да.
Впрочем, уже через секунду довольное выражение исчезло с его лица и старик снова погрузился в свой странный транс. На этот раз ему хватило всего минуты. А когда он открыл глаза… у меня словно мурашки по спине пробежали от его взгляда… хорошей такой маршевой колонной. Последний раз такое со мной было еще Там, перед тем как по берегу, где скрывалась наша группа, отработала корабельная артиллерия. Непередаваемые ощущения… да.
Скуратов-Бельский, тем временем, успел подобраться и, чуть ли не к бою подготовиться. По крайней мере, я четко ощутил собирающийся вокруг него Эфир.
— Кирилл, — не сводя с меня взгляда потемневших глаз, старик медленно выпрямился в кресле и заговорил, тяжело роняя слова, — отрицать твоего права на подобные действия я не могу, сам бы поступил аналогично, но… надеюсь, что ко мне в гости ты не придешь также, как Георгию… или Ирине. Как гранд гранду, не советую.
— Вы о чем? — Я растеряно и непонимающе взглянул на деда. Че-ерт! Догадался… но как? Как?!
— Ты услышал. — Сухой и короткий ответ. Но в глазах-таки мелькнула тень неуверенности. Ага, значит, прочесть меня он сейчас… хотя, не факт. А тучи-то сгущаются, да… Хм, я вообще-то, живым отсюда выйду, или как?
— Хм… пусть так. Но вы же не собираетесь идти по стопам уважаемого Георгия Дмитриевича и его невестки, правильно? — Осторожно проговорил я и дед, после короткого раздумья, напряженно кивнул. Во как, не на меня одного атмосфера давит, оказывается.
— Согласен. — Вот и договорились… наверное.
Мы со Скуратовым одновременно потянулись к меду, глухо звякнули, столкнувшись, серебряные чеканные бока. Отсалютовав друг другу чарками, мы одновременно их осушили, и как-то незаметно, напряжение растаяло, оставив на память разве что треснувшие стекла в низком окне, да осыпавшиеся мелким крошевом стеклянные же дверцы книжных шкафов.
— Ну вот, опять Ефимию порядок здесь наводить. — Со вздохом констатировал дед и, покосившись на меня, кивнул. — Спрашивай уже… вижу же, что неймется.
— А что спрашивать, по-моему, и так ясно, разве нет? Я сейчас, чувствую себя, как Ватсон рядом с Холмсом, и на языке только один вопрос вертится: «Но, черт возьми, ка-ак?!»
— На самом деле, довольно просто. — Пожал плечами мой заметно расслабившийся собеседник и пустился в объяснения.
Мда, осознать, что Кирилла с малолетства готовили как какого-нибудь шахида, это было… сильно. Психологическая ломка по всем правилам. Ликвидация любых привязанностей, ограничение общения и постоянное давление, не дающее расслабиться… знакомые технологии, и чертовски эффективные, признаюсь. Понятно, что моя эмансипация внесла изрядные коррективы в план поехавшего рассудком Георгия Дмитриевича. Пришлось деду срочно придумывать, как обламывать начавшие появляться личные связи. У самоубийцы не должно быть собственного дома, или места, которое он мог бы назвать таковым. И в бывший «конный клуб» зачастили незваные гости… ну и попытка отжать мою собственность, как завершающий штрих… Вот, кстати, по поводу нежданных визитеров, а не мог старый урод как-то повлиять на действия невестки? Уж больно вовремя она нарисовалась на пороге моего дома. Хм, тут даже Никита Силыч спасовал, не сумев ответить на вопрос. Ладно, не так уж важно.
Идем дальше. У будущего оружия не должно быть личных привязанностей. И меня запихивают в школу, где отношения между учениками, в большинстве своем, строятся на жесткой конкуренции, праве силы и старшинства. Вот только тут, я сам, походя, смешал Громову-старшему карты, пооткрывав кучу клубов, даже не подозревая, что администрация гимназии, оказывается, давно и старательно гнобит «лишние» школьные организации, оставляя только минимально необходимое их количество с разновозрастным составом, который только подогревает конкуренцию внутри самих клубов и соперничество между ними. Все во имя победы, ага. Облом. Десяток новых клубов просто размыл эту самую конкуренцию, вместе с соперничеством. А уж форма подачи проектов и вовсе уничтожила ее остатки.
