Роман три раза подряд икнул, затем огляделся - комната была пуста.
- Да, сегодня я заработался до галлюцинаций.
Роман нетвердой походкой прошел к креслу, в котором недавно сидел черт. Осторожно присел.
- Как я устал, - вздохнул Роман, вытягивая ноги, он посмотрел на шариковую золотистую ручку, - Красивая. Подарить такую Буеву? За какие заслуги? - Роман поднес ручку к глазам: - Из чего она сделана? Какое-то золотистое стекло с рубиновыми прожилками, непонятно как разбирается и вставляется стержень. Может оставить ее себе?
Роман вскрикнул, ручка обожгла ему пальцы и покатилась по ковру.
- Ну хорошо-хорошо, - злобно прошептал Роман, дуя на пальцы и с опаской косясь на ручку, - Я подарю тебя Буеву, чтобы упечь его в мир иной.
Роман всхлипнул:
- Прости, Саша, Буливар не выдержит двоих: кто-то один из нас должен остаться здесь.
Роман икнул, откинувшись на спинку кресла и протяжно, со свистом захрапел.
2
Ручка, скрипнув, прочертила по бумаге невидимую линию.
- Что за черт, - выругался Саша, - Неужели стержень кончился?
Подаренная недавно Дроздовым ручка со вспыхивающими внутри пурпурными огоньками ему очень нравилась, именно ею он начал писать свою новую повесть. То, что она уже отказала, было совсем некстати.
Саша вырвал лист из блокнота и попробовал ее расписать, но ручка только рвала и царапала бумагу. В сердцах Саша встряхнул ее. К его удивлению, из ручки вылетела и попала на рукописную тетрадь алая клякса, хоть и писала она до этого черной пастой. Завоняло чем-то противным, Саша принюхался: где-то рядом палили свинью. Внезапно ручка раскалилась до красна и Саша, вскрикнув, отбросил ее. Прокатившись по столу, ручка упала на пол, тут же вспыхнула клякса и пламя мгновенно охватило рукопись, словно она была пропитана чем-то горючим. Саша закричал и потянулся к тетради, но ничего не успел сделать, из-под ног вырвался столб черного, пахнущего серой дыма и Саша, потеряв опору под ногами, стал проваливаться. Он попробовал вцепиться в стол, но полированная крышка стола легко выскользнула из-под пальцев. Саша закричал тонким и пронзительным фальцетом, черная труба дыма засасывала его все глубже и глубже...
В панике Саша продолжал шарить руками по сторонам, надеясь хоть во что-то вцепиться...
Когда Саша исчез, в его комнате появился странный субъект, одежда которого состояла только из розовой шляпы, в которой из специально проделанных дырочек торчали небольшие напудренные рожки. Пятачок субъекта судорожно хрюкнул и съежился, волосатые пальцы с давно не стрижеными ногтями сжались в кулаки и впились в ладони, субъект тихонько взвизгнул и растопырил пальцы, его вывела из себя обгорелая обложка тетради и почерневшие, обглоданные огнем страницы.
- Проклятье, - прошептал черт, - На чем он остановился, теперь можно только догадываться.
Он взмахнул рукой и маленькие язычки пламени, еще лизавшие тетрадь, исчезли.
- Да, неудача, - заключил черт, хлопнул в ладоши и исчез.
Вместе с ним исчез едкий запах дыма и гари, а также обгоревшие останки тетради.
Странным было то, что полировка стола не пострадала от огня и куда-то исчезла ручка.
3
...Руки Саши нашарили что-то похожее на грубую и шершавую, натянутую горизонтально веревку, он вцепился в нее, как утопающий за соломинку. Саша чувствовал, что стоит на каком-то неспокойном, постоянно ходившем ходуном, слегка поскрипывающем полу. В лицо дул пронизывающий холодный ветер, казалось, что это из-за него качается пол под ногами. Саша открыл один глаз и, поверив в увиденное - второй, затем он около минуты долго и надрывно вопил:
- Спасите! Помогите! Люди! А-А-А-А-ааа-а!
Он стоял на шатком мосту, раскачиваемом ветром и протянутому через пропасть, в которую он не решался заглянуть. Саша стал медленно, полуприкрыв глаза, пробираться к ближайшему краю пропасти. Ветер усилился, словно не желал выпускать свою добычу, мост стал раскачиваться еще сильнее, превращаясь в судно, попавшее в шторм.
- Это сон, всего-навсего сон. Мне все это снится, господи, какой страшный сон. Я хочу проснуться, - шептал Саша побелевшими губами, медленно перебирая руками.
Наконец, он сделал последний рывок и, обессиленный, растянулся на голой каменистой почве. Саша вцепился руками в землю, словно боялся, что она может исчезнуть или поверхность ее начнет взбрыкивать.
- Сон, - глухо, переводя дыхание, пробубнил Саша, касаясь руками холодной поверхности камня.
Он перевернулся на спину и осмотрелся. Противоположный берег был скрыт густым, подымающимся из пропасти гигантскими клубящимися щупальцами туманом. Вот щупальца тумана коснулись моста и теперь уже не ветер, а, казалось, туман раскачивает шаткую ниточку, связывающую два дальних берега.
Сашин берег или край пропасти представлял собой каменистое плато. В нескольких десятках метров начинался густой темно-зеленый кустарник, а за ним чернели высокие и хмурые ели, они почти полностью скрывали панораму дальних гор с искрящимися вершинами.
Оглядев себя Саша рассмеялся:
- Черт побери, какой забавный сон.
Он был одет в длинную мягкую кожаную куртку с бахромой на рукавах и груди, что-то похожее носили индейцы Северной Америки, широкий, покрытый металлическими бляхами, рыцарский пояс, на нем болтались: длинная острая шпага с затейливой гардой в виде розы и широкий длинный кинжал. На перевязи через грудь за спину была перекинута большая кожаная сумка-мешок, на ногах теплые шерстяные чулки и лосиные ботфорты.
- Что-то это мне напоминает? Мне снится моя новая повесть, я выступаю в роли героя! Превосходно!
Со стороны пропасти дохнуло холодом и сыростью. Саша поежился:
- Какой навязчивый и чувственный сон, как реальность.
Он неторопливо поднялся. Туман уже скрыл половину моста и протягивал нить щупальца дальше. Что-то в этом тумане было неестественное, не внушающее доверия, он пугал.
- Надо убираться отсюда, - решил Саша и повернулся в сторону кустарника.
Непреступным стражем колючий кустарник перегородил всю дорогу, объявляя Саше войну. Тому ничего другого не оставалось, как извлечь шпагу из ножен и идти в атаку...
4
В том, что это не было сном, Саша убедился после двухчасового штурма оплота колючей зелени, потому что даже во сне такой кошмар не мог бы приснится. Саша вывалился из кустарника и со стоном упал лицом вниз в ковер мягкой травы.
В голове его все перемешалось, он уже не спрашивал себя: где я и что я. Аксиома - этого не может быть, потому что этого не может быть никогда после глубоких царапин, оставленных на лбу и руках в данной ситуации не годилась.
Саша писал приключенческую литературу, его относили к детским писателям только из-за того, что он часто увлекался фэнтэзи, потому теперь ему легче было поверить в абсурдность этой ситуации.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
