— Шестой борт, ты полюбуйся, как художник, что творится, — проник в аудиоканал Митька, — какой пленэр. Фейерверк, стопроцентное упоение боем, драка Зевса с Юпитером.
Там, наверху, колорит быстро стал насыщенным, огненная полоса замазала четыре ближайшие к плутонам колесницы. Ангел зоркости покрутился по спектру. Высмотренные им машины второго звена сновали, будто мухи, по которым бьют газетой.
— Сегодня зловреды-плутоны впечатляют даже меня. Что там у них в брюхе? Море огня? — откликнулся на «красоту» Самойлов.
— Известно, Митя, что у тебя в брюхе отдыхают две сардельки.
— Не звенеть, уроды, — влез грубый голос. — Мозги — это у какой-нибудь мышки в зоопарке, а не у вас. Чтоб я больше не слышал вашего дуэта, а то обоим сделаю очень, больно.
Митя сразу заткнулся. Страх перед начальством заменяет в вооруженных силах страх Господень. Тем более, майор К201 был человек с характером, причем говнистым.
Первый и второй упорхнули в пекло, потом и командир звена со своим ведомым. Значит, с двумя или даже четырьмя нашими машинами связь потеряна. Нет с раем надежной связи. Еще двое взмыли. Как поддержать — непонятно, даже торпедой можно своему товарищу между рог вклеить.
Сияющая завеса опускалась вниз и, подмораживаясь, становилась непроницаемым косматым туманом. Звено колесниц вроде как переваривалось в брюхе огромного волосана, обожающего игру в желудке. А потом космы немного разлетелись, и оголились четыре плутона, причем на пути у них был только К123 и его ведомый. Плутоны расходились просторным ромбом, чтобы взять колесницы в клещи для удобства расстрела. Айкон ощетинился — значит, враги корябали вредным колючим взглядом машину капитана К123, выискивая, куда бы врезать.
— Выскочить за дверь не успеем, — гавкнул К123 Самойлову, — будем выверчиваться вверх от нулевой плоскости.
Но на айкон уже посыпались снежинки, которые К123 видел в какой-то книжке. Пилот поймал одну «снежинку» искателем. Так и есть, на дружескую беседу с замечательным человеком торопились толпой почитателей бомбы с пассивным гравинаведением.
— Пятый, ну-ка сунь торпедой по моему курсу, только на пару секторов выше. Не ошибись, иначе мне крупно не повезет.
Самойлов не сплоховал, «толпа» расплескалась, как кастрюля с супом. Колесница только пару раз вздрогнула, когда ошметки долетели до нее.
К123 вывел машину прямо под желтое брюхо одного из бродяг-плутонов, и огненный ангел включил импульсники. Вспомогательные экраны показали с замедлениями, как пузо плутона разверзлось, оттуда полетели жидкие потроха и он превратился в гейзер. Тут с картинки локатора пропало еще одно пятнышко.
— Пятый, рассказывай, не молчи, — всполошился Виктор К123.
— Я все время рассказываю, да наверное, на глухонемом языке. Угостил одною комарика между ребер, а потом вообще поджарил. Абзац товарищу комару, — похвастал Митя.
За трех заваленных плутонов выдают орден и, что еще ценнее, доппаек. Во время последней церемонии главкогор в лампасах сказал Виктору:
— Как хорошо, что вы у нас есть.
— А если меня не будет? — пошутил пилот.
— Тоже хорошо, — благодушно ответил большой начальник. И он был прав. Если ты принадлежишь к касте «кшатриев», то считаешься «божественным ветром» и входишь в список лиц, подлежащих официальному поминовению после еврей «безвременной кончины». Там много приятного скажут про тебя, будут салют, водка, закуска… Виктор К123 посещал такие вечеринки и ему понравилось.
К123 закончил набор высоты обратным разворотом и оказался над плутонами. Их было всего два, но они крепко занимались Самойловым. Один пикировал, а другой заходил в лоб. С этим, по идее, Митька должен сладить сам, а вот пикировщика надо прихлопнуть. Капитан послал ангела копья, отчего дракончик-айкон украсился рожками. Затем взял на себя наведение торпед. Вот уже плутон поглядел на него в упор и, хоть не было у тупорылого глаз, но ненависть почувствовалась. Но тут вокруг плутона распустился белым тюльпаном плазменный защитный вихрь. Сыграл ангел огня, стали торпеды ярко голубыми бульбами, а плутону хоть хны — цел, доволен. Значит, гад все же сбил прицел плазменным выхлопом из своей задницы. Расточительный жест, хватит ли ему теперь энергии на обратный путь-дорогу? А плутон, не думая о родных краях, шарахнул из своего импульсника и снес у Самойлова хвост.
— Пятый, ты как?
— Наслаждаюсь остротой момента. Мой броневик не хочет слушаться баранки, — ответил задыхающийся Митькин голос. — Но этого таранщика я заколочу в гроб. Остальные плутоны — уже твоя пайка, ешь ее на здоровье.
К123 увидел, как Митькину колесницу жрет с хвоста пламя, но он еще держится на курсе, еще садит из импульсника.
— Как я ему в пятак, культурненько! — громыхнул Митька.
У плутона расщеплялся, становился аленьким цветочком нос. Тут К123 сообразил, что уперся взглядом в экран с режимом замедления. А Митя Самойлов остался живым-веселым уже только у него в голове. На другом экране два сияющих шара слиплись в один и разлетелись рваными клочьями. Погубитель Мити вертляво улепетывал, но вовсе не в глубины космоса, откуда явился. Он будто собирался свалиться на Землю. Терять его из виду не стоило. Ведь покойник-командир четко обрисовал задачу — размазать всех, кто попытается прорваться к Шарику — так и прохрипел на инструктаже. Ну, не смешно ли — космическим поселенцам проявлять трогательную заботу о куске грязи по имени Земля, который предал их дважды?
А кто такие плутоны? Гуманоиды, звероиды, кибероиды? Их колесницы и боевые горы на внешность мало отличаются от наших. Никто из них живьем или трупом к нам в руки еще не попадался, пощады не просил, не катапультировался из разбитых машин. Иной раз такое впечатление создается, что сами с собой воюем. Одно лишь известно наверняка: применять автоматические боевые средства против них — ни-зя! Быстро и больно аукнется.
Да вообще нигде полную автоматику использовать нельзя, а то поплачешь горючими слезами. Плутоны ловкие, что твой глист, пролезут в любую кибернетическую оболочку, и жизнь тебе вначале медом покажется. Исполнительность и четкость у киберсистемы станут невозможные. Ты, главное, не лезь в нее со своими проверками и контрольками, а сиди, радостный, поплевывай в экраны. Но если сунешься, тут угнездившийся в ней плутон кончает любезничать и показывает жуткую харю: сбой за сбоем, аварии, катастрофы, всего нахлебаешься.
Когда наконец прояснилось, где причина, где следствие, то настал черед кибероболочкам подвергнуться мучительной санации. После проверок пристегнули их к человеку, чтобы тот самостоятельно принимал все решения. Для того и айкон был придуман. Правда, в итоге из человека получился безропотный трудящийся орган вроде гипофиза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
