Доводы начальника штаба были обоснованными, логичными. Николай Иванович прибыл в полк из академии и вложил много энергии в формирование штаба и служб, в организацию боевой подготовки личного состава. Было у него немало бессонных ночей, переживаний, связанных с неудачами и потерями, но он всегда оставался выдержанным, деловитым, точно в срок решал многочисленные вопросы, которые ставились перед штабом. Командир полка мог на него положиться, а подчиненные воспринимали его указания не только умом, но и сердцем.
Ныне полковник Николай Иванович Иванов - в отставке.
Начальник штаба сообщил мне, что полк имеет на вооружении американские самолеты "Бостон". Хотя эта машина у американцев и считалась штурмовиком, но для боевых действий на малых высотах она не приспособлена. У нее невысокая скорость, слабая маневренность, малый запас прочности. Отсутствие брони и передней штурманской кабины делали ее пилотирование в плохих метеорологических условиях Балтики весьма сложным и очень уязвимым от огня зенитной артиллерии, особенно малокалиберной, автоматической. Честно говоря, мы всегда завидовали летчикам, летавшим на бронированном ИЛ-2 отечественного производства.
Тем не менее "Бостон" в руках советских летчиков, патриотов Родины, стал торпедоносцем, послушным и грозным оружием. Для этого многое сделали Василий Максимович Смирнов, исполнявший обязанности старшего инженера полка, главные руководители технической службы Георгий Федорович Яковлев (ныне полковник запаса) и Владимир Иванович Медведев, а вместе с ними и весь технический состав. Это они переоборудовали машины под торпедоносцы в примитивных условиях, вблизи линии фронта, сделали их пригодными для боевой работы по морским объектам, а затем обеспечивали эксплуатацию самолетов при выполнении сложных боевых задач. Сделать все это было нелегко.
Речь зашла о боевой подготовке летчиков. Ведь для этого открытое море требуется.
- Для отработки торпедометания, - рассказал начальник штаба, использовали "морской" полигон на Ладожском озере. Условия, конечно, не совсем подходящие. Оборудование (катера, буксиры, щиты), хотя и давало возможность экипажам произвести по несколько сбрасываний торпед, отработать в какой-то мере противозенитный маневр, без которого нельзя успешно выполнять задания, но создать полную картину боя не позволяло. Фактически полное представление о тактических элементах боя экипажи получают лишь сейчас, вылетая на боевые задания.
Иванов замолчал, горько усмехнулся и продолжал:
- Полигон находится всего в двадцати километрах от линии фронта. Требуется надежное прикрытие с воздуха. К сожалению, оно не всегда имеется, а это приводит к печальным последствиям. Совсем недавно - 6 июня во время тренировки внезапно появились четыре вражеских истребителя. Они подошли незаметно, на малой высоте и сразу сбили один наш самолет. Экипаж во главе с младшим лейтенантом Жестковым погиб.
Закончив разговор, капитан проводил меня до общежития. Здесь мы и распрощались.
Утром представился командиру полка майору В. М. Кузнецову. Он раньше тоже служил на Тихом океане. Там мы встречались.
Я отправился на аэродром. Он имел бетонированную взлетно-посадочную полосу, удовлетворявшую требованиям эксплуатации торпедоносцев с полной боевой нагрузкой. В конце полосы была произведена глубокая вспашка, созданы "улавливатели" на случай прекращения взлета или отказа тормозов на посадке. Фашисты, отступая, сильно повредили летное поле. Во многих местах виднелись следы засыпанных воронок. "Здорово потрудились наши товарищи из строительного батальона, - невольно подумалось мне. - Не так-то легко подготовить изуродованный аэродром к эксплуатации".
Все поле аэродрома покрылось зеленым ковром дикого клевера с белыми и лиловыми цветами. А вокруг высились красавицы березы и сосны. Они как бы хотели надежно укрыть своими кронами наши самолеты от глаз вражеских разведчиков. Воздух был настоян приятным запахом трав, Слышалось жужжание пчел, щебетание птиц. Совсем мирная картина!
Но аэродром жил своей полнокровной жизнью. Шла подготовка самолетов к боевым вылетам: подвозился боезапас - торпеды, бомбы, мины, патроны... От самолета к самолету сновали бензозаправщики.
Торпедоносцы находились в укрытии. Возле некоторых из них группами стояли летчики, штурманы, техники. Подошел к одной, представился.
- С Тихого? - переспросил улыбаясь высокий белокурый офицер. Земляками, значит, будем.
Кто-то сзади схватил меня за плечо. Я обернулся: передо мной стоял старый сослуживец - майор Илья Ниофитович Пономаренко.
- Ну и ну, - проговорил он, крепко сжимая меня в объятиях. - К нам прибыл. Рад, дружище!
- И я тоже.
Мы не виделись несколько лет. Еще до войны оба попали по специальному партийному набору в отряд курсантов при Харьковском авиационном училище и вместе осваивали летное дело. Он был старшиной отряда, а я секретарем партийной организации.
С первого же дня я проникся к Илье глубокой симпатией. Было в нем что-то юношески задорное, и в то же время раз навсегда решенное. Он твердо знал свое призвание, знал куда ведет выбранная им дорога, что надо делать, чего требует Родина.
А внешне Пономаренко ничем не выделялся. Таких можно встретить часто. У него большие, чуть прищуренные глаза. Худощав, выше среднего роста, немного сутуловат.
Подкупал характер Ильи. Его взгляды покоились на твердых убеждениях. Если возникали какие-либо сомнения, он не мог таить их в себе, делился с товарищами. А на это нужна известная смелость. В принципиальных вопросах был непримирим. Не терпел лжи, лицемерия, бахвальства и был способен сказать человеку в глаза то, что о нем думает. Любил подшучивать над приятелями, но легко воспринимал шутки и в свой адрес.
Мы опять обнялись. Илья сказал, смеясь:
- Верна народная пословица: "Гора с горой не сходится, а человек с человеком - всегда".
Отошли в сторону. Стали вспоминать пережитое. Оказалось, что уже во время советско-финляндского конфликта Илья водил в бой группы бомбардировщиков. Его питомцы еще тогда показали себя бесстрашными и умелыми воздушными бойцами. Потом служил инспектором ВВС Краснознаменного Балтийского флота, заместителем командира 1-го гвардейского минно-торпедного авиационного полка по летной подготовке. И здесь проявились его большие организаторские и педагогические способности. Многие его ученики стали мастерами торпедных атак, грозой вражеских кораблей в море и на базах.
В 51-м минно-торпедном полку Илья тоже был заместителем командира по летной подготовке. Перевод из 1-го гвардейского не был, конечно, повышением по службе, но означал большое доверие, которое ему оказало руководство авиацией флота: не каждый способен создать новую, боеспособную авиачасть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
