– Куда? – выдохнул толстяк.
– Прочь из города. И тихо.
Их заметили. Беглецы только успели добраться до поворота улицы, когда позади раздался призывный шипящий звук, а в ответ второй, почти такой же – будто две змеи переговаривались на своем языке.
Маг свернул, начал перебираться через невысокую ограду, но зацепился. Слуга схватил его за воротник, приподнял и перешагнул через препятствие. Луна вновь мигнула, когда ее пересекла крылатая тень. Преодолев внутренний двор, беглецы перелезли через вторую ограду и очутились на круглой площади с высоким зданием в центре. Колонны, поддерживающие навес над входом, широкие ступени, стены, крыша – все из черного мрамора. Бледно-зеленый свет луны озарял висящий над входом щит с гербом в виде драконьей головы. Узкие глаза пристально и холодно всматривались в каждого, кто бросал взгляд на герб. Приоткрытая хищная пасть показывала острые клыки. Над гербом полукругом шла надпись:
ДРАКОНИЙ БАНК
– Спрячемся там? – спросил толстяк.
– Что ты! – Маг уже бежал в обход площади. – Не в городе. Здесь мы вообще не сможем укрыться. Он найдет нас где угодно.
– На берегу? Тогда зачем бежим в другую сторону?
Как только они миновали площадь, над ней возникли крылатые тени, и сзади донесся шипящий звук.
– Потому что на берегу тоже нельзя.
– В океане?
– Какой океан, что ты говоришь!
– На горе? – Слуга показал туда, где в темном небе виднелись контуры далекой вершины.
– Ты что, ничего не понял? В этом мире нам от него не скрыться. Вообще нигде!
– Но где же? – спросил тяжело дышащий толстяк.
– Пока не знаю!
Город закончился – потянулись палисадники, огороды, низкие домишки с соломенными крышами, амбары.
Петляя, маг и его слуга бежали дальше. Шипящего звука теперь не было слышно, но старик знал, что преследователи где-то рядом.
А затем началась пустыня. Не такая, как в доме мага, настоящая. Стало прохладно, песок уже отдал ночи накопленное за день тепло. Ветер шелестел в тенях, залегших между барханами.
Увязая по щиколотки, беглецы преодолели несколько пологих вершин. Толстяк дышал все тяжелее, а маг уже совсем выбился из сил. Чем глубже они входили в пустыню, тем становилось жарче. Далеко вверху из склона горы поднялся столб пламени, завернулся смерчем и исчез.
– Гулгор кашляет. – На вершине бархана маг повалился навзничь. – Не спится старику.
– А он не поможет нам?
– К нему не успеем. Все, не могу больше.
– Скоро догонят! – Слуга сел рядом, щурясь, вглядываясь в темноту. Пока что он не мог различить крылатых преследователей, но, скорее всего, они уже достигли палисадников.
– А если… – Толстяк полуобернулся и махнул рукой в сторону горы… – Если попросить помощи у Гулгора?
– Думаешь? – Маг с сомнением покачал головой. – Но где он спрячет нас? Да и не успеваем мы туда.
– Все равно побежали! – Слуга привстал.
– Нет, погоди. Нам не дадут добраться до горы. Но вообще-то… вообще-то, есть другой способ.
– Какой?
– Мне трудно объяснить тебе. Но, возможно… – Старик задумчиво ковырнул песок ногой и встал. – Да, сейчас это единственное, что может спасти нас.
Крылатые убийцы летели зигзагами низко над землей. Маленькие глаза, не моргая, смотрели вниз; они различали каждый дом, каждый огород, каждую грядку на огороде, каждый побег на грядке, каждого жучка на побеге.
Они смотрели очень внимательно, потому что тот, кто отправил их в погоню, был безумцем, способным, в случае неудачи, сотворить что угодно даже с ними, своими верными слугами.
Убийцы пересекли границу пустыни и опустились еще ниже, описывая круги над барханами. Беглецов не было. Преследователи не могли различить их среди песка.
Тогда они поднялись выше и разлетелись, чтобы охватить все пространство до одинокой горы.
Даже с такой высоты убийцы различали каждую песчинку в пустыне.
Во все стороны тянулись барханы – и не единой фигуры среди них.
Они достигли склона одинокой горы и стали возвращаться. Сильные крылья рассекали воздух. Узкие ноздри раздувались. Длинные тени то и дело проносились на фоне бледно-зеленой луны.
Беглецов не было, но убийцы не прекращали поиски.
Их крылья не знали усталости.
Их глаза смотрели не моргая.
В их маленьких мозгах зарождалась паника.
Они смотрели так пристально, как не смотрели никогда в жизни.
И не видели.
Не видели.
Не видели.
Глава 1
В ПОИСКАХ НЕГОДЯЯ
Наступила ночь. Погода стояла ужасная – плохой хозяин собаку на улицу не выгонит. Хотя ее никто и не гнал, она сама убежала.
Препротивнейший криволапый песик по имени Нобби, обжора и лентяй с самодовольной мордой, жил в большом доме, принадлежащем господину Шлапу, самому богатому человеку города. Супруга его, госпожа Шлап, любила животных куда больше людей: в доме обитали еще три кота, пять кошек, морские свинки, бульдог и чета хомячков с двадцатью тремя своими отпрысками.
За всей живностью следил парнишка по имени Эб Эбвин. Сейчас он, запахнувшись в пальто и нахлобучив шапку на лоб, брел сквозь пургу, иногда громко выкрикивая:
– Нобби! Нобби, ты где, дурачок?
Дурачок не отзывался. Вообще-то Эб предпочел бы назвать пса «негодяем», что он однажды случайно и сделал в присутствии хозяйки. И получил от нее страшный нагоняй. Подобные слова недопустимы в приличном обществе! – заявила госпожа Шлап. И даже если песик слегка балуется, то самые ругательные слова, которые к нему можно применять, – это «дурачок» или «шалун».
Ветер дул порывами, свистел, бросал в лицо Эба колкую снежную крупу. Темнота кругом, на много миль окрест – ни огонька. Лишь в стоящем на вершине холма большом доме Шлапов светилось окно спальни, где хозяйка металась из угла в угол, заламывая руки в ожидании, когда же найдут ее дорогого Ноббика.
Самое неприятное время года – еще не так холодно, чтобы снег одеялом укрыл землю, но уже и не так тепло, чтобы он совсем растаял. Темно-коричневые проплешины сменялись покрытыми тонкой корочкой лужами, куда Эб то и дело проваливался. Старые сапоги его промокли, холод пробирался под пальто.
– Нобби! – опять закричал Эб, почти с ненавистью глядя на дом Шлапов. Холодными вечерами дурачок Нобби любил устроиться на атласных подушках софы, что стояла возле большого камина в зале второго этажа, и дремать там, иногда брюзгливо порыкивая на тех, кто пытался приблизиться к нему. На всех, за исключением своей повелительницы, госпожи Шлап, у которой он был любимцем. Госпожа, перед тем как лечь, всегда приходила к Нобби, желала ему спокойной ночи и нежно чмокала в слюнявую мордочку. Этим вечером, не обнаружив пса на привычном месте, она подняла большой тарарам. Разбудили слуг, обыскали весь дом – Нобби исчез. Он не в первый раз убегал, и, как обычно, во всем обвинили Эбвина. Вот так и получилось, что теперь он брел сквозь пургу по склону холма на окраине города, вместо того чтобы лежать в своей постели.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
