Но он не собирается писать книгу.
Он зевнул.
У него и времени на это нет.
Он поглядел на свой маленький письменный стол, абсолютно чистый, если не считать чашки остывшего чая…
Дело близится к рассвету. Видимо, стоит забраться обратно в постель. Возможно, удастся пару часов поспать, до того, как наступит время отправляться на завтрак к Гарри.
Он посмотрел в окно. Сквозь стекло сочился неверный свет зари…
Он замер. Ему понравилось, как это звучит.
«Неверный свет зари сочился сквозь стекло».
Нет, это непонятно. Кто знает, вдруг речь идет о стекле от рюмки?
«Неверный свет зари сочился сквозь оконное стекло».
Уже лучше. Но нужно кое-что еще.
«Неверный свет зари сочился сквозь оконное стекло, а мисс Энн Сейнсбури, свернувшись под своим тощим одеялом, размышляла, как это часто бывало в ее жизни, откуда ей взять денег на еду».
Вот! По-настоящему здорово! Ему прямо-таки самому захотелось узнать, что случилось с мисс Сейнсбури дальше, несмотря на то что он сам сочиняет эту историю!
Себастьян прикусил нижнюю губу. Возможно, это стоит записать. И подарить девушке собаку.
Он сел за стол. Бумага. Нужна бумага. И чернила. В ящиках просто обязано что-то быть.
«Неверный свет зари сочился сквозь оконное стекло, а мисс Энн Сейнсбури, свернувшись под своим тощим одеялом, размышляла, как это часто бывало в ее жизни, откуда ей взять денег на еду. Она опустила глаза на своего верного колли, тихо свернувшегося на коврике у кровати и поняла, что пришло время принять кардинальное решение. От него будет зависеть жизнь ее братьев и сестер».
Смотрите-ка! Целый абзац! А времени это заняло всего ничего!
Себастьян снова посмотрел в окно. Неверный свет зари все так же сочился сквозь стекло.
Неверный свет зари сочился сквозь стекло, а Себастьян Грей чувствовал себя совершенно счастливым.
Глава 1
Мэйфер, ЛондонВесна 1822
— Ключ к удачному браку — держаться подальше от жены, — провозгласил лорд Викерс.
Обычно подобные сентенции не влияли на жизнь и счастье мисс Аннабель Уинслоу, однако сейчас по меньшей мере десять причин делали заявление лорда Викерса болезненно близким ее бедному сердцу.
Во-первых, лорд Викерс приходился ей дедушкой по материнской линии, из чего следовало (во-вторых), что говорит он о ее бабушке, которая (в-третьих) недавно решила вырвать Аннабель из тихой и счастливой жизни в Глостершире, чтобы, как она выразилась, «отмыть и выдать замуж».
В-четвертых, что не менее важно, лорд Викерс обращался к лорду Ньюбури, который (в-пятых) когда-то и сам был женат, и, по всей видимости, довольно удачно, однако (в-шестых) давно уже потерял жену и (в-седьмых) сына, умершего год назад и не оставившего после себя наследника.
А это означало, (в-седьмых) что лорд Ньюбури как раз подыскивает себе новую жену, и, похоже (в-восьмых), считает, что союз с внучкой Викерсов его вполне устроит. К тому же (в-девятых) он положил глаз на Аннабель, так как (в-десятых) у нее широкие бедра…
О, черт! Она дважды посчитала «в-седьмых»?
Аннабель вздохнула, поскольку в данный момент могла позволить себе только это… а так хотелось бы тяжело сгорбиться в кресле! Неважно, что пунктов оказалось одиннадцать, а не десять. Бедра ее от этого не изменятся, а лорд Ньюбури как раз сейчас решает, предстоит ли его следующему наследнику провести между ними первые девять месяцев своей жизни.
— Старшая из восьмерых, говорите? — пробормотал лорд Ньюбури, задумчиво глядя на девушку.
Задумчиво? Да он только что не облизывался!
Аннабель с отвращением на лице повернулась к своей кузине, леди Луизе Маккенн. Луиза как раз пришла с визитом, и они здорово веселились вместе, пока внезапно не нагрянул лорд Ньюбури. Лицо Луизы ничего не выражало, как и всегда, когда та находилась в обществе, но Аннабель заметила в ее глазах сочувствие.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Если даже Луиза, чье поведение оставалось идеальным в любых обстоятельствах, не могла скрыть своих эмоций, значит у Аннабель и правда большие неприятности.
— И все они, — гордо продолжал лорд Викерс, — родились крепкими и здоровыми. — Он поднял свой бокал в немом тосте за старшую дочь, плодовитую Франс Викерс-Уинслоу, которую, как невольно вспомнилось Аннабель, он обычно называл не иначе, как «Эта Идиотка, вышедшая за Этого Чертова Дурака».
Лорд Викерс, мягко говоря, вовсе не был в восторге от того, что его дочь вышла замуж за небогатого сельского джентльмена. И, насколько Аннабель знала, до сих пор так и не изменил своего мнения.
Мать Луизы, напротив, вышла за младшего сына графа Фенвика всего за каких-нибудь три месяца до того, как старший сын графа Фенвика решился на дурацкий прыжок на нетренированной кобыле и сломал свою высокородную шею. По словам лорда Викерса «чертовски удачный выбор момента».
Он, конечно, имел в виду мать Луизы, а не погибшего наследника. И уж точно не лошадь.
Поэтому вовсе неудивительно, что пути Аннабель и Луизы до этой весны редко пересекались. Уинслоу, с их безмерной плодовитостью, ютились в малюсеньком домике и имели мало общего с Маккеннами, которые, если не жили в своей похожей на дворец лондонской резиденции, обычно проводили время в старинном замке недалеко от шотландской границы.
— У отца Аннабель было десять братьев и сестер, — не останавливаясь, вещал лорд Викерс.
Аннабель повернула голову и внимательно посмотрела на деда. Он впервые за все это время высказал по поводу ее отца, упокой господи его душу, суждение, почти содержавшее намек на одобрение.
— Правда? — заинтересовался лорд Ньюбури и посмотрел на Аннабель еще более масляным взглядом. Аннабель прикусила внутренний краешек губы, сцепила руки на коленях и начала спешно придумывать, что бы такое сделать, чтобы казаться бесплодной.
— Ну и, конечно, у нас у самих семеро, — похвастался лорд Викерс и скромно махнул рукой, как часто делают мужчины, когда их на самом деле распирает от гордости.
Аннабель сглотнула. Когда Ньюбури хихикал… нет, когда он просто двигался, у него тряслись и болтались щеки. На это невозможно было смотреть — сразу вспоминался телячий студень, который в детстве, во время болезней, в нее силком впихивала экономка. Право же, только одного этого достаточно, чтобы отбить у юной леди всякий аппетит.
Она попыталась прикинуть, сколько потребуется протянуть без пищи, чтобы заметно уменьшить объем бедер, желательно настолько, чтобы они казались неспособными к деторождению.
— Хорошенько подумайте, — не унимался лорд Викерс, огрев старого друга по спине.
— О, я подумаю, — отозвался лорд Ньюбури. Он повернулся к Аннабель, в его бледных голубых глазах горел неприкрытый интерес. — Я, без сомнения, обо всем поразмыслю.
— Разуму придают слишком большое значение, — провозгласила леди Викерс. Потом приподняла рюмку шерри, словно чокаясь с невидимым собутыльником, и выпила.
— Я и забыл, что вы здесь, Маргарет, — удивился лорд Ньюбури.
— А мне вот не удалось, — проворчал лорд Викерс.
— Я, конечно, имею в виду джентльменов, — продолжила леди Викерс и протянула свою рюмку, чтобы ее кто-нибудь наполнил. — Леди должна думать постоянно.
— Не могу с вами согласиться, — возразил лорд Ньюбури. — Лично моя Маргарет всегда держала свои мысли при себе. Потому-то наш брак и был бесподобен.
— Она не вставала у тебя на пути? — заинтересовался лорд Викерс.
— Я же сказал, наш брак был бесподобен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Аннабель посмотрела на Луизу, прямее палки сидевшую рядом с ней. Кузина была ростом с горчичное зернышко, с худенькими плечиками, легкими каштановыми волосами и бледно-зелеными глазами. Аннабель всегда казалось, что рядом с ней сама она выглядит просто монстром: черные волнистые волосы, кожа мгновенно покрывается загаром, а вдобавок еще и фигура чуть не с двенадцати лет привлекает нежелательное мужское внимание.
