Одна из ассистенток повернулась к Джизусу.
– Как ваша «подруга»?
Все взгляды обратились на Бертона, и он попытался улыбнуться.
– По-прежнему.
– Я была в приемном покое, когда к нам поступила эта девушка, – сказала Рози. Давно, еще, когда ее только назначили на восьмой этаж, она поняла, что Бертон не станет приветствовать ее нападки на Кэрри Янг. С тех пор Рози демонстрировала по отношению к нему подчеркнутую неприязнь. – Вы замещали священника этой ночью, не так ли, Джизус?
Он кивнул, но уже без улыбки.
Джизус, когда-то посвященный в сан священника, обнаружил, что его стремление служить одновременно Богу и человеку неосуществимо, и был вынужден отказаться от карьеры пастора ради психологии. Теперь он выполнял обязанности духовника только в исключительных случаях. Работа с пациентами, духовная поддержка их на пути к выздоровлению оказались его подлинным призванием. Именно в длительном общении с пациентами, каждый раз требующем от него полной отдачи сил, нашел он то, в чем видел для себя смысл деятельности. Ночь, когда молодая женщина была доставлена в госпиталь – окровавленная и без сознания, машиной полицейской «скорой помощи», – положила начало именно такого рода терапии.
Энни Нил поступила к ним пять месяцев назад. Это произошло поздно ночью. Бертон смог продержаться эту ночь только благодаря кофе и в надежде на то, что его, вероятно, больше никогда не попросят замещать госпитального священника. Больница договорилась, наконец, о найме еще одного священника в помощь чрезвычайно перегруженному молодому человеку, занимающемуся этим сейчас.
Двое из вновь поступивших уже скончались. В первом случае было смертельное ножевое ранение во время драки в закусочной, во втором – автокатастрофа. Он успокаивал родственников, читал молитвы, воздевал руки к Небесам. Он то качал на коленях корчащегося от колик ребенка, то утирал слезы маленькой девочке, ожидающей рентгеноскопии сломанной руки.
Когда машина полицейской «скорой помощи», завывая сиреной, снова подъехала к дверям приемного покоя, он уже приготовился к следующей трагедии и ждал, пока квалифицированная бригада приемного покоя делала свое дело. Молодая женщина, которую пронесли мимо него на носилках, была слишком бледна и неподвижна для живого человека, но дежурная бригада отказалась признать ее безнадежной.
Ей повезло, что ее доставили именно в этот госпиталь. Персонал часто имел дело с такими случаями и был готов к ним. Слабые признаки жизни еще теплились в ней. Джизус наблюдал, как с женщины стянули дешевую блестящую ночную рубашку и подключили реанимационную аппаратуру. Длинные до пояса волосы, скомканные, в грязи и крови, были срезаны, голову выбрили, и стала видна зияющая рана. Лицо отмыли от безвкусной косметики. Бесстрастные манипуляции медсестер покоробили его, и он возмутился. Они рассмеялись и продолжали обрабатывать пациентку с грубоватой тщательностью. И спасли ей жизнь.
Потом он пошел в кафе с сержантом полиции, сопровождавшим «скорую помощь». Это был его старый друг. Джизус Бертон и Чак Лоуч выросли в одном и том же квартале Батон-Ружа. Вместе они пробивали себе дорогу от бедности и мелкого уличного хулиганства к другой жизни. Местные уроженцы, оба считали своим долгом работать, хотя и по-разному, на благо города, который был их родным домом.
– Что тебе известно о девушке? – спросил Джизус у Чака.
Золотовласый Чак, отличавшийся внешностью фотомодели мужского журнала мод, а также потрясающей меткостью в стрельбе, которая не раз находила применение, кивком подозвал сонную официантку, чтобы та налила им еще кофе.
– Очередная попытка убийства проститутки. Только на этот раз не доведенная до конца. Если девчонка выживет, мы, может быть, арестуем ублюдка.
– Расскажи, что ты знаешь.
– Мы нашли ее лежащей лицом в грязи, на пустыре за баром «Красный бык» в конце Мэлком-стрит.
– Долго она там пробыла?
– Не очень. Иначе бы умерла. Ты давно не был на улице?
Джис кивнул.
– Там холодина, а на ней почти ничего не было. Я удивлюсь, если, несмотря на потерю крови и переохлаждение, она выживет.
– А почему ты решил, что она проститутка?
Чак рассмеялся, обнажив крепкие белые зубы.
– Окрестности бара, где ее нашли, – не для благородной леди. Я не думаю, что девчонка занималась там общественно-полезной деятельностью. Ты же видел, как она была одета и накрашена. Все приметы точно копируют убийства проституток, о которых мы знаем. Только на этот раз преступник сработал небрежно.
– Продолжай.
– Ну, обычно он бьет наповал. А затем душит их шарфом, который оставляет намотанным на шею как свою визитную карточку. Он проделал все так же и в этот раз, но, уходя, забыл убедиться, что она не дышит.
– Тебе не кажется, что для него это довольно грубая ошибка?
– Я уверен, что и он так подумает, когда прочтет об этом происшествии в завтрашней газете. Конечно, она к тому времени может умереть.
Однако она выжила. Но что, же за насмешка Небес это была – прекрасная молодая женщина, висевшая на волосок от смерти в течение трех месяцев, в конце концов, вышла из коматозного состояния, чтобы оказаться в другом – состоянии полного равнодушия к окружающему миру?
Вначале врачи думали, что из-за перенесенной ею травмы черепа у нее серьезно поврежден мозг. Затем стали полагать, что шок, который она испытала, находясь так близко от смерти, и драматические обстоятельства, предшествовавшие этому, привели ее рассудок в такое состояние, из которого ему уже никогда не выбраться. Прошло пять месяцев со дня трагедии. Полностью отключенная от внешнего мира, она была живой, но не жила.
– Мистер Бертон не собирается сдаваться, не правда ли? – Кэрри легонько подтолкнула его в бок. – Если бы было можно одной только силой воли вылечить кого-нибудь, эта девушка давно бы уже ходила и разговаривала.
– Мне кажется, что я заметил у нее сегодня какую-то ответную реакцию, – сказал Джис, допивая кофе. – Когда я обратился к ней, она слегка повернула голову, как бы следуя за звуком, и ее глаза казались менее пустыми.
– А старая миссис Трирз ходила по воде, – съязвила Рози, – ведь среди нас появился волшебник.
Джизус перевел взгляд на всегда невозмутимую и элегантную Рози. Она стояла в независимой позе, но со сложенными на груди руками и как бы защищалась от возможных нападок. Острый язык Джиса был хорошо всем известен. Это была еще одна черта, которая не соответствовала общепринятому образу доброго, сдержанного психолога. На этот раз, однако, он простил колкость.
– Вы знаете, – серьезно спросила Кэрри, – что доктор Фогрел собирается перевести Энни Нил в Брендвил вместе с миссис Трирз?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
